— Возмутительно!

— Ты никогда больше не попытаешься никоим образом оскорбить или унизить ее. Твои разговоры с ней будут сугубо официальными. В противном случае я обращусь в правление банка и тебя уволят.

— Вы не можете…

— Я все могу. Прежде чем что-то еще сказать, тебе бы стоило провести мое имя через компьютер. — Райан выпрямился, с намеренной угрозой нависая всем телом над толстяком. Сознавая, что собравшиеся за дверью кабинета жадно ловят каждое его слово, он понизил голос, чтобы продолжение его речи мог расслышать только Эллфорд. — И если ты когда-нибудь словом или жестом намекнешь, что Бекки могла бы переспать с тобой… — Райан скатал салфетку и швырнул бумажный шарик на колени Эллфорда, — тебе будет так больно, что уже никогда и ни с кем не захочется переспать.

— Вы не смеете мне угрожать!

— Еще как смею. Я только что это сделал. — Райан вынул бумажник и швырнул на стол чек. — Эта сумма покрывает все выплаты по закладной миссис Хансен. Когда оформишь все документы, вышли их на мой адрес — он указан сверху на чеке.

Эллфорд пожирал глазами чек, но не смел к нему прикоснуться. Райан повернулся, чтобы уйти.

— И последнее. Советую тебе более уважительно обходиться со своими служащими, иначе они могут сообщить о твоем поведении правлению банка.

— Не посмеют. Они потеряют работу.

— Имей в виду, что репортеры всегда интересуются житейскими историями, а банки сейчас и так выглядят в прессе не лучшим образом. — Райан усмехнулся, и Эллфорда затрясло. — Не думаю, что твоим боссам придется по душе подобная огласка, а?

Он вышел из кабинета, миновал притихших, сбившихся в кучку служащих и направился к выходу. Каблуки Райана четко стучали по плиткам пола, и это был единственный звук в затянувшейся, давящей тишине. Райан протянул руку к двери, и тут его заставил обернуться совсем другой звук.

Мари зааплодировала — вначале несмело, затем все громче. По лицу ее расплылась улыбка. Один за другим к ней присоединились остальные.

Райан ухмыльнулся, помахал им рукой и вышел. Он сел в машину, но не спешил включать зажигание. Настроение у него было отменное. Он помог Бекки, а если при этом сделал доброе дело служащим банка и другим клиентам, то тем лучше.

Вот только согласится ли с этим Бекки? Райан от души надеялся, что сумеет подобрать для нее убедительные доводы. То, что документы вышлют на его адрес, лишь ненадолго оттянет неизбежное объяснение. Райан действовал так, как решил, и считал, что поступил правильно, но все же предчувствовал неприятности.

Дверь кабинета распахнулась настежь. Райан нахмурился, не поднимая головы.

— Холли, ярмарка на следующей неделе, и она для нас настолько важна, что я просто обязан довести эту работу до совершенства. Я же сказал, что меня нельзя беспокоить.

— Правда?

Всего одно слово, произнесенное тихим голосом, но Райан, услышав его, тотчас вскинул голову.

— Бекки!

Одного взгляда на нее хватило, чтобы понять: надвигается гроза. Должно быть, она узнала, что произошло в банке.

— Райан, почему ты это сделал?

Точно, узнала.

— Сегодня я получила письмо из банка с благодарностью за то, что полностью выплатила по закладной. Но… — Бекки подошла и, остановившись возле кресла, наклонилась к Райану так близко, что они едва не столкнулись носами. — Я по закладной не платила. Мне тотчас же пришло в голову, что это сделал ты. Потом я подумала, что ты не стал бы делать именно то, что я категорически запретила. И тогда я решила, что в банке ошиблись.

— Бекки…

— Я отправилась к Эллфорду. Знаешь, что он сказал?

Райан вспомнил о своей встрече с Эллфордом, который с более чем умеренным успехом возмещал недостаток роста избытком брюха. И беспокойно поерзал, поняв, что сейчас услышит.

— Он отказался меня принять. Я была так обеспокоена, что обошла секретаршу и ворвалась в его кабинет. Когда я закрыла дверь, бедолага чуть ли не впал в истерику. Он вскочил, Райан, и побежал. Этот низенький толстяк рысью побежал к двери и распахнул ее настежь.

