Вода остается в банке ровно настолько, чтобы оливки набухли. Кожица не должна лопнуть, поскольку если одна оливка будет испорчена, остальные погибнут. Повар должен знать, как долго вода должна оставаться в банке и при какой температуре.
Затем повар добавляет лимон и мяту. Какая хорошая смесь ароматов! Ты должен попробовать ее с жареным ягненком — великолепно! Это идеальная смесь кислоты и щелочи, положительного и отрицательного, инь и ян. Добавив, наконец, оливковое масло, мы приводим оливки в равновесие. Это заключительная часть процедуры и второе крещение. Это крещение Духа, сущности самих оливок.
Это алхимия, ты видишь, и это великая загадка. Ты должен добавить нечто в тигель, котелок, что станет сущностью того, что ты готовишь. Затем ты тщательно закрываешь крышку и оставляешь его на сорок дней и ночей, время, необходимое для того, чтобы прошли некоторые аспекты созидательного процесса. К концу этого срока все должно быть прекрасно смешано. Лимон и мята должны смешаться с оливковым маслом, плоть оливок и масла, смешанные с другими ингредиентами, должны стать единым целым. Цикл завершен, и все вернулось к своему источнику. — Он улыбнулся мне, заметив мое изумление. — Видишь, необходимо видеть дальше внешней стороны вещей. На свете, тем не менее, есть настоящие повара, и если бы ты смог есть приготовленную ими пищу, ты получил бы все, что необходимо для превращения непробужденного человека в человека, который своими глазами видит вселенную, своими ушами слышит дуновения ветра и прикасается к рукам Господа.
На минуту воцарилось молчание. Волны бились о скалы, и с площади до меня доносился лай собаки. В этом молчании было заключено спокойствие — и страстное желание. Я как никогда хотел, чтобы умерло все, что находилось в моем изолированном и эгоистичном мозгу, чтобы я мог превратиться во что-то истинное, в знание. Я хотел иметь возможность вернуться к повседневной жизни с рассказом о реальном мире, с чем-то, что могло бы помочь людям.
Хамид внимательно смотрел на меня. Мне нечего было сказать, но он выглядел довольным.
— Хорошо, — сказал он. — Сейчас ты приобрел малую часть знания. Хотя на самом деле малая часть знания это опасная вещь, поскольку она делает тебя настолько уязвимым, что тебя можно легко смахнуть с пути. В стремлении познать свою истинную природу можно быть открытым или открыться самому тому невидимому миру, который является более могущественным, чем тот мир, который ты можешь ощущать привычными чувствами. Ты можешь думать, что атомная бомба это мощная вещь, но она ничто по сравнению с силами стихии. Об этом можно говорить только тогда, когда ты намного сильнее, то есть когда ты пребываешь в состоянии полной уверенности. Во всяком случае, сейчас твое тело слишком слабое, потому что ты много сомневаешься и очень упрям. Тело всегда теряет энергию и слабеет, когда появляются сомнения. Но когда есть истинная вера, то все источники энергии становятся доступными для нас. Тебе еще предстоит длинная дорога. С завтрашнего дня ты будешь больше работать над своим телом. Поскольку ты долгое время был вегетарианцем, тебе надо быть осторожным с потреблением белков. Когда ты вовлечен в Работу, тебе требуется больше белка, чем обычно, потому что ты должен быть в состоянии сжечь все, что попадает в твое магнитное поле.
Когда ты со мной, и мы открыты и работаем вместе — это прекрасно; но когда это не так, то ты должен хорошо питаться, хорошо спать и хорошо заниматься любовью. — Он искоса посмотрел на меня, и я понял, что он говорил мне что-то, чего я не смог услышать. — Когда ты приходишь посидеть со мной, приготовься и будь открытым для всего, что будет дано тебе. В остальное время гуляй и наслаждайся солнцем и свежим воздухом. Не задумывайся над этим, если я не выдам тебе точных наставлений.
Я расскажу тебе еще одну историю. В Лондоне живет прекрасный учитель. У нее есть ресторан и большую часть времени она проводит там, но лишь немногие знают, кто она и какими знаниями владеет. Однажды я слышал, как она сказала одному молодому человеку, который также был моим учеником: «О, послушай меня, друг. Движение в Лондоне просто ужасное. На дорогах слишком много машин, люди злы и невежливы друг с другом. Машины едут и сталкиваются, случаются разнообразные неприятности. И теперь, когда ты приобрел немного, совсем немного знаний, ты должен научиться водить свою машину. Я — я очень хороший водитель. Я управляю своей машиной. Я не сталкиваюсь с машинами других людей, даже если они сталкиваются друг с другом. Я управляю своей машиной и наблюдаю, поэтому я делаю верные маневры. Запомни, сейчас ужасное движение во всем мире. Ты должен научиться быть хорошим водителем, когда ты находишься на дороге.
— Ты думаешь, что она говорила только об автомобилях? — спросил Хамид. — Нет, она говорила о движении в невидимом мире, которое сейчас увеличивается. Оно увеличивается, потому что оно агрессивное и его не признают. Так и люди, не зная о природе вещей, оказываются идущими по дороге, и прежде чем они восстановят контроль над ситуацией, происходит авария, и только чудом они оказываются невредимыми. Слушай, что я скажу, и молись, чтобы понять, а потом запомни, что понял.
С этим он поднялся, потянулся и, к моему изумлению, громко рыгнул. Я понял, что урок был окончен.
— Сейчас время для ланча, а тебе пора еще и отдохнуть. Мы выпьем немного ракии, а потом, возможно, полежим на берегу. Ты когда-нибудь пил ракию?
— Нет, — ответил я. — Я даже не знаю, что это.
— Тогда тебя ожидает сюрприз. — Его глаза сверкнули, и он немного протанцевал по ковру, кружась с вытянутыми руками. При этом он раскачивал руками, и его пальцы двигались как у индийского храмового танцовщика.
— Здесь танцуют только мужчины, — сказал он. — Когда-нибудь мы станцуем вместе. Но, поскольку ты англичанин до мозга костей, у тебя могут возникнуть неправильные мысли! — Он громко рассмеялся и, все еще пританцовывая, обнял меня. — Не волнуйся, — сказал он мне. — Тебе еще многому надо научиться, и танцы пойдут тебе на пользу. Я постараюсь пригласить цыган из соседней деревни. Ах! Какую музыку они играют! Мы будем есть только пойманную рыбу, и я познакомлю тебя с моим другом Мустафой. Он влюблен, а когда он влюблен, то он поет как ангел. Ну да. У нас будет вечеринка, и как повернутся планеты, так повернемся и мы. А ты, мой друг, научишься быть мужчиной и вести себя как мужчина.
— Я должен спросить тебя об одной вещи, — я долго раздумывал, прежде чем задать этот вопрос. — Пожалуйста, скажи мне, кто эта девушка в комнате в нижнем этаже ?
Он резко обернулся и посмотрел мне в лицо.
— Я же сказал тебе, — закричал он, — что ты не можешь задавать вопросы, пока не придет время, и тебе не дадут разрешения. Когда наступит нужный момент, ты получишь все, что тебе нужно знать. Это мое последнее предупреждение. Не спрашивай о вещах, которые тебя не касаются!
Я последовал за ним в кафе на площади. Он шел быстро, не глядя по сторонам, и я не знал, нужно ли было мне идти за ним или нет. Я шел в нескольких шагах позади него. Когда мы вошли в кафе, хозяин бросился, чтобы поприветствовать его, но Хамид отодвинул его в сторону. Он сел за столик с видом на рыбачьи лодки и громко приказал принести ему бутылку ракии. Я стоял на пороге открытой террасы до тех пор, пока он не приказал принести еще один стакан и жестом велел мне сесть напротив него. На дно каждого стакана он налил бесцветную жидкость, а затем до краев заполнил их водой. Жидкость приобрела молочный оттенок, напоминавший абсент. Он молча поднял свой стакан, коснулся им моего и выпил все одним глотком, показав, что я должен сделать то же самое. Я сделал большой глоток. Это было ужасно! Напиток обжег мое горло, мурашки побежали у меня вверх и вниз по спине, язык свернулся в трубочку. Я пытался улыбнуться ему, но моя челюсть застыла в положении, как будто я только что покинул зубного врача. Хамид уже вновь наполнил мой стакан.
— Выпей, — скомандовал он, — но теперь одним глотком.
