трогали. Хмельницкий послал к сидевшим там козакам универсал, убеждал признать себя князем, обещал от падишаха всякие

милости и, сверх того, сулил каждому козаку жалованье за два года

и по два новых жупана.

Несколько дней после того турки не делали никакого

нападения на нижний город и не палили в него, ожидая, какое действие

произведет универсал Хмельницкого. Находившиеся в верхнем

городе московские воеводы стали подозревать, не сговариваются ли

козаки с Хмельницким и не думают ли отступать от царя, и

когда турки свои змееобразные траншеи подвели к верхнему

городу на сто шагов, Трауэрнихт, испытывая верность Козаков, приказал им идти на вылазку; козаки не перечили и вышли в ночь

с 5-го на 6-е августа в числе тысячи человек; к ним присоединили

300 царских ратных людей, хотя не без труда, потому что

Трауэрнихт был человек смирный и добрый и притом немец: его

подчиненные не боялись, недолюбливали и мало слушали. На этот

раз русские побили много турок в неприятельских траншеях. С

той поры турки, уразумевши, что убеждения Хмельницкого не

действуют, стали палить и в нижний город, как и в верхний, а

великороссияне перестали бояться измены от Козаков, пускали их

в верхний город и поверили им охранение вала от реки. 10-го

августа прибыли к туркам крымские татары в числе двух тысяч

со своим ханом и расположились в той стороне от Чигирина, которая лежала по направлению к Черкассам.

В этот же самый день, 10-го августа, гетман на Артополоте

соединился с Ромодановским, и оба войска разом двинулись по

направлению к Днепру; на пути предводители получали

беспрестанно новые известия о состоянии осажденных, которые умоляли

спешить им на помощь скорее, иначе турки разобьют и сожгут

город. 17-го августа гетман отрядил туда еще пехотный серденят-

ский полк, а боярин 1.000 драгунов.

Не довольствуясь беспрестанною пушечною пальбою по

верхнему и нижнему городу, турки под Чигирином стали вести разом

три подкопа. Первый взрыв был неудачен: русские заранее узнали

* По известию Гордона (Gord., II, 447), замок или верхний город

занимал 88 сажень, шириною к полю 65, к-стороне нижнего города только

17, окружностью с бастионами, выступами и валом до реки - 375

сажень; нижний город с местом, с каменною стеною и палисадами - 982

сажени окружностью. От замка до старых окопов, занятых турками, было

213 сажень.

328

о замысле своих неприятелей от одного перебежчика и, не умея

копать контр-мины, сделали, однако, в своем валу пещеры для

перехода в воздух порюха во время взрыва. Благодаря этим пещерам, взрыв не удался. 23-го августа взорвало еще один турецкий подкоп, но осажденные снова узнали о нем заранее через молдаванина, и

козаки отбили турок, бросившихся в прорыв. На другой день после

взрыва, 24-го августа, осажденные со стен заметили, что

значительная часть неприятельского полчища куда-то отдаляется. Это

значило, что с левой стороны Днепра уже подходили войска русские: осажденные только что узнали об этом от прибывших к ним

отрядов, которые, пройдя благополучно сквозь орду в виду турецкого

войска, вошли в город с музыкою и с распущенными знаменами1.

Препятствовать переходу русских войск через реку Днепр

сначала отправился хан с ордою, а за ним вслед Ибрагим-паша с

большею половиною своих сил. Оставленным под Чигирином приказано

было не подавать осажденным и вида, что нападение на них

уменьшается, и в самом деле турки в эти дни, как заметили осажденные, стали сильнее палить по городу из своих ломовых пушек.

Целый день 25-го августа турки и татары, расположась по

правому берегу Днепра, не допускали русских переходить через реку

и палили из пушек и ручного оружия. Но козаки по приказанию

своего гетмана поплыли в лодках по Днепру, перешли на правый

берег и зашли туркам в тыл, так что туркам пришлось

отстреливаться с двух противоположных сторон. Наступила между тем ночь, и русское войско, пользуясь темнотою, благополучно

переправилось. Утром в воскресенье, 26-го августа, турки не без изумления

увидали, что все их неприятели уже на правом берегу. <Жалостно

стало им зело, - говорит современное донесение, что не оборонили

переправу, а там еще и чигиринская крепость стояла им костью в

горле>.

Турки отступили к Крылову, а потом, пробираясь по за Тясь-

мином, достигли Чигирина к ночи и уже не думали более добывать

города. Они продолжали еще канонаду по городу только для того, чтоб осажденные не узнали, что будет происходить в турецком

стане. Между тем, в это время турки вывозили свой обоз и артиллерию, а на следующий день в 3 часа утра зажгли свой стан и быстро

ушли. Когда развиднелось, осажденные бросились за городские

стены, но в турецких траншеях нашли одного только турка, забытого

своими, и тот оказался так глуп, что не мог дать русским никаких

сведений о своих соотечественниках.

Прибывши к Чигирину 20-го августа, гетман и Ромодановский

увидели удивившее их зрелище: земля около Чигирина была из-

1 Тогда говорили, что татары умышленно их пропустили из зависти и

из недоброжелательства к туркам (Арх. Юст., кн 125, л. 101).

329

рыта глубокими змееобразно идущими рвами, окаймленными

земляными насыпями, на которых для повышения клались еще

бревна; за такими-то насыпями укрывался <поганый народ>… Было

покинуто десять раскатов, на которых уставлялись ломовые

орудия, палившие в город. Деревянные стены города во всех

направлениях были сильно повреждены, хоромы в <месте> были разбиты.

Более всего обращали внимание русские на турецкие подкопы, с

удивлением замечая, что для турков и камень <не был препоною>.

Предводители не погнались тотчас за ушедшими

неприятелями: отправлен был только для проведывания о них трехтысячный

отряд и привел пленного, по одному известию, болгарина, по

другому - серба. Этот пленник сообщил: турки так скоро бежали, что на переправах кидали лошадей и наметы; татары от Буга

поворотили домой, а турки направились в свои владения к

Днестру. Гетман по таким вестям отправил большой отряд Козаков, которые, нагнавши за Ингулом партию татар, рассеяли их, а сами

возвратились с добычею. Князь Ромодановский приказал засыпать

землею турецкие траншеи и сравнять бугры, насыпанные

неприятелем для своих орудий.

Сделавши надлежащее распоряжение к охранению Чигирина

до дальнейших мер правительства, Ромодановский и гетман Са-

мойлович отправили свои донесения в Москву, а сами с войсками

своими 9-го сентября пошли обратно на левую сторону Днепра, где встретили другое войско, шедшее на подмогу под главным

начальством боярина князя Василия Васильевича Голицына. Но

врагов уже под Чигирином не было. Предводители воротились

каждый к своим местам, Ромодановский - в Курск, гетман - в

Батурин, князь Голицын - в Путивль.

XI

Вторая чигиринская война. - Мысль разорить

Чигирин. - Самойлович своими представлениями

удерживает правительство. - Самойлович и Серко. -

Посольство Поросукова в Турцию. - Вести о новом

нашествии. - Приготовления к защите Чигирина. -

Религиозное значение войны. - Воевода Ржевский и

генерал Гордон в Чигирине. - Прибытие турецкого

полчища. - Переправа русских войск через

Днепр. - Первое сражение. - Победа русских. -

Смерть Ржевского. - Бездействие Ромодановского. -

Сожжение Чигирина. - Отступление войск. -

Последняя битва у Днепра.

В первых числах октября 1677 года прибыл к гетману царский

посол за важным делом: узнать мнение гетмана и малороссийских

старшин - что делать с Чигирином? По взгляду, образовавшемуся