Я пожал плечами:

– Откуда мне знать? Во всяком случае, если вы им не откроете, они решат, что здесь что-то неладно, и взломают дверь. К тому же они подозревают, что у меня револьвер.

Я снова ощупал одежду: костюм был еще сырой. А когда повернулся к Сузи, увидел, что она как-то странно смотрит на меня. Однако сразу же отвела глаза.

Я уже не первый раз ловил ее изучающий взгляд на себе, и мне безумно захотелось узнать, о чем она думает.

– Вы были вооружены, когда пошли к этому инспектору?

– Нет.

– Пьяны?

– Выпил пять или шесть рюмок для храбрости.

– Но вы знали, что он вооружен? Ведь у всех полицейских есть оружие.

– Конечно, – ответил я с некоторым раздражением. – Но в то время совсем не думал об этом. Мне хотелось только одного: набить ему морду… – Я подумал, что человеку, попавшему в мое положение, наверное, самое время исповедоваться.

Она задумчиво покачала головой:

– Мне кажется, газеты писали, что смерть наступила от ножевой раны. А чей же это был нож? Ваш?

– Откуда мне знать… я его не видел.

– Вы что, смеетесь надо мной?

– Я говорю совершенно серьезно. Или вы решили, что перспектива сесть на электрический стул разбудила во мне клоуна?

– Избавьте меня, пожалуйста, от вашего сарказма. Я ведь силой вас здесь не держу. – Сузи уселась в кресло и показала мне на диван. – Лучше сядьте и расскажите подробно, как все это произошло.

– Неужели вас это интересует?

– Я сама пока не знаю. Но коли нам суждено провести вместе какое-то время, то уж лучше о чем-нибудь говорить, чем молчать.

Я сел и снова закурил. Нас разделял низенький столик.

– У меня еще раньше были неприятности с этим негодяем. Две недели назад я пообещал расправиться с ним, если он не прекратит свои мерзости. Причем сказал это при свидетелях… Только не говорите сейчас, что все это было глупо с моей стороны. Я и сам знаю. Но подлецы, подобные Стедману, всегда приводят меня в бешенство. Он вечно крутился около смазливых девушек и женщин.

И главным образом рядом с теми, мужья которых часто отсутствовали.

Когда год назад я женился, моя жена пела в кабаре. Сознаюсь, наша супружеская жизнь не была идеальной. Нелегко быть женой моряка. Вот она и не выдержала. В последний приезд я узнал, что она появлялась в обществе Стедмана. Он был холостяк и жил в том же доме, что и мы.

На Форест-авеню. В тот же вечер я повстречался со Стедманом в баре «Сиделин», неподалеку от нашего дома, и мы с ним крепко поругались. Владелец бара, хороший парень, постарался разнять нас и выпроводил меня, чтобы я не наговорил лишнего. А вчера вечером, вернувшись из рейса, я узнал, что жена удрала в Рено на нашей машине, прихватив с собой почти все деньги, которые были в банке. Я зашел в бар «Сиделин», чтобы немного выпить, но чем больше думал об этом деле, тем становился злее. Нет, ее уход не был для меня несчастьем, но я не люблю, когда меня оставляют в дураках. Именно поэтому и направился к Стедману. Узнав меня, он хотел было захлопнуть дверь перед моим носом, но я успел войти и сразу же съездил ему по морде. Револьвера при нем не увидел, но Стедман был отнюдь не слабак. Наоборот, он был покрупнее меня и умел отлично работать кулаками. Поэтому мы хорошо потрудились там, в его гостиной. Потом прибежал управляющий.

Заколотил в дверь и заорал, что вызовет полицию. Минут через пять мы были настолько обессилены, что больше не могли драться. Когда я уходил, Стедман качался на четвереньках и пытался встать. Впрочем, я и сам был ненамного лучше его.

Управляющего в коридоре уже не было. По дороге я встретил только двух жильцов, которые меня знали.

Я снова направился в бар, но еще до того, как туда добрался, услышал вой сирены и увидел, что к нашему дому подкатила полицейская машина. В баре я вымылся, привел себя немного в порядок, а потом вдруг случайно узнал, что пришли полицейские и интересуются, куда это я исчез. Я, конечно, сразу же выскользнул через служебный вход. Мне совсем не светило провести ночь в тюрьме: мог пропустить выход моего судна в море. Я считал, что, когда вернусь из плавания, история эта забудется и я отделаюсь легким штрафом. Тут начался дождь, и я пошел в кино.