— Бекки…

— Судя по всему, он панически боялся принимать меня с закрытой дверью. Кто-то припугнул его телесными увечьями за хамское и непристойное поведение, а потом пригрозил пожаловаться в правление банка, если только такое повторится. В этом есть что-то знакомое, не так ли?

— Этот тип не оставил бы тебя в покое, — перебил ее Райан, торопясь быстро и убедительно объяснить все Бекки. — Когда ты на прошлой неделе сказала, что он опять приставал к тебе, я разозлился. Никто не может безнаказанно оскорблять мою невесту. Я решил, что сам разберусь с Эллфордом.

— Ты решил?! — Бекки резко выпрямилась и отошла к окну, уставясь на улицу. — Кто дал тебе право принимать односторонние решения в том, что касается моей жизни?

— А сколько еще женщин так же уязвимы и беззащитны, как ты? Этот скот заслужил хороший урок.

— Возможно, но ты не должен был действовать за моей спиной.

Райан встал и, подойдя к окну, остановился позади Бекки. Яркое солнце ослепило их обоих, но они не обратили на это никакого внимания.

— Я люблю тебя. Пойми это. Мужчина должен защищать женщину, которую любит. Я просто не мог оставаться в стороне. Разве это так плохо?

Бекки ничего не ответила, и Райан, ударив себя кулаком по бедру, принялся расхаживать по кабинету.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива. Мне показалось, что я нашел способ устроить это. — Он остановился за спиной Бекки и крепко взял ее за локти и притянул к своей груди. — Я готов сделать для тебя все, что угодно, купить все, что угодно, дать тебе все, что угодно…

— Я уже сказала тебе, что сама позабочусь о выплатах по закладной и об Эрике. У тебя достаточно дел в фирме. — Бекки выдернула локти и развернулась к Райану. — Мне не нужно того, что могут дать твои деньги. Я хочу только, чтобы ты любил меня! — На последних словах голос Бекки дрогнул.

— Неужели ты не понимаешь? Я должен был сделать это для тебя! — Райан протянул было руки, чтобы обнять ее, но Бекки вывернулась и отошла за стол.

В упор, сердито смотрела она на Райана, который казался лишь черным силуэтом на фоне залитого солнцем окна. Пронизанные светом, его золотистые волосы превратились в нимб.

— Почему, Райан? Я уже столько раз просила тебя не покупать больше подарков. Сначала это было волнующе, потом — просто мило. Теперь дети только и ждут дорогих даров, и мне это совсем не нравится.

— Я должен… — Райан провел рукой по волосам и отвернулся. — Должен быть уверен, что у тебя будет все, что ты только пожелаешь. Поверь мне, я-то знаю, что происходит, когда…

— Нет. Я требую, чтобы ты прекратил это. Не нужно меня спасать. Я хочу стать твоей женой, потому что люблю. Перед тобой способная независимая женщина, которая хочет, чтобы ты был частью ее жизни. Возлюбленным, а не заботливым родителем. Чтобы наш брак удался, мы должны быть равноправными партнерами. Если это тебя не устраивает… значит, мы должны расстаться.

Первым порывом Райана было заставить Бекки выслушать его, понять его побуждения, примерами из собственного прошлого доказать, что он прав. Затем он разглядел в ее глазах мрачную решимость и понял, что она не станет слушать, не примет его объяснений. Он должен уступить, иначе потеряет ее навсегда. Но как же согласиться на такое?

А как не согласиться? Бекки не станет его женой, если прямо здесь и сейчас не услышит его обещания. Райан обогнул стол и остановился перед ней.

— Я постараюсь, — сказал он.

Мрачное выражение исчезло из глаз Бекки, и уголок ее рта дрогнул в настороженной улыбке. Поняв, что она смягчилась, Райан протянул руки и крепко обнял любимую.

— Ты должен не просто постараться. В следующий раз, когда тебе вздумается сделать подарок, его вернут. Это будет мучительно и для тебя и для того, кого ты решишь одарить.

— Что, если я сначала спрошу твоего разрешения? Ты позволишь мне иногда покупать подарки тебе и детям?