И себя с тобою…
Лишь бы ты была моя,
Навсегда со мною.
* * *
Интерес москвитян к народной песне был не нов. Значение песни как явления народного духа осознавалось многими деятелями русской культуры двадцатых-тридцатых годов прошлого столетия. И здесь, как во всех других вопросах русской литературы XIX века, началом начал был Пушкин. Арина Родионовна, которая ввела Пушкина в волшебный мир русской сказки, открыла ему своим исполнением и неповторимую красоту народной песни. В стихотворении «Зимний вечер» поэт с необычайной задушевностью говорит о своей няне и ее песнях:
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Находясь в Михайловском, а затем в Болдине, Пушкин записывает услышанные им от крестьян песни, задумывает издать собрание песен. Но когда в 1832 году Пушкин ближе узнал двадцатичетырехлетнего Петра Васильевича Киреевского, то с чистой совестью мог сказать, что дело собирания народных песен находится в надежных руках, и передал ему свои записи. Долгое время гадали: кого это изобразил Пушкин на черновой рукописи «Полтавы», среди строк первой песни — в набросанном профиле неизвестного молодого человека, отмеченного печатью благородного простодушия? Потом выяснилось, что это Петр Киреевский. Пушкина и Петра Киреевского связывала общность понимания народности как того выражения «духа народа», о котором Пушкин писал: «Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу». Примечательно, как близки некоторые их высказывания. «Я с каждым часом чувствую живее, — писал Петр Киреевский, — что отличительное, существенное свойство варварства — беспамятность; что нет де высокого дела, ни стройного слова без живого чувства достоинства, что чувства собственного достоинства нет без национальной гордости, а национальной гордости нет без национальной памяти». Невольно вспоминаются слова Пушкина: «Уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от варварства».
Дом на Малой Ордынке, где родился А. И. Островский. Офорт работы худ. Бом-Григорьееой.
Николай Федорович Островский.
Вид Замоскворечья. Фотография начала XX века.
Московская губернская (первая) гимназия, где учился
А. Н. Островский.
М. П. Погодин.
Журнал «Москвитянин» за 1850 г., кн. 6.
А. Н. Островский с друзьями. Аполлон Григорьев (сидит в центре), Б. Алмазов (стоит справа).
Т. Н. Грановский.
Аполлон Григорьев.
С. П. Шевырев.
Т. И. Филиппов.
Вид на Большой и Малый театры.
П. М. Садовский.
«Доходное место». Сцена в трактире. Постановка Малого театра.
«Именитое купечество». Рис. худ. Р. Жукова.
Алексаидриинский театр и Петербурге.
А. Е. Мартынов.
А. Н. Островский. Фотография 50-х годов.
Л. П. Никулина-Косицкая.
С. В. Максимов.
Ф. А. Бурдин.
Н. X. Рыбаков.
И. Ф. Горбунов.
П. Л. Стрепетова.
С. В. Васильев.
П. М. Садовский в роли Любима Торцова.
Тверь. Литография 1830 года.
Островский среди артистов: Ф. А. Бурдин, А. Н. Островский. А. А. Нильский,
И. Ф. Горбунов, Л. П. Никулина-Косицкая, К.Н. Полтавцев.
«Гроза». Рис. худ. Б. М. Кустодиева.
А. Н. Островский. У Малого театра.
Петр Васильевич был известен не только своей образованностью (он говорил и писал на семи иностранных языках); своими высокими нравственными качествами, необычайной добротой, праведностью своего характера вызывал он невольное уважение всех, кто с ним встречался. Надо было быть Петром Васильевичем Киреевским, чтобы, не имея никакого тщеславия и желания первенства, стать во главе собирательского дела, объединить вокруг себя имена выдающихся современников, кому дорога была народная песня. Петру Васильевичу передали свои записи народных песен Пушкин, Гоголь, Языков, Кольцов, Даль, Шевырев, Якушкин. Всего около восьмидесяти корреспондентов приняли участие в его песенном собрании. Языков в своем стихотворении, посвященном Петру Киреевскому, писал о нем:
