По глазам Наташи читалось, что ей хочется спросить: «Если Морок здесь живет, то почему бы ему не подметать?» — но она не стала спрашивать. Слишком несерьезный вопрос, на уровне мистики. Почти как сказки о лешем, который по лесу водит.

— Идемте дальше, — поостыв, предложил Илья.

Не дожидаясь согласия, он развернулся и зашагал в глубь пещеры. И нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Однако на очередной развилке Никита заартачился.

— Теперь пойдем налево.

— Можно и налево, — не стал возражать Илья и язвительно добавил: — Если Наташи не боишься.

Никита ничего не ответил и свернул налево.

Изогнутый, полого поднимающийся вверх туннель сменился прямым горизонтальным участком, посредине которого справа на стене красовалась все та же надпись. Никита чертыхнулся, но уже не так экспансивно, и вывел на дисплей шевронника пройденный путь. Картографическая съемка снова показала замкнутую петлю, только теперь она изгибалась не вправо, а влево.

На следующей развилке мы снова свернули налево, снова вышли на ровный участок туннеля, снова увидели справа на стене знакомую надпись, но уже возле нее не останавливались. И Никита больше не чертыхался. Однако по закаменевшему лицу было понятно, что он ни на грош не верит Илье, а верит своим глазам. И если еще раз увидит надпись, то сорвется.

Случай не замедлил представиться, когда в очередной раз свернули налево и увидели на стене надпись. Но Никита не сорвался, потому что под надписью лежал высохший труп насекомоподобного существа двухметрового роста, похожего на жука-плавунца с маленькой головой, плоской спиной-панцирем и шестью конечностями.

— Стапулец, — определил Илья.

— Разве? — не поверил Никита.

— На комбинезон посмотри.

Пестрый комбинезон с многочисленными карманами и по виду и по покрою был идентичен комбинезону первого трупа.

— Комбинезон похож, — согласился Никита, — зато между трупами мало общего.

— Не удивительно. Стапульцы — существа бесполые, наподобие муравьев. Королева-матка продуцирует около сорока разновидностей. Этот, насколько понимаю, стапулец-телохранитель.

— А предыдущий кто? — спросила Наташа.

— Возможно, разведчик, — неопределенно повел плечами Илья. — В семейной иерархии стапульцев я слабо разбираюсь.

Уже без брезгливости и стеснения Никита обшарил карманы трупа, но ничего не нашел. В руках трупа тоже ничего не было.

— Еще один Лишний, — сказал Никита и посмотрел на Илью. — Нас тоже это ждет?

Илья молча развернулся и зашагал вперед, продолжая путь.

Безвременье темноты и тишины, однообразие туннеля, с методически повторяющейся на стенах предупреждающей надписью: «Здесь живет Морок», вызывали ощущение бега белки в колесе, отупляли сознание, и пять часов монотонной ходьбы вымотали так, будто миновали целые сутки. Поэтому, когда Илья объявил привал, все рухнули на пол как подкошенные. Вяло, через силу, пообедали и заснули. Илья с Наташей забрались в коконы квазипены, а Никита, наплевав на удобства, уснул прямо на пыльном полу. Он и датчики движения не удосужился поставить. В общем, правильно. Ни крыс, ни монстров в пещере не было, а на привидения датчики движения не реагируют. Но и привидений в пещере не было, только кое-где попадались высушенные временем трупы.

Последующие три дня напоминали дурной сон, в котором тупо передвигаешь ноги по темному бесконечному туннелю, наверняка зная, что проблеска света впереди не предвидится. Наташа настолько сникла, что переставляла ноги, как сомнамбула, ничего вокруг не видя и не слыша. Илья шел молча, с упорством заведенного автомата, а у Никиты начали сдавать нервы. Вначале он обзывал Илью Сусаниным, долбаным проводником, затем переключился на меня и прозвище Молчуна было самым безобидным и только в самом начале. Понятное дело, в любой компании всегда больше всех достается самому безответному. К отборному мату в мой адрес я относился равнодушно и не отвечал — и не такое слышал. Я прекрасно понимал, что своим молчанием невольно подыгрываю Илье, но и к этому относился равнодушно. Чему быть, того не миновать, а когда час пробьет — пусть разбираются между собой без моего участия.

