Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Морин взяла Скарлетт под руку и увела ее от поезда и несчастного лица Панси в пыльном окне вагона.

— Все замечательно, Скарлетт, — сказала она. — Дэниэл был очень раз предоставить вам свою комнату, потому что он переезжает к Патриции вслед за Брайаном. Он давно хотел это сделать, но не осмеливался. А Кэтлин порхает от радости, что она будет вашей служанкой. Она хотела научиться этому и будет поклоняться земле под вашими ногами. Глупышка так счастлива! Вы принадлежите нам, а не прихотям старого лула. Солдафон! Он надеется, что вы станете содержать для него дом. Мы же просто любим вас.

Скарлетт чувствовала себя лучше. Было невозможно противостоять сердечности Морин. К тому же она надеялась, что это не продлится долго. Все эти дети!

Морин чувствовала напряжение Скарлетт. «Ей нужно, — решила Морин, — открыть свою сердце и хорошенько по-старинному порыдать. Это неестественно для женщины — никогда не говорить о себе, ни разу не упомянуть своего мужа. Это может удивить кого угодно». Но Морин не тратила времени на удивление. Еще когда она была девочкой и мыла стаканы в баре своего отца, она заметила, что рано или поздно, все рассказывают о своих проблемах. Она не могла себе представить, что Скарлетт какая-то особенная.

Три высоких кирпичных дома О'Хара стояли в одном ряду. Внутри планировка была одинаковой. Две комнаты на каждом этаже: кухня и столовая на уровне улицы, двойная гостиная на первом этаже и две спальные комнаты на каждом из верхних этажей. Узкий коридор с красивой лестницей тянулся во всю длину каждого дома, а за каждым домом находился просторный двор и сарай.

Спальня Скарлетт была на третьем этаже дома Джейми. В ней были две односпальные кровати — Дэниэл и Брайан делили комнату, пока Брайан не переехал к Патриции. Комната была очень скромной, кроме кроватей, из мебели только гардероб, письменный стол и стул. На кровати лежала разноцветная груда одеял, на полированном полу — большой красно-белый ковер. Морин повесила для Скарлетт зеркало над письменным столом и накрыла его кружевами. Кэтлин очень умело справлялась с ее волосами, она страстно желала быть полезной и уже обладала некоторыми навыками.

Единственным маленьким ребенком в доме Джейми был четырехлетний Джеки, который обычно проводил время в других домах, играя с детьми своего возраста.

В дневное время, когда мужчины уходили на работу, а старшие дети — в школу, дома царствовали женщины.

Между ними не было никаких секретов, они говорили, что думали, посвящая друг друга в интимные моменты своей жизни, что заставляло Скарлетт краснеть. Они ссорились, когда не соглашались, и обнимались, плача, когда мирились. Женщины О'Хара содержали все дома по единому образцу. Они заходили друг к другу, чтобы выпить чашечку чая на кухне. Они делили все обязанности по покупке продуктов, приготовлению пищи и уходу за детьми.

Их развлечением были сплетни, доверительные признания и невинные заговоры против своих мужчин. Они сразу же приняли Скарлетт в свой круг. Она стала одной из них. Каждый день она ходила на городской рынок вместе с Морин или Кэйти в поисках лучших продуктов по самым дешевым ценам. Она просматривала образцы обивочного материала с домовитой Патрицией. Она выпила неисчислимое количество чашек чая и выслушала массу откровений. И хотя Скарлетт ни с кем не делилась своими секретами, никто не принуждал ее к этому.

— Я никогда не думала, что с людьми происходит так много забавных историй, — сказала Скарлетт Морин с неподдельным удивлением.

Вечер проходил по-другому. После тяжелой работы мужчины приходили домой усталыми. Их всегда ждала хорошая пища, трубка и что-нибудь выпить. После этого часто вся семья собиралась в доме Мэтта, поскольку у него было пятеро детей. Морин и Джейми могли оставить Джеки и Хелен на попечение Мэри Кейт, а Патриция могла принести своих спящих двух — и трехлетнего, не разбудив их, задолго до того, как начиналась музыка. Позже приходил Колум.

В первый раз, когда Скарлетт увидела бодхран, она подумала, что это большой тамбурин. Окантованный металлом круг натянутой кожи был больше двух футов в диаметре. Джералд держал его в руке так же, как тамбурин. Потом он сел, положил его к себе на колени и начал стучать по нему деревянной палочкой, держа руку посредине, раскачивая ее и ударяя то одним концом палочки, то другим.

«Всего лишь барабан», — подумала Скарлетт, пока Колум не взял его. Он просунул левую руку под туго натянутую кожу, как бы лаская ее, а его правое запястье внезапно стало очень подвижным. Его левая рука двигалась по барабану сверху вниз и к центру, пока его правая рука ударяла палочкой в устойчивом, будоражащим кровь ритме. Тон и сила звука менялись, но гипнотический, настойчивый ритм не изменялся. Сначала скрипка, затем свистулька, затем концертина присоединились к мелодии. Морин, завороженная ритмом, безжизненно держала кастаньеты, казалось, совсем забыла о них.

Скарлетт тоже завороженно слушала барабанные удары. Они заставляли ее плакать и смеяться, они заставляли ее танцевать так, как она никогда не танцевала в своей жизни. И только когда Колум положил бодхран на пол рядом с собой и попросил выпить, сказав, что «выколотил себя досуха», Скарлетт заметила, что все остальные тоже были под впечатлением от этой музыки.

Скарлетт с благоговением посмотрела на улыбающееся курносое лицо Колума. Этот человек был непохож на других.

— Скарлетт, дорогая, вы разбираетесь в устрицах лучше меня, — сказала Морин, когда они вошли на городской рынок. — Не выберете ли вы нам самых лучших? Я хочу приготовить Колуму к чаю тушеных устриц.

— К чаю? Но тушеные устрицы больше подошли бы для обеда.

— Поэтому я и собираюсь их приготовить. Колум говорил о встрече сегодня вечером, перед которой он хотел бы сытно поесть.

— Что это за встреча? Все мы должны идти?

— Это у Джаспер Грине, Американо-ирландской добровольной военной группы, следовательно, там не будет женщин.

— Что делает там Колум?

— Во-первых, он напоминает им всем, что они ирландцы, независимо от того, как долго они были американцами: затем он заставляет их плакать от тоски и любви к старой родине, и потом опустошает их карманы, чтобы помочь бедным в Ирландии. Он превосходно говорит речи, как сказал Джейми.

— Могу представить. В Колуме есть что-то магическое.

— Значит, вы и найдете нам магических устриц.

Скарлетт засмеялась.

— В них нет жемчужин, — сказала она, подражая ирландскому акценту Морин, — но они сделают бульон великолепным.

Колум посмотрел на дымящуюся, наполненную до краев тарелку, и его брови удивленно поднялись.

— Морин, это и есть крепкий чай?

— Устрицы сегодня выглядели особенно жирными, — сказала она с ухмылкой.

— Они что, не печатают календарей в Соединенных Штатах Америки?

— Молчи, Колум, и ешь устрицы, пока они не остыли.

— Сейчас Великий Пост, Морин, ты же знаешь правила поста. Только одна еда в день, а мы уже ели в середине дня.

Значит, ее тетушки были правы! Скарлетт медленно положила ложку на стол. Она смотрела на Морин с сочувствием. Такое прекрасное кушанье пропало. Она должна понести ужасное наказание и должна чувствовать себя очень виноватой. Почему Колум должен быть священником?

Скарлетт увидела, как улыбающаяся Морин погружает ложку в тарелку, чтобы подхватить устрицу.

— Я не волнуюсь насчет ада, Колум, — сказала она. — У меня есть особое разрешение О'Хара. И ты тоже О'Хара, так что ешь устрицы и наслаждайся ими.

Скарлетт была смущена.

— Что такое «особое разрешение О'Хара?» — спросила она у Морин.

Ей ответил Колум.

— Тридцать лет назад или около того, — сказал он, — в Ирландии разразился голод. Народ голодал уже несколько лет. Ели траву, но скоро не стало и травы. Это было ужасное время. Многие умерли, тем же, кто выжил, в некоторых приходах было даровано специальное разрешение. О'Хара жили в одном из таких приходов, им не нужно поститься.

Колум смотрел в обильно покрытую жиром жидкость в своей тарелке. Морин поймала взгляд Скарлетт. Она приложила палец к губам, затем ложкой показала Скарлетт: она может есть.

94
{"b":"23207","o":1}