— Хорошо, — Сержи кивнул, отметив мимолетом нехарактерную для гномов словоохотливость, если не брать в расчет героические оды и сказания. — Тогда какой план?

— Только не говори, что ничего не придумывал, — хмыкнул Тридрилл. — Все равно не поверю. Темные эльфы начинают строить коварные планы еще в утробах матерей. С вами в этом деле все равно никто не сравнится…

— Кроме гремлинов, — сухо парировал Сержи.

— Неправда! — Тридрилл возмутился. — Мы начинаем делать это, уже появившись на свет! Нас вынуждает к этому жестокий и суровый мир, в котором так тяжело выживать маленьким существам! Это защитная реакция, а не естественная потребность, как в вашем случае! И не спорь — ваш традиционный фольклор тому подтверждение!

Крыть было нечем — у темных эльфов действительно существовала парочка бредовеньких легенд об особо выдающихся личностях, впоследствии захвативших власть. Если верить этим легендам, то оные личности даже родиться сумели с помощью тонко продуманных планов (пинками из живота направляя неразумную мать в нужном направлении) и вопреки десяткам враждебных заговоров. Что поделать — везде свои традиции королевского фольклора. Кто‑то воспевает доблесть владык, кто‑то справедливость, ну а кто‑то — расчетливость и коварство. Вопрос в другом: что делал нос Тридрилла в сборниках эльфийских придворных легенд? Это ни в коем случае не секрет, просто эти легенды, как и любые другие придворные способы восхваления царствующих особ, опасно читать: рискуешь заработать вывих челюсти от скуки или мигрень от непрерывно качающейся головы.

— Думаю, нам надо разделиться на три группы: зря, что ли, у нас три гнома и три входа? Сегодняшний вечер отлично подходит для вылазки: более мерзкого денька в этом году я не припомню. В каждую группу, кроме гнома, должен входить минимум один спец по маскировке и один по боевой магии на случай столкновения с Градобоем. Задача — сбор информации о входах и их окрестностях. Внутрь не соваться — надо просто понять, что они из себя представляют. Аккуратно ходим вокруг и наблюдаем. Не спешим и не высовываемся.

Отщепенцы дружно закивали — хоть им и хотелось более активных действий, все прекрасно понимали необходимость такой предосторожности, и никому не хотелось засветиться у входа, тем более, в такой пестрой компании.

Первую группу составили Дуча, Тридрилл, Маури, Валек и Салли. Им предстояло обработать наиболее густонаселенный район. Людям там проще будет пошнырять, а гремлину, если что — залезть внутрь.

Во вторую группу вошли Струк, Друххук, Баргез и Хлиис. Их выход располагался в парке. Что‑что а спрятаться на ровном месте орки умели не хуже эльфов, вопреки расхожему мнению, ну а силг проверит водоем.

К последнему входу направились Голан, Сержи и Лоувель с Налинной. Именно у этого входа караулил архимаг в свою последнюю ночь пребывания в столице. Трое эльфов и сами по себе умели не издавать ни звука и сливаться со стенками, ну а накрыть одного гнома маскировкой не представляло труда. Потенциально это был самый опасный участок, ибо этот район был заброшеннее остальных, и именно тут по предположению Сержи мог ошиваться Градобой.

Вечерок и вправду выдался тот еще… Погода решительно взялась поставить новый рекорд по зловредности, если не в историческом масштабе, то хотя бы в местной хронике. Сделать зарубку на памяти стариков, так сказать… Порывистый ветер никак не мог определиться с направлением, а посему пытался задуть сразу отовсюду, попутно хлеща отнюдь не мелким и уже совсем не летним дождем. Тяжелые тучи, видимо, заранее назначили тут шабаш и сейчас соревновались с товарками, кто чернее, а посему достойнее занять место над самым городом. В такую погоду даже самые мелкие и прожженные лавочники готовы заделаться легкомысленными бессребрениками и променять на простой уют домашнего очага самые баснословные богатства так, как будто они у них уже были… Одним словом, в кои‑то веки команда отщепенцев выглядела странно не за счет своего разношерстного состава, а просто из‑за самого факта выхода из под крыши.

