— Так зачем же это делать, если аккумулятор и батареи сами могут питать радиостанцию? Нет, видимо, без химиков не обойдешься.

Приезжает конструктор к химикам. Да не к простым химикам, а к особенным. Зовут их «электрохимики». Делают они всякие батареи и аккумуляторы.

Самый главный химик, бородатый, похожий на Черномора, спрашивает конструктора:

— Вы, наверно, у нас уже были. Выругали небось батареи и уехали. Сами не знаете, чего хотите!

— Как не знаю! — рассердился конструктор. — Мне батарея нужна, чтобы за год ее не израсходовать. Можете такую сделать?

— Отчего же, можем. Приезжайте завтра.

Пошел химик уголь молоть, в пробирках с чем-то смешивать.

Назавтра конструктор опять на заводе.

— Давайте, — говорит, — мне вашу батарею, я ее захвачу на испытания.

— А какой ток у вашего приемника?

— Десять миллиампер.

— Ну, это ничего, целый год будет работать.

— Вот и хорошо! — обрадовался конструктор. — Значит, вопрос решен: на год поставил батарею в радиостанцию, и не думай больше о питании. А я уже все сапоги истоптал — искал несуществующего! Дайте же мне ее поскорее!

На электрокаре из сборочного цеха выезжает гигантская батарея, около метра длины, полметра ширины. И наклейка на ней «БАС-80», что значит «батарея анодная сухая 80 вольт».

— Да что вы, смеетесь надо мной? — вскричал разгневанный конструктор. — Куда же я ее дену, в какой карман запрячу? Голову вы с меня сняли!

А химик спокойно отвечает:

— Зачем волноваться! Правда, великовата немного, но мы ее из больших элементов сделали. Для этого использовали шестьдесят штук. А маленькая — это разве батарея?

— Так какой же выход? Какие батареи и аккумуляторы ставить мне в свою радиостанцию?

— Единственно правильный путь, — сказал главный химик, сверкая очками и тряся бородой, — это ставить…

Я очнулся, приподнял немного голову и увидел на своем рабочем столе стандартные типы батарей и аккумуляторов.

Фантазии бедного конструктора не так уж смешны. И до настоящею времени ученые не придумали каких- либо особенных источников электрической энергии. Даже атомная батарея, и та ничтожной мощности. Волей-неволей тогда мне пришлось остановиться на обычных типах аккумуляторов и батарей.

С сожалением подумал о том, что комплект питания для моего аппарата весит около пяти килограммов, а самый аппарат можно сделать не тяжелее килограмма.

Ну, а сегодня, в наши дни, можно сделать карманную радиостанцию? Предположим, на пальчиковых лампах.

Даже если их в приемнике будет четыре или пять, то для накала одного полуторавольтового элемента хватит надолго, так же как и анодной батарейки, обычно применяемой в слуховых аппаратах.

Правда, эта батарейка (в тридцать вольт) много больше спичечной коробки, но примиримся и с этим. Наша карманная радиостанция поместится если не в кармане пиджака, то, во всяком случае, в большом кармане пальто.

Видишь, как будто бы и можно сделать такую радиостанцию.

Но мы позабыли о самом главном: о передатчике. Для него нужны более мощные лампы, чем для приемника. Кроме того, тридцативольтовая батарейка его не удовлетворит, если мы хотим сделать не детскую игрушку, а настоящий радиотелефонный аппарат, работающий на ультракоротких волнах, причем с дальностью действия в несколько километров. Такой передатчик потребует не маленькой мощности от батарей. Значит, не так-то просто сделать карманную радиостанцию.

Кажется, чего легче сконструировать карманный усилитель- слуховой аппарат? Но и при его разработке потребовалось разрешение многих важных задач.

Для этого аппарата не годился угольный микрофон. Во-первых, он оказался неэкономичным, затем малочувствительным и к тому же не очень чисто передавал речь.

