Я достиг пыльных равнин Амбосели и впервые увидел вдали могучую Килиманджаро с ее синевато-серыми склонами и увенчанной снегом вершиной, прячущейся в облаках. Я продолжил свой путь на юг, к Килиманджаро: величайший из слонов, шагающий к величайшей из гор, ибо, если Бог людей обитал на горе Кения, то, возможно. Бог слонов облюбовал себе Килиманджаро.

Времени у меня оставалось немного. Яне испытывал ни страха, ни печали: все смертны, но я полагал, что лучше мне самому найти моего Бога, чем дожидаться, пока Он найдет меня, слабого и изголодавшегося, не способного стоять в Его присутствии или обезумевшего от боли, вызываемой муравьями, выедающими хобот изнутри. Я хотел спросить Его, почему Он создал меня отличным от других, мне подобных, почему Он повелел мне жить в одиночестве, почему я пережил пули, стрелы и копья, которые убили бы любое другое существо. Я хотел знать, для какой цели Он создал меня и честно ли я служил Ему, оправдал ли Его надежды.

Задержавшись на короткое время, чтобы напиться и осыпать пылью потрескавшуюся, зудящую кожу, я вновь зашагал к Килиманджаро.

Генерал Араб Шагалла, при всех регалиях, оторвался от чашки утреннего чая, когда в его кабинет вошел майор Джума.

— Сэр?

— Вольно, майор, — кивнул Шагалла, отдал короткий приказ компьютеру, и военные карты на стенах потускнели.

— Благодарю вас, сэр. — Джума помолчал, пытаясь успокоиться, но без особого успеха. Протянул генералу листок синей бумаги. — Сэр, что все это значит?

Араб Шагалла искоса посмотрел на листок.

— По-моему, тут все ясно написано. Нам приказано атаковать Плантагенет II.

— Они угрожают нашей безопасности? — Джума наклонился вперед, оперся руками о стол генерала.

— Нет.

— Они напали на наших сограждан?

— Нет.

— Тогда почему, во имя Аллаха, мы должны воевать с планетой, удаленной от нас на семьдесят три тысячи световых лет?

— Потому что таково желание нашего короля. Аллах шепнул ему на ухо, что мы должны атаковать Плантагенет II.

— Это единственная причина?

— Разумеется, нет. Но это официальная причина.

— А какова истинная причина? Араб Шагалла вздохнул:

— Если я тебе скажу, ты мне не поверишь.

— Это единственный ответ, на который я могу рассчитывать? — спросил Джума.

— Нет, — покачал головой Шагалла. — Но другой ответ ты услышишь не от меня, слава Аллаху. Король приказал собрать всех офицеров после утренней молитвы. Кто-нибудь из младших офицеров по глупости задаст ему этот вопрос. — Шагалла задумчиво посмотрел на Джуму. — Позволь дать тебе добрый совет: постарайся не улыбаться, когда король будет объяснять, почему мы идем в бой.

— Простите?

— Ты меня слышал. Никаких улыбок, и тогда, возможно, мы доберемся до Плантагенета II без особых потерь, да будет на то воля Аллаха.

Они собрались в тронном зале, в парадной форме, все семьдесят восемь высших офицеров Амина Рашида Четырнадцатого, абсолютного монарха Альфа Беднари IV, решившего повести свои войска на святую битву с неверными звездной системы Плантагенет II. Стулья в зале отсутствовали, так что все стояли навытяжку, ожидая прибытия короля.

Наконец он вошел. Маленький, толстый, на кривых ножках, с жидкой бороденкой, но, милостью Аллаха, король. Только-только вся планета отпраздновала его сорокасемилетие, правил он уже три года, а взошел на престол, убив брата и дядю. За это время он взял себе сорок семь жен, по одной на каждый прожитый год. Ислам, который он исповедовал, несколько отличался от истин, записанных в Коране. Деньги он тратил без счета, любил азартные игры, разводил ящериц и с интересом изучал их мутации.

Он патологически боялся чужаков, не доверял тем, кто родился вне Альфа Беднари IV (планету он переименовал, назвав Магометом, в честь пророка, но во всех официальных документах и на картах она значилась как четвертая планета системы Альфа Беднари), опасался женщин и объявил (дальше слов дело не пошло) Священную войну всем инопланетным цивилизациям. Он преследовал всех граждан, которые не исповедовали предлагаемую им разновидность Ислама, пока не вмещалась Республика и не ударила его по самому больному месту — казне, а его указ лишить женщин права владения собственностью как раз рассматривался высшим планетарным судом.

