— Я позволил себе привести своего старого приятеля. Надеюсь, вы не против, герр Витте. Зовут его Вебер, Тобиас Вебер. Он связан с нефтью.
— Нефтяной бизнес? Ну, тогда у вас навар погуще нашего, а? — фамильярно расхохотался Витте, и Штайнерт ему охотно вторил.
— Ну, кое-как справляемся, — лаконично ответил Вебер.
— А молодая дама из Парижа просто очаровательна. — Вольфганг попытался сменить тему разговора.
— Вы так считаете?
— Конечно! О ней столько говорят, даже у нас. А вы не знали?
Витте-старший задумчиво посмотрел на любезно усмехающуюся физиономию Штайнерта, потом сменил тему.
— Я приглашал вашего отца, но, к сожалению, не вижу его.
— Он при всем желании не мог никак прийти, — с деланым прискорбием сообщил Штайнерт. — Срочные дела!
Витте-старший понимающе кивнул, потом положил руки на плечи молодого человека и дружелюбно пожелал:
— Ну ладно, желаю хорошо развлечься, ребята! — Отвернувшись, он направился к другой группе гостей, толпившихся у бара.
— Насколько я понимаю, отец ваш в этом доме не бывает, — сказал Вебер, как только Витте-старший удалился.
— Конечно, нет! — Голос Штайнерта дрожал от ярости. Потом спокойнее он продолжил: — Витте чувствует себя слишком самоуверенно. Ему кажется, что мешок французских денег у него уже в кармане.
— Что не исключено. — Вебер показал на нескольких солидных господ, к которым только что присоединился Витте-старший. В этой группе верховодил французский банкир Кашелен, отец Магдалены, который сразу взял Витте под руку.
— Не так все просто, дорогой мой друг, — процедил Штайнерт. — Действительно, акции Витте идут вверх с тех пор, как всем стало известно про его контакты с французским банком. Но есть еще служанка Анна. И ребенок, который будет у нее от его сына. Пойдемте к бару!
Вебер охотно принял это предложение. Он мучился жаждой с самого приезда в Риссен. И теперь зашагал так быстро, что Штайнерт с трудом за ним поспевал. У бара Вебер попросил бутылку содовой. От бульканья наливаемой в стакан воды едва не перехватило дыхание. Пил он большими жадными глотками.
— Как мило придумали с этими народными костюмами, вам не кажется? — говорила какая-то дама стоящему рядом спутнику. — Все эти приемы у Витте совершенно неповторимы. Всегда какие-нибудь приятные сюрпризы…
Вебер отставил бокал и только теперь заметил, что на бармене тоже народный костюм. Ему, собственно, было безразлично, как тот одет — с тем же успехом он мог нарядиться китайцем. Важнее было, что подаваемые тут напитки оказались вполне сносными. Вернув бармену пустую бутылку, он заметил:
— Теперь пора чего-нибудь покрепче.
Бармен покосился на его смокинг и потянулся за бутылкой коньяку. Но, судя по этикетке, из дешевых. Вебер покачал головой.
— Шотландское виски, и побольше.
Только когда его обслужили, он решил, что пора позаботиться о Штайнерте.
Вольфганг стоял рядом, с улыбкой наблюдая за ним.
Тем временем стемнело. Террасу живописно осветили канделябры, расставленные на столах или закрепленные на стенах. Вебер огляделся, не подслушивает ли кто, потом спросил Вольфганга:
— Кто знает, что девушка ждет ребенка?
— Никто, кроме нас и, разумеется, Витте. Никто об этом и не должен знать, пока они окончательно не заполучат француза. А вот тогда и разорвется бомба.
— А откуда вы об этом знаете? — спросил Вебер.
Вольфганг Штайнерт таинственно ухмыльнулся.
— Любопытство — первое, чему должен научиться человек в моей профессии. Это важнее, чем попасть в десятку, это просто исходное условие успеха…
Неожиданно перед ними словно из-под земли возникла девушка, такая молодая, что Вебер спросил себя, почему она еще не в постели.
— Потанцуй со мной! — обратилась малышка к Штайнерту с видом капризного ребенка.
— Потом, Марина, — отказался Штайнерт. — Обязательно, но потом.
Она состроила глазки Веберу.
— А вы, симпатичный незнакомец?
Вебер с улыбкой покачал головой. Она сделала обиженную мину и отошла, вызывающе покачивая бедрами.
