А сон к ней все не шел и не шел.

Райан глотнул шампанское и едва сдержал гримасу, когда колючие пузырьки шибанули в нос. Он сейчас в неподходящем настроении для шампанского. И почему только на таких приемах не подают доброго старого скотча?

А еда! Райан обвел взглядом серебряные подносы, стараясь не прислушиваться к урчанию в желудке. Единственные блюда на всем столе, которые ему удалось распознать, — икра и лососевый коктейль. Икру Райан на дух не переносил, а в коктейль насовали столько специй, что он напрочь утратил вкус лосося.

Весь вечер он был рассеян и невнимателен. Сперва Кэрол это, похоже, раздражало и она отпускала реплики по поводу его отсутствующего вида. Наконец она сдалась и вплотную занялась новыми деловыми контактами, ради чего, видимо, и посещала это сборище.

Райан решил ничего ей не объяснять. Даже если он расскажет Кэрол об анонимной записке, которую нашел в машине, испорченный вечер все равно не исправишь. Благодарение Богу, что Дани не заметила белого клочка бумаги, который валялся на сиденье водителя, когда Райан открыл дверцу. Записка мало чем отличалась от анонимных посланий, которые Райан вот уже несколько месяцев получал по электронной почте, но сознание того, что неведомый автор письма побывал в машине, наверняка напугало бы Дани. Она и так лишь недавно перестала вспоминать об ограблении.

Утром он позвонит детективу, который ведет дело, а пока что письмо надежно упрятано в пластиковый пакет, который он позаимствовал в доме Бекки, когда звонил Кэрол. Райан похлопал себя по карману пиджака и успокоился, услышав шорох пластика.

Встряхнув бокал, Райан отстраненно следил, как бегут к поверхности невесомые пузырьки. Бекки с такой готовностью согласилась помочь, когда он объяснил, что должен сопровождать Кэрол на бал… И весь вечер на краю сознания Райана саднила неотвязная, раздражающая мысль.

Почему?

По опыту он знал, что никакой женщине не придется по вкусу, когда небезразличный ей мужчина проводит вечер с другой женщиной, особенно в таком случае, как у него с Кэрол. Единственный логичный ответ на вопрос: «почему?» Райану было так же трудно проглотить, как икру.

Просто Бекки наплевать на то, как или с кем он проводит время.

Райан одним глотком осушил бокал и шмякнул его на стол с такой силой, что стук привлек внимание соседей по столу.

— Райан? — окликнула Кэрол. — Что-нибудь не так?

— Все в порядке. Извини. Просто бокал выскользнул из пальцев. — Райан одарил беспечной улыбкой мужчин и женщин, рассевшихся вокруг стола, и они вернулись к светской болтовне.

Боже милостивый, как бы он хотел сейчас устроиться рядом с Бекки на ее стареньком диване! Развалиться в удобной позе с приятной тяжестью в животе после очередной, приготовленной ею трапезы… Быть может, ему даже удалось бы убедить ее, что настало время для разговора, который она все время откладывает на «потом».

А вместо этого он должен вежливо слушать, как слева похваляется своими мужскими достоинствами супруг госпожи мэрши, а справа Кэрол улещивает потенциального клиента! Райан глянул на часы. Господи, еще добрых три часа! Он извлек бутылку из ведерка со льдом, стоящего рядом с ним, и наполнил все бокалы, включая и собственный. Впереди еще долгий, очень долгий вечер.

Прошло две недели, а «потом» так и не наступило. Бекки трусила и понимала, что трусит, но по-прежнему не хотела говорить о том, что она чувствовала, когда Райан поцеловал ее.

Они устроились рядышком на старом диване. Райан растянулся в одном его углу, водрузив себе на живот стакан со скотчем. Бекки пристроилась в другом углу — лицом к Райану, опираясь затылком о спинку дивана. Пальцы ее босых ног упирались в диванную обивку в нескольких дюймах от бедра Райана.

Со времени исторического поцелуя Райан оставался на ужин почти каждый вечер — если не работал допоздна. Иногда Бекки поддавалась на его уговоры и позволяла ему пригласить поужинать всю компанию. Он больше не пытался поцеловать ее, и Бекки никак не могла решить, радует ее это или печалит. Быть может, чувства, которые пробудил в них тот поцелуй, испугали Райана не меньше, чем ее саму.