На руках он держал сине-зеленую ящерицу и любовно поглаживал ее головку, оглядывая собравшихся.

— Господа, — высоким, пронзительным голосом начал он, — мне очень приятно видеть перед собой таких бравых молодцев. — Он откашлялся. — Завтра мы начинаем джихад*11 против неверных с Плантагенета II, и я полечу с вами на моем флагмане, чтобы разделить все опасности, какие выпадут на вашу долю, как и положено настоящему королю.

Он поднял ящерицу, поцеловал ее в голову.

— Я — Амин Рашид Четырнадцатый, король Магомета, любимой планеты Аллаха. Меня не победить никому, следовательно, пока я с вами, никто не сможет победить и вас. Лазерам не сжечь наши корабли, звуковым генераторам не вселить страх в наших воинов, молекулярным дезинтеграторам не уничтожить наши боевые машины. Мы бессмертны, ибо выполняем миссию, возложенную на нас Аллахом.

— Вопрос, государь, — подал голос молодой полковник.

— Да? — Рашид повернулся к нему.

— Могу я знать, в чем состоит стратегическая выгода захвата Плантагенета II?

— Нет! — отрезал Рашид. — Разве недостаточно того, что я объявил джихад?

— Да, сэр, — ответил полковник. Рашид, все еще кипя от гнева, продолжал поглаживать ящерицу.

— Мы начинаем войну с Плантагенетом II, потому что мне явился Аллах и сказал, что я должен пойти туда и забрать то, что должно принадлежать мне. Все, кто станет на нашем пути, будут уничтожены. Все, кто поднимет против нас мечи, узнают, каков он, гнев Божий!

— Мечи? — прошептал майор Джума. — Он думает, что мы будем сражаться на мечах.

— Реки переполнятся кровью, птицы будут рвать обугленную плоть неверных, и битва будет продолжаться до тех пор, пока не падет последний из них. Так повелел Аллах, так и будет.

Никто не решился спросить, что именно надлежало забрать с Плантагенета II, поэтому все молчали, пока Рашид сам не прояснил ситуацию.

— В музее города Нью-Эвон выставлены бивни животного, известного, как Слон Килиманджаро, величайшего млекопитающего, которое когда-либо ходило по Земле, давшей жизнь всем нам. Аллах сказал, что эти бивни должны принадлежать мне. — Он оглядел изумленные лица. — Этого хочу я, и этого хочет Аллах. Любой, кто не пожелает отдать жизнь ради достижения этой цели, — враг не только мой, но и Аллаха. — Холодная улыбка, заигравшая на губах Рашида, ясно показала, что ждет того, кто посмеет пойти против его воли и, разумеется, воли Аллаха.

Вскоре Рашид распустил офицеров, чтобы те активизировали подготовку к вторжению.

— Мы собираемся воевать из-за пары бивней! — воскликнул майор Джума, вернувшись в кабинет генерала Араба Шагаллы. — Я не могу в это поверить!

— Ты поверишь, как только они начнут в тебя стрелять, — мрачно ответил генерал.

— Но почему?

Генерал тяжело вздохнул, достал сигару, раскурил, посмотрел майору в глаза.

— Потому что, взойдя на трон, наш любимый монарх стал отцом тринадцати дочерей. У него нет ни одного сына, а он мечтает о наследнике.

— Какая же связь между войной и наследником? — недоумевающе спросил Джума.

— В древние времена, когда человечество еще не покинуло Землю, существовало животное, которое звали носорог. На него охотились из-за рога, который рос у него на носу.

Джума молчал, ожидая продолжения. Шагалла вновь затянулся, выпустил струю дыма.

— Рог имел форму фаллоса, и многие властители, потребляя рог в толченом виде, полагали, что он усиливает их потенцию. — Генерал помолчал. — Носорогов давно нет, нет и их рогов, но есть два огромных бивня. Если ты взглянешь на них, то отметишь, что они чем-то похожи на рог носорога. Вспомни при этом, что тридцать четыре из сорока семи жен нашего любимого монарха пока бесплодны, а он с годами не становится моложе, и сделай соответствующие выводы.