«Может, она вовсе не так молода, — подумал Вебер, — и уже прошла высшую школу верховой езды? Но незачем ломать над этим голову».
Он снова повернулся к Штайнерту.
— Ну хорошо, у Анны будет ребенок от Михаэля Витте. Будем считать, что ваша информация верна…
— Она верна!
— Ладно-ладно. Но я не вижу, с какой стати девушке может грозить опасность и почему этот факт должен помешать Кашелену найти с общий язык Витте.
— Тут речь идет о большем, чем деловой союз, — возразил Штайнерт. — Откройте наконец глаза, герр Вебер! Сегодняшний цирк слишком похож на неофициальную помолвку. Или вы в самом деле считаете, что француз хотел бы, чтобы его дочь оказалась замешанной в громком скандале? А о скандале уж я позабочусь. Это я сумею!
Вебер слушал, наморщив лоб. Вздрогнул, когда Вольфганг толкнул его в бок и кивнул в сторону бара.
— Ну вот, прошу, — довольно бросил он.
Проходившая мимо бара Анна вдруг потеряла сознание и осела на землю.
Это ускользнуло от общего внимания, и только гости, стоявшие у бара, с любопытством склонились над девушкой. Подбежавший бармен поднял ее. Как раз в тот момент, когда он вносил ее в дом, на террасу вышли Магдалена Кашелен и Михаэль Витте. Молодой человек задержался в дверях, потрясенно уставившись на Анну.
— Что с ней? — спросила Магдалена.
— Ничего страшного, — ответил Вильгельм Витте, который видел, что произошло, и поспешил за барменом. — Небольшой обморок, и только.
Он повернулся к сыну:
— Позволишь? — И, взяв Магдалену под руку, устремился с ней на танцевальную площадку.
Михаэль Витте остался один, нерешительно уставившись перед собой. Потом очнулся и медленно направился к бару, где Вольфганг Штайнерт уже занял место бармена и шустро разливал напитки. Вебер, прислонившись к стойке, пил уже третий скотч.
— Что вам налить? — обратился Вольфганг к растерявшемуся юноше. — Обычный немецкий коньяк или чего-нибудь получше? Может быть, коньяк французский?
— Давай сюда! — Михаэль вырвал у Штайнерта из рук только что наполненный стакан и выпил его залпом. Вольфганг налил снова, и Витте снова проглотил одним глотком. Видно было, что ему нужно как следует напиться.
— Присмотритесь к нему, герр Вебер, — посоветовал Штайнерт.
— Что это значит? — растерянно спросил Михаэль. Штайнерт усмехнулся.
— Ничего особенного, только… Мы всегда думали, что ты до трех сосчитать не умеешь, а ты тем временем едешь в Париж и привозишь оттуда главный приз. Магдалена — это высший класс, поздравляю!
Он чокнулся с Михаэлем Витте, который молча отвернулся и ушел, слегка покачиваясь. Штайнерт проводил его насмешливым взглядом, потом подмигнул Веберу. Забрав бутылку виски и два хрустальных бокала, они перешли к одному из свободных столиков, за которым и уселись.
— Что случилось с Анной? — спросил Вебер, хотя прекрасно знал, в чем дело.
— Небольшие неприятности на третьем месяце, — лаконично ответил Штайнерт.
— Что касается этой девушки, вы исключительно хорошо информированы.
— Это моя профессия. Но я знаю и многое другое. Витте уговаривал девушку сделать аборт, но она категорически отказалась. Может, еще надеется окрутить его и таким образом сделать карьеру. Старик Витте просто вне себя, но что ему делать? Если девушка заговорит, разразится скандал. А если всучить ей круглую сумму и куда-нибудь сплавить, то все равно нет никакой гарантии, что она когда-нибудь не проболтается. И вновь грозит скандал. Поверьте мне, у Витте единственный выход — убить Анну.
Они долго молчали, потом Штайнерт вздохнул, так как к нему, покачивая бедрами, снова подошла Марина. Встав, он извинился перед Вебером и заметил:
— Нелегко, однако, быть светским человеком.
Пока они темпераментно отплясывали твист, Вебер остался за столиком и присмотрелся к танцующим. Он заметил, как Марина, несмотря на увлеченность танцем, то и дело поглядывала в его сторону. Взгляды ее были весьма многообещающими. Вебер усмехнулся и вдруг почувствовал, что с него хватит. Схватив бутылку виски, он зашагал и сторону опустевшего пляжа.