Сегодня стылая погода поздней осени служила приятным контрастом дружескому теплу, царившему в старом доме. Лишь время от времени появление одного из детей ненадолго прерывало уединение Бекки и Райана. Беседа текла легко, и паузы в ней никого не тяготили. Бекки болтала о детях, а Райан рассказывал о своей работе.

Оба наслаждались кратким прикосновением к тому, что для каждого из них было совершенно незнакомым образом жизни. Бекки немного поворчала о том, что иные поступки подростков порой граничат с сумасшествием. Райан рассказал, каково это, когда сотрудники покидают тебя в беде.

Он был приятным собеседником и все сильнее нравился Бекки, хотя она по-прежнему не собиралась доверяться всем сердцем ни Райану, ни вообще никакому мужчине. Быть может, он все же станет ее другом.

— И ты все так же не знаешь, кто за этим стоит?

— Нет. — Райан запустил пальцы в свою и без того растрепанную шевелюру. — Знаю лишь, что он или она работает на «Паском» и, вероятно, получает жалованье от меня. Насколько можем судить мы с Холли, это кто-то из нашей фирмы.

— Что такое «Паском»?

— Один из самых серьезных моих конкурентов. Если бы я продвинулся настолько далеко, как было задумано, украденная программа отняла бы у «Паскома» изрядный кусок рынка. Кроме того, владелец «Паскома», похоже, лично заинтересован в том, чтобы разорить меня.

— Почему?

— В молодости я работал на одну крупную компанию. Я был мелкой сошкой в компьютерном отделе, а Пастин — моим боссом. Он имел дурную привычку присваивать идеи своих подчиненных.

— Это подло.

— Тем не менее, как правило, сходит с рук. Только не со мной. Я позаботился о том, чтобы президент компании узнал, чьи мозги на самом деле стоят за новейшим достижением Гаролда Пастина. Меня повысили. Пастин получил выговор и понижение. Вскоре он уволился. В последующие годы всякий раз, когда наши пути пересекались, он ясно давал понять, что намерен когда-либо отыграться.

— Это единственная причина, по которой он тебя ненавидит?

Райан не ответил и беспокойно заерзал в своем углу, к удивлению Бекки густо покраснев.

— Райан?

Молчание.

— Понимаю. Так за всем этим стоит женщина.

— Черт! — Райан одним глотком осушил стакан. — Я не желаю говорить об этом.

— Стало быть, я права? — Бекки хихикнула, довольная тем, что впервые за все время их знакомства у нее появилось преимущество перед Райаном.

— Не успокоишься, пока все из меня не вытянешь?

— Уж будь уверен!

— Жена Пастина предлагала… словом, намекнула, что хочет заняться со мной любовью. Я отказался, но своему супругу она, разумеется, рассказала совсем другое. С тех пор вражда между мной и Пастином не затухает.

Слушая его, Бекки сначала удивилась, затем ей стало любопытно, и наконец, глубоко задумалась.

— И что же, так было всегда? Женщины гонялись за тобой?

Не в силах больше противиться искушению коснуться Бекки, Райан отставил пустой стакан и взял ее руки в свои. Накрыв ладонями ее пальцы, он принялся нежно водить большими пальцами по костяшкам.

— Прозвучит ли это эгоистично, если я скажу «да»? Я не могу лгать тебе, Бекки. Были в моей жизни периоды, когда женщинам и не приходилось особенно за мной гоняться. Собственно говоря, именно так начались мои отношения с Кэрол.

Пальцы Бекки затрепетали под ладонями Райана, и он осекся.

— Ты уверена, что хочешь это услышать?

— Часть меня хочет, а другая часть — нет, — не лукавя ответила она. — Но, быть может, если я услышу твой рассказ, он поможет мне лучше понять тебя.

— Все это изрядно мне надоело, а Кэрол, чтобы отпугнуть этих озабоченных стервятниц, предложила притвориться, будто мы любовники. По большей части выдумка сработала.

— И это все, что Кэрол значила для тебя? Средство избавиться от преследований, и ничего более?