На пятый день на очередном прямом отрезке напротив надписи на стене путь перегородил труп огромного, от стены до стены, гуманоида. После долгих мытарств по пустым пыльным коридорам туннеля это было настолько неожиданно, что от сонливой отупелости не осталось и следа.

— Это еще кто? — остановившись метрах в десяти от трупа, тихо спросил Никита. Он словно протрезвел, и раздражение на всех и вся мгновенно улетучилось. — Снова стапулец? Очередная разновидность?

— Вряд ли, — покачал головой Илья. — Насколько знаю, особей такого размера среди стапульцев нет. И форм тоже. Где его конечности?

У трупа не было не только конечностей, но и головы. Инопланетянин напоминал цепочку сплавленных больших черных шаров, матово отблескивающих в лучах фонарей.

— Может, это панцирь или раковина, а тело под ним? — предположила Наташа.

— Может быть, может быть… — неопределенно протянул Илья.

Наташа сбросила с плеч рюкзак, подошла к трупу и протянула руку.

— Не прикасайся! — крикнул Никита, но опоздал.

Как только пальцы Наташи коснулись высохшего трупа, он с шорохом осыпался на пол кучкой праха, подняв облако пыли.

— Кто так делает?! — Никита подскочил к Наташе и рывком отдернул ее в сторону. — Прежде, чем прикасаться, останки обрызгивают скрепляющим аэрозолем!

— Что ж ты раньше… — Наташа закашлялась. — Не предупредил?

Илья прикрыл лицо лепестковым респиратором, шагнул в облако пыли и достал карандаш темпорального сканера.

— Надо же, — удивился он, — почти два миллиона лет…

— Два миллиона? — зачарованно переспросил Никита и с болью в голосе добавил: — Какой экспонат угробила…

— Я же не знала… — попыталась оправдаться Наташа.

— Тут бы скрепляющий аэрозоль не помог, — успокоил ее Илья. — Удивительно, как труп раньше не рассыпался. За счет естественной диффузии он должен был давно обратиться в труху и, в лучшем случае, от него на полу остался бы только отпечаток.

— Опять проделки Морока? — язвительно процедил Никита.

Илья неопределенно пожал плечами и обратился к шевроннику, сопоставляя автоматически отснятые кадры останков инопланетянина с известными расами гуманоидов.

— Хм… — поджал он губы. — Действительно, что-то необычное… Данные о такой расе в картотеке Галактического Союза отсутствуют.

— Я же говорил, что реликт! — сокрушенно махнул рукой Никита. — Эх…

— И что бы ты с ним делал? — фыркнул Илья.

— Может, при нем были какие-то вещи… Представляешь, сколько мог бы стоить раритет неизвестной цивилизации двухмиллионнолетней давности!

— Так за чем дело стало? — саркастически скривился Илья. — Предметы неорганического состава вполне могли сохраниться. — Он указал на продольную горку праха, протянувшуюся от стены до стены. — Ищи.

Никита ошарашенно посмотрел на Илью, затем сбросил с плеч рюкзак, надел лепестковый респиратор, стерильные перчатки и, став на четвереньки, принялся просеивать между пальцами прах гуманоида настолько древней исчезнувшей цивилизации, что о ней не сохранилось никаких сведений.

Не перестаю удивляться, как быстро может меняться человек. Пять дней назад Никита брезговал обшаривать карманы стапульца, а сейчас дрожащими руками просеивал древний прах.

Наташа тяжело вздохнула, отошла в сторону и села на рюкзак. Илья подошел и сочувствующе положил ей руку на плечо. Он не спешил приводить свой план в исполнение, исподволь в глазах Наташи противопоставляя себя Никите.

Около получаса потребовалось Никите, чтобы от стены до стены тщательно просеять прах инопланетянина. Вначале он работал с лихорадочной поспешностью, подняв вокруг себя облако пыли, но по мере приближения к противоположной стене, остывал и последние горсти праха просеивал с полной безнадежностью. Но именно здесь ожидала удача. Пальцы наткнулись на что-то твердое, и Никита извлек из праха небольшой, с ладонь, тяжелый брусок. Поднятая пыль мешала рассмотреть находку, поэтому Никита вначале ощупал свободной рукой оставшуюся кучку праха, ничего не обнаружил и только тогда встал с четверенек.