— В такие дни я завидую силгам… — бурчал Тридрилл, кутаясь в свой маленький плащик.

— Вот кого мне жалко, так это эльфов — им в уши должно заливать… — говорил Друххук, перепрыгивая через лужу.

— Ну хоть орки наши помоются… — ворчала Налинна, получив на голову незапланированный душ с соседней крыши… Короче, каждый поминал кого‑нибудь особенно «близкого» из соседней группы.

Действительность, впрочем, была отнюдь не так страшна: каждая из групп нашла себе тихий и относительно сухой уголок, в котором начали копошиться гномы, а надобность в маскировке при этом была примерно как в песке посреди пустыни: даже если бы ритуал гномов включал в себя выступление оркестра орков с барабанами и литаврами, а также факельное шествие обнаженных жонглеров, все равно не нашлось бы желающих поглядеть на это представление. Даже жалко…

Градобой, хоть и каменный, видимо тоже предпочел провести вечерок воспоминаний о своих подвигах около какой‑нибудь особо теплой каминной трубы, так что на встречу ни с одной из групп так и не выбрался. Впрочем, под конец своей деятельности отщепенцы так устали и промокли, что мысль заменить свое тело на каменное уже казалась им не жесткой, а милосердной. На всякий случай юные маги решили не перебарщивать с заклятьями защиты и согревания, дабы не привлечь возможного внимания вспышками магической активности: мало ли кто и как наблюдает за выходами. Результат не заставил себя ждать, и на пути назад, в сторону Академии все три группы намного проще было обнаружить по внезапным чихам, чем по магическим следам…

— Омерзительно! — как бы подвел итог Тридрилл, оглушительно высмаркиваясь в носовой платок, больший чем он сам раза в два.

Отщепенцы дружно сидели у своего камина и не спешили делиться открытиями. Успеется. Сейчас главное — не разболеться. Дуча и Баргез вовсю колдовали над содержимым котелка, Налинна нашептывала общеукрепляющее заклинание, а Друххук выстукивал ритм, вселяющий твердость духа в раненых. Голан и Струк выкатив из заначки бочонок с самодельным «эликсиром жизни» для поддержания крепости духа и тела и приняв по кружечке, пытались привести в приемлемый вид получившиеся схемы, а Сержи размышлял, не отправить ли всю эту грозу прямиком к дьяволу? Пусть наслаждается… Несчастнее всех был Маури. Если вы когда‑нибудь видели выкупанного кота, то вы поймете… Единственным сохранившим относительно благостное расположение духа был Хлиис. Оно и понятно — ящерице вода не страшна, хотя и он был не в восторге от пронизывающего ветра после купания.

Чихи, кашель и сморкание были единственными звуками в комнате еще долгое время, пока, наконец, Струк не разложил на низеньком столике три получившиеся карты. Пара стукнувшихся лбов, тихое ворчание, строгий взгляд гнома, который не любит, когда его не слушают, и можно, наконец, приступать к делу.

— Так, начнем! Это у нас первый выход — тот, который в людном квартале. На мой взгляд, тут нам ловить нечего. Вот смотрите… — гном ткнул пальцем в жирную черту на рисунке. — Это — толщина прослойки, отделяющей ход от подвалов здания. Похоже, его все‑таки нашли, когда рыли котлован под подвал и фундамент… Нашли и сразу поняли, куда он ведет. А поскольку с воображением у горожан любой расы все всегда было в порядке, и надумать они могут такое, что никакому архимагу не приснится… В общем, заваливали этот вход со всем тщанием так, будто он ведет в преисподнюю. А может, так сразу и подумали… Что еще могу сказать — этот путь частично пролегает под улицей, так что других выходов там быть не может. Пришлось бы делать ответвление, и мы бы это заметили… Это по первому.

— Второй… — Струк поменял свитки. — Тот, который в парке. Тут выход загораживает здоровенный камень. Камень настоящий — бородой ручаюсь! Никакая не иллюзия. И я уверен, что он глубоко сидит на своем месте не одну сотню лет. Никаких следов — магии или живых существ… Ну или полуживых, если брать в расчет эту прожорливую каменюку… Ужас… Придумают же такое…