Вебер повернул налево.

Девушка не протестовала. Вебер, как и любой мужчина на его месте, выбрал самое лестное для себя объяснение: поездка в его обществе просто доставляла ей удовольствие.

Краем глаза он следил за Анной. Она сидела, откинувшись на спинку, и казалось, ее мысли витали где-то очень далеко. Ехали они молча. Миновали Бильштедт, потом впереди проступил силуэт далеких гор.

— Витте в самом деле сделал вам такое предложение? — вдруг спросила она.

— Да.

— И вы так легко отказались от денег, которые могли получить ни за что?

— Да, для него это было тяжелым ударом.

— Сарказм вам не идет, — порывисто бросила она. — Какой вы, собственно, берете гонорар?

Он ограничился неопределенным жестом. Ну не читать же ей лекцию на этические темы!

— Ведь порой деньги, даже полученные из не самых чистых источников, могут решить чью-то судьбу, — продолжала она, — вы понимаете?

— Тогда эта судьба построена на песке.

В этот момент они подъехали к крутому повороту, на котором пару дней назад погиб архитектор Ханке. Вебер притормозил машину задолго до транспаранта, предупреждавшего об опасности, неторопливо миновал поворот, свернул с дороги на обочину и затормозил. Потом закурил.

— Дайте и мне, — шепнула она.

Он протянул пачку и зажигалку.

— В один прекрасный день нам в наследство достанется вся эта дивная страна, — заметил он. — Старики уйдут, придем мы. Придется засучить рукава, чтобы вычистить этот хлев. Но нам наверняка это удастся, если только мы не дадим себя деморализовать.

Анна, казалось, задумалась над значением этих слов, потом спросила:

— Вы в самом деле такой бескомпромиссный?

— Да, все время сам перед собой снимаю шляпу. Она рассмеялась.

— Вы очень откровенны. Почему?

— Хочу, чтобы вы мне доверяли.

— Для чего?

Вебер заглянул ей в глаза и улыбнулся, но не сказал ни слова. Она испытующе вглядывалась в него, чувствовала на себе его веселый взгляд, и это явно доставляло ей удовольствие. Поспешно выйдя из машины, она по диагонали двинулась через шоссе в сторону крутого обрыва. Вебер шагал следом.

Минуту она стояла молча, всматриваясь в открывшуюся панораму. Потом вздохнула:

— Как тут хорошо!

Они стояли на том самом месте, где пару дней назад «опель» Ханке пробил заградительный металлический барьер высотой по колено. Но тут уже все отремонтировали. Вебер узнал место по свежей краске. Листок с надписью «Осторожно, окрашено!» до половины отклеился и шелестел на ветру. Там, где случилось несчастье, под обрывом, уже почти не осталось следов, только кое-где валялись сломанные ветки да выделялась притоптанная трава.

— Да, тут прекрасно, — согласился Вебер. — Но как всегда, тут же под боком — мерзость. Пару дней назад именно на этом месте разбился один человек. Очень напоминало несчастный случай, но не тут-то было. Произошло убийство.

Она потрясенно уставилась на него.

— Вот ужас!

— Я оказался тут сразу после несчастья. Зрелище не из приятных.

— А почему его убили?

Вебер взглянул вниз, на место, где видел Ханке второй раз в жизни. Тогда архитектор спокойно лежал на земле с умиротворенным лицом, только из левого уголка рта на подбородок стекала тонкая струйка крови.

— Почему его убили? До сих пор это только гипотезы. Некий архитектор из Франкфурта искал свою невесту. Девушка изучала медицину, у нее за душой тоже не было ни гроша. Можете себе представить: весь день лекции, ночью работа, чтобы накопить на учебу. Сколько так может продолжаться? Потом, вероятно, появился богатый дядюшка и предложил хороший куш. Ну а когда архитектор отправился на поиски, его как-то сразу и прикончили.

— Кошмар! — шепнула Анна.

— Так что видите: тот, кто хочет подобным образом создать основы своего существования, строит дом на песке. Труп сейчас лежит в морге, а завтра похороны на кладбище Ольсдорф.

Он задумчиво смотрел с обрыва. А когда через несколько секунд обернулся, Анны рядом не было. Она шла вдоль шоссе, неуверенно ступая на высоких каблуках по гладкому асфальту. Эта характерная походка Анны с самого начала так очаровала его. Голубой нейлоновый плащ трепетал на ветру.