Значит, надо было применить другой микрофон. Инженеры взяли так называемый пьезоэлектрический микрофон из кристалла сегнетовой соли. Мембрана его колеблется, и на поверхности кристалла, или, вернее, на его обкладках из фольги, появляется напряжение. Потом оно усиливается лампами.

Микрофон оказался очень хорошим — он совсем не потреблял тока от батарей, речь передавал без искажений и обладал хорошей чувствительностью.

Таким же чувствительным должен быть н телефон. Его сконструировали заново.

Телефон потребовал для себя специального трансформатора, а его надо было сделать очень маленьким и, главное, доступным для массового производства.

Вслед за этим оказались непригодными и другие детали. Разве могут поместиться в маленькой коробочке, например, целый десяток обычных сопротивлений и конденсаторов, три панельки с лампами, регулятор громкости, всякая мелочь, контакты, гнезда?

А радиостанция — куда более сложная конструкция, чем трехламповый усилитель. Для того чтобы приемопередатчик не был игрушкой, чтобы он работал надежно и устойчиво, вряд ли можно обойтись только тремя лампами. Кроме того, в подобном аппарате должны быть катушки, переменные конденсаторы, специальное устройство, чтобы не изменялась волна во время работы, какая- нибудь хитрая штука вроде миниатюрного громкоговорителя или звонка, чтобы слышать вызов, не надевая телефонных трубок.

Дело очень сложное, поэтому трудно себе представить, что каждый из нас будет скоро носить в кармане маленькую радиостанцию. Да и вряд ли это потребуется.

Подумай, сколько нужно радиоволн для такой сугубо индивидуальной связи. Ну, а если все-таки возвратиться к ультракоротким волнам и пока не мечтать о массовом применении карманных аппаратов?

При проектировании такого аппарата придется столкнуться опять-таки с вопросами распространения ультракоротких волн, с необходимой мощностью миниатюрного передатчика и даже с конструкцией какой-нибудь более или менее «карманной» антенны.

Почти невозможно рассказать о том, как рождается конструкция. Как мыслит конструктор, сидя за чертежным столом, в поисках нужного решения? Какими путями идет совершенствование конструкции? Или, например, почему сначала разрабатываются общие контуры аппарата, а потом уже проектируются детали, хотя они и являются его основой: без них ничего нельзя сделать. Многие конструкторы сначала рисуют ящик, в котором потом уже размещают детали. Трудно решить, верно ли это. Вопрос сложный.

Несмотря на особую специфику радио, все равно процесс конструирования остается общим как при создании приемника, так и любой машины. Поэтому не случайно из радиолюбителей выходят конструкторы самых разных специальностей.

Мне часто приходилось встречаться с опытными инженерами-строителями, теплотехниками, механиками. Они в свое время были радиолюбителями. По их признанию, это сыграло решающую роль в выборе профессии.

Да, они не стали радистами, но опыт исследователя и конструктора, когда они занимались любительскими приемниками, определил их жизненный путь.

Они стали творцами новых машин, зданий, станков, самолетов, и, так же как в дни своей радиолюбительской юности, сейчас вычерчивают контуры будущей конструкции.

Только на листе уже не приемник, а другое, не менее сложное творение, требующее точных знаний и опыта.

Однако, как и должно быть, привычный глаз конструктора видит на чертеже те же самые законы технической композиции — ими он когда-то пользовался, конструируя «серьезную радиомашину» вроде многоламповой радиолы с автоматической сменой пластинок.

Надо точно знать, какие основные элементы будут определять конструкцию. Это необходимо для того, чтобы реальнее представить себе аппарат в целом.

Его надо постоянно видеть в своем воображении. Здесь нельзя отвлекаться на мелочи, какими бы они ни казались остроумными.

Для наглядности приведу следующий пример.

Одному конструктору-любителю захотелось сконструировать карманный фонарь — очень маленький, но с цветопеременной системой, то есть чтобы при повороте специального рычажка фонарь светил то красным, то зеленым, то белым светом.