— Голова — это мелочи! А вот для атли найти тебя — действительно праздник. Пророчица — очень почитаемый член племени.
— Чем же я так важна?
— Ты же видишь будущее. Вот и подумай.
— Опасности, — догадалась я. — Племя сможет их избежать.
Филипп восторженно кивнул.
— Расскажи мне! — попросил настойчиво.
Я коротко пересказала видение.
Подумать только — настоящее. Я могла бы не поверить Филиппу, но ощутила все сама. И женщину, и побои. Мало того — могла прочесть ее эмоции, точно знала, что она чувствует и почему. Кроме страха перед этим мужчиной, проявлялась привязанность, вина и покорность.
Стало мерзко, словно все эти чувства прошли сквозь меня и оставили на душе грязный масляный след. Больше всего пугало то, что эта женщина реальная, и она атли. Но как ее найти?
— Это объясняет, что ты и Влад в прошлом… Ну, были вместе. Несмотря на то, что такие разные. Ты никогда не задумывалась, почему?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась я.
— Существует легенда, Полина. Если коротко: испокон веков в атли были пророчицы, которые видели «судьбу племени» и предостерегали от беды. Некоторых посещали видения, некоторым снились вещие сны, но одно их объединяло — они могли знать будущее, но была еще одна особенность. — Филипп замялся, отвел глаза. — Личная.
— В каком смысле?
В свете ночи жрец выглядел немного безумным. И, похоже, был настроен рассказать очередной сказ об атли.
— Есть поверье о первой пророчице. Когда‑то давным — давно племенем правил очень жестокий правитель. О его деяниях слагали легенды, его боялись. В то время численность племени была намного больше, в десятки раз больше, чем сейчас. Вождь имел… — Филипп замялся, но увидев мой вопросительный взгляд, все же продолжил: — Вождь мог позволить себе иметь любую женщину племени, будь то по ее воле или против.
— То есть варварским образом насиловал их, — дополнила я.
— Именно так.
— И что, пророчицу он тоже изнасиловал? Ну, или девушку, которая получила способности? Так проявился ее дар?
— Не совсем. На тот момент вместе с атли жили люди, которые прислуживали: стирали, готовили, помогали воспитывать детей. Хранители очага — так их называли. У них не было способностей и умения отбирать силу у ясновидцев. Одна из хранительниц легла с вождем и понесла от него.
Я закатила глаза. Когда Филипп начинал говорить пафосно, хотелось стукнуть его по голове и сказать: «Привет! Ты в двадцать первом веке живешь вообще‑то! Говори по — человечески».
Но вслух я спросила:
— И что было дальше?
— По правилам племени старший отпрыск вождя становится следующим вождем, если не возникнет споров… — он замялся, словно задумался о чем‑то своем, но тут же встрепенулся. — Но их обычно не возникает.
Я вспомнила нашу неумелую попытку свергнуть вождя и улыбнулась. Но тут же одернула себя.
— А тогда возник спор?
— Вождь питал нездоровую страсть к одной девушке в племени.