— Вам нужна кухарка, — сказала миссис Фицпатрик. — Я не умею готовить.

— Я тоже, — ответила Скарлетт. Миссис Фицпатрик взглянула на нее. — — Я тоже не умею готовить, — поспешно повторила Скарлетт. Несмотря на уверения Колума, она решила, что не сумеет поладить с этой женщиной. «Она не понравилась мне прямо с того момента, когда я спросила, как ее зовут, а она ответила: „Миссис Фицпатрик“, зная, что я имела в виду ее имя. Я никогда не звала своих слуг „миссис“ или „мистер“, или „мисс“. Но ведь у меня не было белых слуг. Кэтлин, горничная, не в счет, да и Бриди — тоже. Они мои кузины. Я рада, что миссис Фицпатрик не приходится мне „родственницей“.

Миссис Фицпатрик была довольно высокой — по крайней мере, на полголовы выше Скарлетт. Она не отличалась излишней полнотой, но и худой ее назвать было нельзя. Своей твердостью и основательностью она напоминала дерево, а возраст ее невозможно было определить наверняка. У нее, как у большинства ирландских женщин, была идеальная кожа, наверное, благодаря мягкому и влажному климату. На щеках всегда играл яркий румянец. У миссис Фицпатрик был широкий некрасивый нос с горбинкой, а губы, напротив, казались яркой узкой полоской. Но поразительнее всего выделялись ее темные брови. Они образовывали неширокую легкую дугу над ее голубыми глазами и являли собой довольно странный контраст со снежно-белыми волосами. На ней было строгое серое платье со скромным белым воротничком и манжетами. Ее сильные работящие руки были чинно сложены на коленях. Скарлетт взглянула на свои огрубевшие ладони… Руки миссис Фицпатрик были гладкими, аккуратными, с маленькими круглыми ногтями.

В ирландском говоре миссис Фицпатрик улавливались английские нотки. Голос ее звучал мягко, но был несколько лишен музыкальности.

Скарлетт поняла, что миссис Фицпатрик — деловая и практичная женщина. Эта мысль успокоила ее: она могла иметь дело с практичной женщиной, не важно, нравилась та ей или нет.

— Я уверена, что вам пригодятся мои услуги, миссис О'Хара, — сказала миссис Фицпатрик, и не оставалось сомнений, что она была абсолютно уверена во всех своих словах и поступках. Скарлетт почувствовала раздражение: может быть, эта женщина бросает ей вызов? Или собирается задавать тон в доме?

А миссис Фицпатрик все продолжала говорить:

— Мне очень приятно было познакомиться с вами, и я рада работать у вас. Для меня большая честь — быть экономкой в доме Той Самой О'Хары.

Что она имеет в виду?

Темные брови удивленно взметнулись вверх:

— Неужели вы не знаете? Все только и говорят об этом, — миссис Фицпатрик улыбнулась. — В наше время ни одна женщина не сделала бы такого, и быть может, через сотни лет — тоже. Люди зовут вас Та Самая О'Хара — Наша О'Хара. Во времена великих Королей у каждой семьи был свой глава, представитель, почетный член клана. Один ваш далекий предок был гордостью семьи, и его назвали Тот Самый О'Хара. А теперь это имя вновь — для вас.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду? Что я теперь должна делать?

— Вы уже все сделали. Вас уважают, вам верят, вами восхищаются и гордятся. Это имя не унаследовано, оно присвоено вам. Теперь Скарлетт О'Хара должна просто быть самой собой. Вы — Наша О'Хара.

— Я думаю, мне не помешает чашка чая, — слабо сказала Скарлетт. Она не знала, о чем говорила миссис Фицпатрик. Она шутила? Насмехалась? Нет, она была не из тех женщин, которые шутят. Что она имела в виду, говоря «Та Самая О'Хара»? Скарлетт попробовала сказать это вслух. Та Самая ОаХара — звучит как барабанная дробь. Глубоко в тайниках ее души что-то загорелось. Наша О'Хара! Ее зеленые глаза вспыхнули: Наша О'Хара!

«Мне придется думать об этом и завтра, и каждый день до конца жизни. Я понимаю всю ответственность, но чувствую себя такой сильной! „Оставайтесь такой, какая вы есть“, — сказала миссис Фицпатрик. Но почему Наша О'Хара?»

— Ваш чай, миссис О'Хара.

— Спасибо, миссис Фицпатрик.

