— Тридцать минут.

— Дерзайте.

Шейн Шофилд с трудом добрался до входа на станцию и вошел внутрь. Он вернулся, чтобы сделать две вещи: поговорить с Эбби Синклер и проведать Мать.

Эбби встретила его на площадке уровня А. Пока Шофилд и остальные находились снаружи, она оставалась на радиорубке, сверяя по компьютеру погодные карты, пытаясь найти дыру в солнечной вспышке.

— Есть что-нибудь?

— Зависит от того, что вы подразумеваете под чем-нибудь, — сказала Эбби. — Как скоро вам нужны результаты?

— Скоро.

— Тогда, думаю, дела обстоят не так уж и хорошо, — ответила она. — По моим подсчетам, дыра в солнечной вспышке пройдет над нашей станцией примерно через шестьдесят пять минут.

— Шестьдесят пять минут, — повторил Шофилд. — Как долго она продержится над нами?

Эбби пожала плечами.

— Минут десять. Может пятнадцать. Достаточно, чтобы поймать сигнал.

Слушая ее, Шофилд закусил губу. Он надеялся, что сигнал можно будет поймать намного раньше. Ему действительно было необходимо связаться со станцией Мак-Мурдо и рассказать им о французском военном корабле, плавающем недалеко от берегов Антарктиды, с направленными на Уилкс крылатыми ракетами.

— Еще будут какие-нибудь дыры над станцией? — спросил он.

Эбби улыбнулась.

— Я знала, что вы спросите, поэтому проверила это. Будут еще две после первой, но очень не скоро. Смотрите. Сейчас 14:46, таким образом, первая дыра пройдет над нами не раньше 15:51, через шестьдесят пять минут. Другие две будут здесь намного позже, приблизительно в 19:30 и 22:00.

Шофилд вздохнул. Ничего хорошего.

— Вы отлично поработали, Эбби, — сказал он. — Отлично. Спасибо. Если вам не сложно, я бы хотел, чтобы вы оставались в радиорубке, пока мои люди занимаются вашей антенной. Просто на случай, если что-нибудь появится.

Эбби кивнула головой.

— С удовольствием.

— Хорошо, — сказал Шофилд. Эбби было необходимо чем-то заняться. События последних нескольких часов сильно подкосили ее, но если было чем заняться, она чувствовала себя лучше.

Шофилд улыбнулся ей и направился к лестнице.

Когда Шофилд вошел на склад уровня Е, Мать сидела на полу спиной к холодной ледяной стене. Глаза ее были закрыты. Казалось, она спит.

— Здорово, — сказала она, не открывая глаз.

Шофилд улыбнулся, подходя к ней и вставая на колени.

— Как ты? — спросил он.

— Метадон делает свое дело, — ответила она, все еще не открывая глаз.

Шофилд посмотрел на то, что осталось от ее ноги. Умник очень хорошо перебинтовал ее до самого колена. Однако бинт весь пропитался кровью.

— Думаю, в футбол мне уже не сыграть, — сказала Мать.

Шофилд посмотрел на нее и увидел, что она открывает глаза.

— Чертова рыба перекусила моей ногой, — с негодованием сказала она.

— Я заметил. Однако могло быть и хуже.

— Как будто я не знаю, — фыркнула она.

Шофилд засмеялся.

Мать внимательно на него посмотрела.

— Страшила. Я тебе когда-нибудь говорила, что ты красивый, блин, мужик?

— Думаю, это метадон говорит, — сказал Шофилд.

— Я сразу вижу хороших мужиков, — сказала Мать и снова откинулась к стене, закрывая глаза.

— Я мало в чем уверен, но в одном я уверен на сто процентов, что тут не на что смотреть, — мягко сказал Шофилд.

Шофилд подумал о двух шрамах, пересекающих его глаза, и о том, как жутко они выглядели. Люди инстинктивно вздрагивали, когда видели его. Шофилд почти всегда носил солнцезащитные очки.

Думая об этом, Шофилд, должно быть, на секунду отвернулся, потому что когда он снова посмотрел на Мать, то увидел, как она внимательно смотрела на него. У нее был тяжелый и острый взгляд, ничуть не затуманенный наркотиком. Казалось, она смотрела сквозь его зеркальные очки.

— Любая женщина, отвергнувшая тебя из-за твоих глаз, недостойна тебя, Страшила.

Шофилд промолчал. Мать поменяла тему.

— Ладно, — сказала она. — Теперь после всех этих нежностей, — она вызывающе подняла брови, — что привело тебя к моему обрубку? Думаю, ты пришел не просто справиться о моем здоровье.

— Нет.

— Ну и?…

— Самурай мертв.

— Что? — уже серьезно спросила Мать. — Мне говорили, он в норме.

— Его убили.

— Французы?

— Нет, позже. Намного позже. К тому времени французы были уже все убиты.

— Это не один из их ученых?

— Не могли.

— Один из наших ученых? — тихо спросила Мать.

— Если да, то не могу пенять почему, — ответил Шофилд.

Возникла минутная пауза. Затем Мать сказала:

— А что насчет этого, который заперся, когда мы сюда приехали. Ну, ты знаешь. Как его, Реншоу.

Шофилд вздрогнул.

Он совсем забыл о Джеймсе Реншоу. Сара Хинсли рассказывала, что Реншоу был ученым, который убил своего коллегу за несколько дней до приезда пехотинцев в Уилкс. Тот самый, которого заперли в комнате на уровне В. После смерти Самурая, Шофилд даже не проверил, был ли Реншоу по-прежнему в своей комнате. Если нет — то, может, он и был…

— Черт, я совсем забыл про него, — сказал Шофилд, Он быстро включил микрофон. — Умник, Рикошет, Змей. Прием.

— На связи, Страшила, — услышал он голос Змея.

— Змей, мне нужно, чтобы кто-нибудь из вас спустился вниз на уровень В и убедился в том, что парень, которого там заперли, все еще на месте, хорошо?

— Я пойду, — ответил Змей.

Шофилд отключил связь.

Мать улыбнулась и широко раскинула руки:

— Если честно, что бы ты делал без своей Матери, Страшила?

— Ничего, — ответил Шофилд.

— Вот именно, — сказала она. — Вот именно. — Она внимательно посмотрела на Шофилда: он смотрел в пол. — Что случилось? — тихо спросила она.

Голова Шофилда была опущена. Затем он медленно поднял ее.

— Я должен был знать, что они солдаты, Мать. Я должен был предвидеть это.

— О чем ты говоришь?

— Я должен был их сразу запереть, как только увидел.

— Ты не мог этого сделать.

— Мы потеряли троих человек.

— Дорогуша, мы выиграли.

— Нам повезло, — серьезно сказал Шофилд. — Нам очень, очень повезло, Они выкурили пятерых моих людей на ту площадку и уже готовы были пристрелить их, когда вдруг упали в бассейн.

Господи, а что произошло на буровой выработке. У них был план на полное уничтожение. Если бы Рикошет не просек ситуацию, они бы поймали нас, Мать, даже в самом конце. Мы все время ходили у них на поводу, черт возьми. У нас вообще не было никакого плана.

— Страшила, послушай меня, — твердо сказала Мать. — Хочешь, я скажу тебе кое-что?

— Ну?

— Ты знал, что примерно шесть месяцев назад мне предложили место в разведподразделении в зоне Атлантики.

Шофилд удивленно поднял глаза. Нет. Он не знал этого.

— Дома у меня до сих пор хранится письмо, если захочешь на него посмотреть, — сказала Мать. — Оно подписано самим командующим. Знаешь, что я сделала после того, как прочитала это письмо, Страшила?

— Что?

— Я написала ответ командующему морской пехоты США, в котором благодарила его за оказанную честь, но говорила, что хотела бы остаться в своем нынешнем подразделении под командованием лейтенанта первого класса морской пехоты США Шейна М. Шофилда. Я написала, что лучшего подразделения мне не найти, и лучшего командира тоже.

Шофилд был поражен. То, что сделала Мать, было невероятно. Отказаться от предложения попасть в разведподразделение в зоне Атлантики — действительно удивительно, но в вежливой форме отказаться от личного приглашения самого командующего морской пехотой Соединенных Штатов было невероятным поступком.

Мать посмотрела Шофилду прямо в глаза.

— Ты замечательный офицер, Страшила, прекрасный. Ты умный, смелый и что самое ценное — хороший человек. Теперь таких людей не часто встретишь. Вот почему я осталась с тобой. У тебя есть сердце, Страшила. Ты заботишься о своих людях, И я скажу тебе одну вещь, которая отличает тебя от всех других командиров, которых я знала. По твоему приказу я готова рисковать своей жизнью, потому что, какой бы ни был план, я знаю — ты беспокоишься обо мне.