Потрепанный 8-ой батальон, половина которого полегла в боях за холмы Этлано, был переброшен командованием на высоту 315, для усиления гарнизона наблюдательного поста.
Только начавших обживаться на новом месте, окопавшихся, усталых, грязных как черти солдат, так и не отдохнувших, уже строили в походные колонны. Отвешивая тумаки, тычки и зуботычины опоздавшим, пинками поднимая еще спящих… Сержанту помогали злые донельзя штурмовики.
-Быстрее, давай, б…дь!
Вацлав Мележик, комиссар и по совместительству командир 8-ого батальона, одернул воротник пальто, нахмурился на воинское приветствие кого-то из солдат и осмотрел строй.
Офицер уже давно был на ногах, с самого утра, когда ему, да и всему батальону, было дано время отдохнуть. Дано не кем-нибудь, самим командующим 4-ой Армией.
Но комиссар не воспользовался этой возможностью.
Тот бой под Этлано он запомнил навсегда и все эти два часа данные на сон мысленно переживал события той страшной ночи, того боя. Вопли загнанных в угол новобранцев, отчаянная рубка в окопах, крики обреченных, звериный рык поднявшихся в контратаку.
И крик принцепса, удивительный, заразительный до такой степени, что поднимал струсивших, отчаявшихся людей в бой, туда за Космическим Десантом.
-За Императора и Туле!…
Удивительный калейдоскоп пронесся тогда перед комиссаром. Яркие эпизоды, не более.
Вот он деактивированным цепным мечом орудует, словно дубиной, и убивает кого-то из сектантов, вот рядом кому-то из этих тварей запихивают в рот ручную гранату, разбивая и кроша зубы.
Это было его боевое крещение, его проверка на прочность. Он ее выдержал, так по крайней мере сказал ему кто-то из выживших тогда штурмовиков 4-ой Армии.
Выдержали немногие из новобранцев кто не побежал, выдержал и сержант Зверев, его надежда и опора.
Выдержали те, кто пошел в ту самую контратаку.
Маленькие люди, в черно-зеленой грязной форме с Имперским орлом на груди…
Комиссар нашел сержанта в отвратительном расположении духа.
Зверев ходил вдоль строя с планшетом в свободной руке и вел перекличку солдат. Построение проходило в рваном темпе, большинство еще толком и не знало что от них хотят. Элементы муштры если и преподавались в Военном Колледже, то как-то слабо.
Впрочем, регулярные войска вправляли мозги быстро.
Кое-кому, кто тупил спросонья или еще по какой причине, отвешивался подзатыльник, особо буйным били в нос и не чем-нибудь, а деактивированным энергокулаком.
Выходило жестоко, но эффективно.
С расквашенным носом, все быстрее запоминается. Это Вацлав уяснил еще на родине. Он сквозь пальцы смотрел на нарушение Устава бойцами своего сводного полка. Устав вообще странная штука, к войне он явно не приспособлен. Здесь решает не написанное, а сделанное тобой.
У Зверева это выходила на ура.
Дар убеждения, подкреплённый зверским выражением лица и видом энергокулака, вряд ли оставляла кого-то равнодушным.
Комиссар откашлялся, расстегнул пуговицы тяжелого пальто и медленно направился к правому флангу батальона.
Там находились хмурые, не выспавшиеся, небритые штурмовики 4-ой Тулийской Армии.
Все те, кто выжил вместе с ним под Холмами Этлано и кого тогда спас принцепс.
Комиссар знал их по именам, каждого, ему казалось, что даже черточки и морщинки на этих лицах он запомнил на всю жизнь.
Это врезалось навсегда в его память, и изгнать подобное из головы было невозможно. О'Кеннал, Гугуц, Финч, Дафф.
Теперь они командиры взводов, правда еще никто не знает об этом. Простые рядовые уже командиры взводов, черт побери…но людей не хватает, такие матерых зубров как эти четверо уже не сыскать.
Мележику дали все что могли, всех кого смогли снять с передовой: потрепанный батальон новобранцев, кучу легкораненных, походный медсанбат и лейтенанта Коди.
Лейтенант Коди из тех самых кто высадился на Туле вместе с Вацлавом. Такого же возраста как и комиссар, он вечно опаздывает, даже на первое построение.
Все они или почти все - безухие кверлинги на этой страшной войне…
-Встаньте в общий строй лейтенант, - Мележик недовольно заскрипел на Коди.