Несмотря ни на что, спокойная уверенность этой женщины перестала раздражать Скарлетт и стала ей даже нравиться. Она взяла чашку и взглянула на миссис Фицпатрик:

— Пожалуйста, выпейте со мной чая. Нам нужно поговорить: у нас только полтора месяца, а сделать необходимо очень многое.

Скарлетт никогда не была в Биг Хаусе. Миссис Фицпатрик тщательно скрывала свое любопытство и восторг. Раньше она была экономкой в очень известной семье, управляла делами в огромном доме, но он значительно проигрывал в сравнении с домом в Баллихаре. Она помогла Скарлетт вставить огромный ключ странной формы в замочную скважину и налегла на дверь: та никак не открывалась.

— Плесень, — сказала миссис Фицпатрик, почувствовав неприятный запах в доме. — Нам понадобится целая армия женщин с тряпками и щетками, чтобы навести порядок. Но давайте сначала посмотрим кухню. Ни одна кухарка не согласится приехать в дом, где нет первоклассной кухни. А эту часть дома можно отремонтировать и немного позже. Пока не стоит просто обращать внимания на клочья обоев, свисающие со стен, и на следы животных на полу — кухарка даже не увидит этих комнат.

Галереи с резными колоннами присоединяли к основному зданию два крыла. Женщины пошли по одной из них и оказались в большой угловой комнате. Все двери открывались в коридоры, ведущие в другие комнаты и на лестницу.

— У вас здесь будет распоряжаться управляющий, — сказала миссис Фицпатрик, когда они вернулись в угловую комнату. — Остальные комнаты будут служить кладовыми и жильем для слуг. Управляющие не живут в Биг Хаусе, так что вам придется снять квартиру в городе, достаточно большую, чтобы она соответствовала званию управляющего имением. А это будет что-то вроде его кабинета.

Скарлетт ответила не сразу. Она совсем не так представляла себе это помещение и кабинет управляющего. Ретт говорил, что в крыле дома в Данморе всегда располагались гости. Но в ее планы не входило держать для гостей дюжину комнат, а вот кабинет, как у Ретта, был ей необходим. Она решила, что закажет у мебельщика стол даже больших размеров, чем у Ретта, на стенах развесит карты имения и будет, как он, смотреть в окно. Только она будет видеть Баллихару, а не груду обожженных кирпичей, и у нее будут поля, засеянные пшеницей, а не клумбы с цветами.

— Управляющим в Баллихаре буду я, так как не хочу, чтобы имением распоряжался посторонний.

— Миссис О'Хара, вы же не представляете, что говорите. Это займет все ваше время. Необходимо будет заниматься не только запасами и обустройством, но и выслушивать, улаживать разногласия между рабочими, фермерами, горожанами.

— Я займусь этим. Мы поставим вдоль этого коридора скамьи, чтобы люди могли сесть. Каждое первое воскресенье месяца после мессы я буду принимать всех, у кого возникнут проблемы.

Экономка поняла, что возражать бесполезно.

— И еще вот что, миссис Фицпатрик, нигде не будет никаких плевательниц, ясно?

Миссис Фицпатрик кивнула, хотя никогда не слышала этого слова: в Ирландии табак не жевали, а курили.

— Хорошо, — сказала Скарлетт. — Теперь давайте найдем кухню, которая вас так беспокоит. Она, наверное, в другом крыле.

— У вас разве хватает сил так много ходить? — поинтересовалась миссис Фицпатрик.

— Это необходимо, — ответила Скарлетт. От хождения у нее болели ноги и спина, но даже и речи быть не могло о том, чтобы прекратить это. Ее испугало состояние дома. Неужели за полтора месяца можно все сделать? Но дом должен быть готов — в нем родится ребенок.

— Великолепно! — воскликнула миссис Фицпатрик, увидев кухню. Она похожа на пещеру со множеством углублений и нишами в два яруса. Под потолком был огромный светильник. Скарлетт никогда раньше не видела такого огромного зала. В дальнем его конце находился внушительных размеров камин. Двери по обе стороны от него вели в помещение для мытья посуды — с северной стороны и в пустую комнату — с южной.

— Здесь могут спать кухарки. Это самое удобное и продуманное строение, какое мне доводилось видеть. — Миссис Фицпатрик указала наверх. Небольшой коридорчик вел на второй этаж. — Мое жилье будет над комнатой кухарки. Тогда они и служанки не смогут увидеть, что я наблюдаю за ними. Это будет держать их в напряжении. Этот коридор ведет на второй этаж главного здания, так что вы тоже можете приходить и сверху смотреть, что делается на кухне. Они будут работать не переставая.