Вышел оттуда около часа ночи и, позвонив в «Сиделин», спросил у моего друга Рэда Ланигана, владельца этого бара, можно ли прийти к нему, чтобы пропустить стаканчик. Вот тут-то он меня и ошарашил, Сказал, что Стедман оказался смертельно ранен ножом и полиция теперь меня ищет по всему городу. Сперва я подумал, что он шутит, но Рэд быстро повесил трубку.

Тогда я позвонил Стедману. Мужской голос в трубке спросил меня, кто говорит. И это был, конечно, не Стедман.

Я еще ничего не понимал, но успел изрядно перепугаться. Остановил такси и хотел проехать мимо своего дома, чтобы проверить, стоят ли там полицейские машины, однако шофер так посмотрел на меня, что я испугался еще больше. Не исключалось, что полиция уже успела передать мои приметы, а если учесть, что моя физиономия была разукрашена синяками и кровоподтеками, я был довольно приметной личностью. Тогда я не стал испытывать судьбу и никуда не поехал. Но не успел нырнуть в темный переулок, как на углу остановились полицейские. Вот тогда я окончательно потерял голову. В течение часа они дважды могли меня сцапать. Но дождь и темнота позволили мне ускользнуть от них.

Я забрался на платформу поезда, который медленно тащился мимо станции, и уехал.

Сузи подняла голову:

– Это самая не правдоподобная сказка из всех, какие мне доводилось слышать.

– И вы тысячу раз правы.

– В драке кто-нибудь из вас применял нож?

– Нет.

– А когда вы уходили, Стедман действительно стоял на четвереньках и был жив?

– Конечно! Ему же досталось не больше чем мне. Я ведь говорю, это был довольно крупный мужчина.

– Уходя, вы закрыли за собой дверь?

– Думаю, что да… Правда, был немного не в себе, но ведь это делается машинально.

Она кивнула:

– Вы сказали, что, когда выходили из квартиры, управляющего в коридоре не было. Он, видимо, добежал звать полицию. Но может быть, там был кто-нибудь другой?

– Я видел женщину. Она стояла на пороге соседней квартиры. А когда увидела меня, быстро закрыла свою дверь. Потом, на лестнице, встретился еще с одним жильцом.

Сузи неопределенно покачала рукой с сигаретой:

– Я не это имела в виду. Конечно же они вас опознали, нет сомнения. Но может быть, кто-то из соседей видел, что, когда вы выходили, Стедман был еще жив?

– Нет, соседка не могла этого видеть.

Ее квартира на той же стороне, что и Стедмана.

– И сколько же, по вашему мнению, прошло времени между вашим уходом и приездом полиции, которая обнаружила труп?

– Не знаю, может, около пяти минут.

Я успел отойти не больше чем на сто ярдов, когда полицейская машина остановилась около моего дома. Какое-то время ушло на то, чтобы узнать, в какой квартире произошла драка, потом нужно было взломать дверь…

– А откуда вы знаете, что они взломали дверь?

– Слышал по радио.

Она удивилась:

– Выходит, вы ее заперли?

– Наверное… Или ее запер кто-нибудь другой, кто вышел от него после меня.

– Нет, это исключается. Соседка наверняка следила за дверью, дожидаясь приезда полиции.

– В таком случае этот неизвестный мог покинуть квартиру Стедмана по пожарной лестнице.

– Но вы же там никого не видели?

– Нет. Но ведь я был только в гостиной.

– И не заметили никакой сумки, плаща, одежды?

– Нет. Даже если там что-то и было, я бы все равно ничего не заметил.

Я кипел от злобы и видел только Стедмана.

– А если у него в это время кто-то был… Друг или хороший знакомый…

То почему он вдруг решил убить Стедмана?

– Может, там была одна из его новых дам? Нет, не знаю… Знаю только одно: когда я уходил, он был жив, а через пять минут вдруг оказался убитым…

– И вы думаете, вам кто-нибудь поверит?

– Конечно нет. Именно поэтому я и удрал.