Тот топтался сзади, всем своим видом показывая свою готовность к командованию.
-Я, сэр, я офицер…Я не могу встать в строй с солдатами. По уставу Уренгоя…
-К дьяволу ваш Устав, мы на Туле, в строй. - Вацлав демонстративно помассировал шею, словно разминаясь. - Шевелите ляжками, лейтенант.
Коди понял этот маневр, комиссар был скор на руку, еще при переброске, он быстро завоевал себе авторитет, надавав по харям особо зарвавшимся гвардейцам.
Тем самым вчерашним бандитам, что высадились на Туле…
Лейтенант, больше не споря, нелепо вприпрыжку понесся почему-то к левому флангу.
Взгляд Вацлава упал на его пресловутые сапоги… напомаженные, коричневые, мягкие они служили объектом насмешек и домыслов.
Мележику было с чем сравнивать, у его правого сапога было порвано голенище, комиссар скрывал это, заворачивая оба голенища, избегая смешков.
Вся эта дурь лезла в голову, не от хорошей жизни. Впрочем, она помогала уйти от реальности.
Вацлав облегченно вздохнул, тронул верный цепной меч, ногтем большого пальца, еле-еле потрогал кривые белесые зубья на стальном полотне.
Удовлетворенный заточкой он погладил богато украшенную рукоять.
Меч был подарком на выпуск, подарком Школы Прогениум, лучшим из лучших. Выгравированный девиз на оружии логичное продолжение девиза его мечты, 1-ого Полка словно подтверждал тезис, что Вацлав был не из последних в том выпуске…
-У вас все, Зверев? - перекличка завершилась, комиссар напряженно осмотрел строй, выделил пару скучающих физиономий и мрачно добавил- Я так надеюсь на вас…
-Да, сэр - ответил невозмутимо сержант и отошел в сторону, уступая дорогу офицеру.
-Товарищи гвардейцы! - Вацлав долго думал как начать свой монолог, и отдать свои первые толковые приказы, долго прокручивал, вспоминал то, что ему вдалбливали в Школе Прогениум, начал ни с “братьев”, ни с пресловутого “солдаты”, а с торжественного “гвардейцы”, хотя в реальности никто кроме штурмовиков, не был молотом Императора на самом деле, это сборище можно и солдатами было назвать с большой натяжкой, хотя первый бой многие из них выдержали. - Сейчас назовут ваши имена и номер подразделения. Короткое “я”, и выход из строя, бегом… я повторяю бегом. Времени нет. Команды выполняются непрекословно. Конфликты, поползновения к ним и нечто подобное будет пресекаться на месте! Все ясно?
Строй оживился. Откликнулся…
Мележик кивнул Звереву, чтобы тот начинал.
-Сначала командиры, сержант - напомнил Вацлав.
-Да, сэр, командир 1-ого взвода О'Кеннал, - рявкнул гвардеец. - 2-ого - Гугуц. 3-его - Финч. 4-ого - Дафф. Зверев - 5-ый взвод. Все это первая рота.
Коди, 2 рота! Названные, выйти из строя, - закончил резко Зверев и потом проревел. - Командиры подразделений встать по правую руку от меня на расстояние пяти...
Заключительный выкрик Зверева заглушил рев маневровых двигателей.
“Валькирии” вынырнули словно из ниоткуда, ровно семь боевых машин, ровно семь эмблем с изображением ордиара, стоящего на задних лапах и готового к атаке.
Ровным, красивым клином они поднялись из-за основания холма, давая восторженным новобранцем восхищаться и восторгаться то ли машинами, то ли пилотами. А может теми и другими в равной степени.
Левая крайняя “Валькирия” с громадным Имперским орлом на брюхе, явно командирская машина, сделала замысловатый вираж и начала приближаться к земле. Остальные, подвывая и медленно перестраиваясь, последовали за ней.
Мележик наконец-то нашел на цифру на борту “Валькирии”, нашел серебристый родовой герб слева от кабины пилота…и вздрогнул.
-Строй! Смирно! - взревел Вацлав, сержант увидел, как изменилось, обычно угрюмое лицо комиссара и эхом повторил команду.
-Смирно!
В лицо летела всякая дрянь, трава, грязь, встречный поток, своеобразный маленький ураган, поднятый стальными птицами мешал рассмотреть прибывших.