И тут он увидел светло-серый «мерседес», с бешеной скоростью приближавшийся к повороту. Водитель уже миновал предупредительный знак, но скорость не сбавлял. Казалось, он даже прибавил газу.

А посредине шоссе шагала Анна. Шагала прямо под «мерседес».

На миг Вебер окаменел.

— Анна! — в ужасе заорал он и пустился бежать, будто речь шла о его собственной жизни.

Расстояние между девушкой и автомобилем стремительно сокращалось. Анна шла и, казалось, совершенно не замечала грозящей смертельной опасности.

Вебер опередил «мерседес» буквально на долю секунды, изо всех сил рванул ее назад и в тот же миг ощутил лицом резкий порыв воздуха от промчавшегося впритирку автомобиля. Оба рухнули на землю, Вебер упал сверху, не в силах перевести дух. Сквозь застившую глаза багровую пелену он расслышал еще клаксон «мерседеса». Дал шофер сигнал, только промчавшись мимо, или все-таки раньше? Все произошло так молниеносно, что Вебер не успел ничего сообразить. Но через миг услышал дикий скрежет тормозов. А когда увидел вынырнувшую из-за поворота машину, где-то в подсознании родилась мысль, что все было запланировано. Анну явно хотели убить. Но для чего автомобиль затормозил, почему не скрылся?

Вебер видел, как «мерседес» съезжает с левой стороны шоссе на правую, едва не снеся транспарант, и останавливается.

Он помог Анне встать и заглянул в ее бледное лицо.

— Что это было? — прошептала она.

— Вы едва уцелели, — ответил Вебер.

— Не могли бы вы получше приглядывать за своей куколкой? — Перед ними стоял шофер «мерседеса», багровый от ярости, в сбитой на затылок шляпе. Он был потрясен не меньше Анны и Вебера и размахивал толстой сигарой. — Вы что, с ума сошли?

— Я мог бы вас спросить о том же, — спокойно ответил Вебер. — Вы что, не видели знак перед поворотом? Почему не затормозили?

— А что, знак тут поставили специально, чтобы ваша дамочка разгуливала по шоссе, как лунатик? Мы все едва не угодили на кладбище. Черт бы вас побрал!

Вебер присмотрелся к собеседнику. Явно ни в чем не повинный почтенный обыватель, который сам перепугался до смерти. Вебер прекрасно его понимал и потому примирительно сказал:

— Ну ведь никто не пострадал. Зато в такой миг особо начинаешь ценить жизнь! Это нам наука. Пока!

Взяв Анну за руку, он двинулся к машине. «Любовь — роскошная штука», — сладко неслось из «мерседеса».

В город они возвращались молча. Перед железнодорожной станцией Вебер притормозил. Анна выглянула в окно, словно и не собиралась выходить. Ее все еще отсутствующий взгляд бесцельно блуждал вокруг.

— Анна, не забывайте, — напомнил Вебер, — мое предложение помочь все еще остается в силе.

Анна ответила не сразу, он не настаивал. Потом тихо, почти шепотом, она бросила:

— Я была о вас неверного мнения. Вы очень порядочный человек.

Открыв сумочку, она достала кружевной платочек и громко высморкалась. Потом спрятала платок, защелкнула замок и положила сумку рядом.

— Значит, мир? — спросил он.

Смеясь, она покачала головой и нажала на ручку.

— Минутку! — попросил Вебер, взял Анну за плечо и ласково притянул к себе. На миг в ее глазах мелькнуло разочарование — она явно решила, что он хочет ее поцеловать. Но Вебер только отвернул воротник нейлонового плаща и прочитал фирменную этикетку на внутренней стороне: «Made in Italy».

— Можно узнать, где вы купили плащ?

— Уже не помню, — пожала она плечами. — Наверное, в «Карштадте». А что?

— Да так, думаю купить такой же себе.

Он заглянул Анне в глаза. Прежнее разочарование сменилось теперь еще большим, может быть, потому, что несмотря ни на что, он ее не поцеловал. «Кто их поймет, этих женщин», — подумал Вебер.

Анна кивнула и вышла из машины, но прежде чем захлопнуть дверцу, грустно заметила: