– Пожалуйста… выдайте мне документ, – в угоду столоначальнице невеста попыталась говорить казенным языком.

– Я вам что?.. Подшивку должна отдать? – Любаша грозно потрясла своей амбарной книгой.

– Нет конечно, ну что вы, не надо подшивку… Выпишите мне свидетельство о разводе на отдельной бумажке… пожалуйста.

Теперь уж столоначальница протянула руку, а невеста в недоумении смотрела на нее.

– Давайте! – нетерпеливо потребовала столоначальница.

Что она просит? Денег? Невесте ничего не жалко для столоначальницы, но ведь та может рассердиться!

– Что дать? – осторожно осведомилась она.

– Свидетельство о браке, разумеется! – взревела Любаша.

– Я ж вам паспорт дала. А свидетельства о браке с Лукьяном у меня нет… Потерялось.

Или у него осталось. Марина не помнила, столько лет прошло. И совсем уж не думала, что оно может когда-нибудь понадобиться.

– Без свидетельства о браке не могу принять заявление на получение свидетельства о разводе. – Столоначальница уставилась на невесту и добавила задумчиво: – А может вы авантюристка? Откуда я знаю, кто вы такая?

– Так вот же мой паспорт! Там проставлена печать о браке, и потом о разводе с Лукьяном Борисовичем Малинкиным! И фамилия у меня до сих пор та же – Малинкина!

– Не положено! Положено свидетельство о браке!

Невеста готова была заплакать. Столоначальница сжалилась и вникла в ситуацию.

– Спросите у бывшего супруга, может у него копия сохранилась.

– Невозможно! Во-первых, я с ним не разговариваю. Во-вторых, он умер.

– Отлично! – заметила столоначальница и опять протянула руку. – Предоставьте справку о смерти.

– Нет у меня! – всплеснула руками невеста. – Мы же так давно развелись! Я даже не знала, что Лучок погиб! Мне только через год его дядя рассказал…

И тогда терпение у столоначальницы лопнуло. И она процедила:

– Вы должны предоставить свидетельство о браке или справку о смерти бывшего супруга. И тогда вы получите свидетельство о разводе в ЗАГСе по месту своей теперешней регистрации, предварительно оформив соответствующее заявление у нас.

И взревела:

– Следующий!

Жених тем временем топтался на тротуаре. Мокрый холод лез в ботинки, щеки жег колючий вьюжный ветер. Но здесь можно было дышать, а внутри – не очень. Наконец из казенного дверного проема неуверенно шагнула его невеста. Он бросился поддержать ее, потому что на нее набросился ветер…

– Ничего, – сказала она, – совсем ничего, то есть все зря. Бессмысленны все эти наши блуждания в поисках никому не нужной бумажки… А ведь у нее на столе стоит компьютер, на нем лежит вязание, а перед ним зеркало… И еще чашка! А могла бы посмотреть в компьютере и распечатать нужную бумагу на принтере!

– Так это и там можно было сделать, в первом кабинете с покосившейся избушкой, – усмехнулся Степа, – запрос по Интернету, раз-два-три… и любые сведения о любом гражданине перед глазами просвещенного чиновника. Компьютер – изобретение прошлого века, кстати. Но еще не освоен. Но ничего, эту бумажку мы добудем! – очень решительно добавил жених.

– Боюсь, не одну пару обуви придется еще сломать… И шин стоптать… – прошептала трусиха-невеста.

Нужно было свидетельство о браке или справка о смерти Лука. Расписались студенты пятнадцать лет назад в Нижних Чудях, там Лучок был прописан, там они иногда дышали воздухом и купались в речке, а Марина еще и наблюдала облака. А вот после развода Лучка приветил его родственник, тот самый дядя Паша, преуспевший в криминальном бизнесе, которому Лучок подражал. Лучок жил у дяди Паши в Люберцах. Там он и закончил свои дни, бедолага. Люберцы хоть и за тридевять земель, но ближе, чем Нижние Чуди, можно попробовать получить там справку.

Был день, темный, как ночь. Степа привез Марину в Люберцы. Впрочем, в кабинет он отпустил ее одну, не предполагая, что в казенном месте его невесту могут обидеть.

Войдя, Марина увидела Милочку, ту самую, в леопардовой блузке в обтяг складок грандиозного корпуса. Зато картины с покосившейся избушкой в этом кабинете уже не было. А украшала интерьер огромная монстера в кадке, с великаньими пятернями листьев. Милочка тоже приукрасилась – у нее из прически торчала заколка с огромной сияющей стекляшкой. А на столе среди папок и стопок канцелярской бумаги лежал здоровенный оковалок красного цвета. Настроение столоначальницы было благостное. Благосклонно выслушав просительницу, Милочка полистала амбарную книгу, напевая низким и раскатистым, как гром небесный, голосом: «Опустел тот сад, вас давно уж нет…» и пристукивая каблуками.

– Скончался в две тысячи шестом. Лукьян Малинкин. Ай-ай-ай, совсем молоденький! Конечно же, я выпишу копию справки. Давайте свидетельство о браке.

– Мы десять лет в разводе!

– Тогда свидетельство о разводе.

Милок, величественно держа в длани пудреницу, пастозно обрабатывала губы помадой, чувственно наслаждаясь каждым мазком. Марина с удрученным видом переминалась с ноги на ногу.

– Нет у меня… Столько лет прошло…

– Выдать копию справки о смерти смогу только при предъявлении свидетельства о браке или о разводе, – отчеканила Милочка.

– Но вот же штампы в паспорте – и о браке, и о разводе!

Марина попыталась было открыть паспорт, но паспорт сопротивлялся, страницу заклинило. Марина отчаянно боролась с документом. Милок отложила пудреницу. Ее удовольствие убыло, благорасположение прошло. Взгляд посуровел, голос огрубел, несмотря на хорошую смазку рта.

– Не положено.

– Так он же умер! Почему нельзя написать об этом справку?

– Потому!

– Я попала в порочный круг…

– Ваши проблемы!

То давишь в себе раба, а то его же и зовешь на помощь…

– Посоветуйте, вы же профессионал, – Марина заискивающе улыбнулась. – Монстера красивая!

– Ах, обзываться! – Столоначальница стала вырастать из-за стола, круша мебель, стены и самое потолок…

Марине пришлось ретироваться. Невеста упала в объятия жениха потрепанная, но больше всего ее беспокоило недоумение:

– Я не понимаю! Зачем у них именно так все организовано? Ну, мое время и силы им не жалко. Мои стоптанные ноги и сломанную обувь тоже. Но тротуары? Дороги?  Дороги тоже стаптываются, и метро изнашивается, когда мы ездим на метро – им не жалко свое метро?

Марина беспокойно спала, а утром сказала Степе:

– Я ночью думала… ты знаешь, стыдно, конечно, ругаться… но я вынуждена признать… они действительно монстеры.

Еще она думала о Евгении Георгиевне. Вот кто поймет ее чувства! Вот с кем можно поговорить  о крючкотворах и вампирах, о мойрах и монстерах. Марина решила сегодня же заглянуть к соседке.

Но все пошло наперекосяк еще до завтрака. Истощилась соль в  солонке. Марина собралась было досыпать, но уронила бумажный пакет, так что по полу раскинулись соляные зыбучие пески. Невесте стало страшно. Но за завтраком она, бледно улыбаясь, пыталась даже обнадежить жениха.

– На самом деле есть еще шанс, только он последний! Нижние Чуди. Не так уж далеко, Рязанская область. Там, возможно, дадут копию свидетельства о браке… – и добавила мечтательно: – Там, может быть, люди добрые, неиспорченные… в понедельник поедем?

– Ни в коем случае! – отвечал жених.

Оказалось, в понедельник ехать невозможно, потому что они улетают во Францию. Но зачем Франция, если пожениться все равно нельзя? А здесь – последняя рабочая неделя. Потом все закрыто до конца января, все столоначальницы гуляют вместе со столоначальниками… Марина считала, что знакомство с Павлом Степановичем нужно отложить до того времени, когда будут документы… Степа не соглашался: получается, они какие-то легкомысленные – то прилетят, то не прилетят… то женятся, то нет… Что про них отец подумает?

– Лети без меня… – предложила Марина.– А я в Чуди. Нижние.

– Одна? – недоумевал Степа.

Марина стала убеждать, что до этих Чудей она благополучно доберется и одна, всего три часа на электричке и сорок минут на автобусе. Но Степа ни за что не хотел лететь без невесты, откладывать представление и свадьбу. Марина же считала, что свадьба может не совершиться, если сейчас же не раздобыть документ.