— Это как вы определили отсутствие следов ночью и во время такого дождя? — Тридрилл, огорченный неудачей, так и сочился ядом. Словно дождевую воду он с себя таким путем сгонял…
— Следы даже на камне остаются! — хмыкнул Друххук. — И их даже жидким огнем не смоешь, не то что каким‑то дождичком!
Тридриллу не оставалось ничего, кроме как зябко поежиться. По части чтения следов орки слыли непревзойденными мастерами, а уж Друххук… Чутью Друххука можно было только позавидовать. По каким‑то одному ему ведомым деталям он на спор отличал любителей подкрасться ночью к кухонному шкафу с припасами, не то что каких‑то каменных вампиров…
— Значит, второй тоже чист?
— Чист, — веско кивнул головой Струк.
— Остался третий…
— Остался… И остается… — все так же кивнул гном.
— Это как?
— А вот так… С ним до конца не ясно. Судя по схеме, выход тут тоже замурован… Но совсем не так, как в первом случае. Тут это аккуратненькая кладка. Не больше. Можно даже предположить, что если она была сделана в момент постройки дома, то она уже порядком поизносилась. Этот квартал ведь старше того, где первый ход…
— Да и более обветшалый… Кстати, а почему? В столице вечно нехватка места под строительство, а тут треть домов пустует…
— Невезучий район, — ответила главная собирательница городских сплетен Дуча. — Про него много историй ходит: и болеют тут часто, и гниет тут все само собой, и пожары случаются…
— А где они не случаются? — скептически хмыкнул Тридрилл.
— Тут чаще… Вроде как… Не знаю — на моей памяти тут особо не горело… На счет болезней и гниения не знаю…
— Дум–м-маю, все прощ–ще… — протянул со своего места Хлиис. — С–с-с той с–с-стороны города когда‑то было болото… Я чую его аур–ру… Небольшое… Но не до конца ос–с-сушенное… Этого дос–с-статочно, чтобы в том квартале все гнило, и люди час–с-сто болели…
— Болото? Кто станет строить подземный ход через болото? — возмутился Голан.
— Тот, кто уверен, что его там не станут искать… — пожал плечами Сержи. — Если помнишь, в распоряжении строителей была какая–никакая, а магия. Не так уж и трудно поддерживать сухость прохода…
— Пока ты там живешь — да, — не сдавался Голан. — Но не в течение длительного времени, уж поверь мне…
— Верю. И думаю, что хозяин был не против такой судьбы тайного прохода после перехода особняка в чужие руки.
— Ну, разве что… — Голан был вынужден признать, что нерушимость построек не всегда актуальна. Подобная мысль для гнома была кощунственна, но отщепенцы славились гибкостью подхода…
— Ну что, подведем итог… — резюмировал Сержи. — Один проход замурован, второй — завален, а третий предположительно затоплен… Чудненько… Но если какой из них и рабочий, то, похоже, третий… То есть он нам нужен в самую последнюю очередь…
— Это почему?!
— Потому что мне лично не очень хочется идти по предположительно рабочему коридору, упереться в конце в предположительно отнюдь не ветхую дверь, и главное — мне не слишком хочется придумывать более–менее правдоподобный ответ, когда меня из‑за нее спросят, кто я такой и что там делаю…
— Подожди, я совсем запуталась… — Дуча затрясла головой. — Так мы планируем туда пролезть или не планируем?
— Планируем… А еще мы планируем оттуда потом вылезти, и, хотелось бы, не в виде модифицированной нежити… А для этого желательно, чтобы наше проникновение и присутствие на засекреченный даже для архимагов объект прошло незамеченным. Поэтому я предлагаю воспользоваться каким‑нибудь другим входом, которым заведомо никто не пользуется… Осталось только решить, что проще: пробиться под улицу в густонаселенном районе или поднять тяжеленный вросший валун в парке так, чтобы никто этого не видел…
— М–да, задачка…
* * *
Остаток ночи отщепенцы провели в планировании, опасно граничащем с мечтаниями, плавно переходящими в обсуждения того, что все‑таки таят в себе подвалы Академии. Спать разошлись уже тогда, когда солнце прочно обосновалось на утреннем горизонте и окончательно провозгласило новый день…
Примерно через два часа отщепенцам предстояло проснуться…
Причиной тому был решительный и громкий стук в дверь… Скажем прямо, в текущих обстоятельствах — это было не лучшее пробуждение в жизни отщепенцев.
Стучались, понятно, не во все двери, а только в комнату Сержи и Лоувеля…
— Х–х-хто там? — Сержи попытался продрать глаза и собрать разбегающиеся мысли воедино. Выходило не очень…
— Сеерижжаккаад Марабел Нексилл?! — Имя из‑за двери было произнесено не очень уверенно, но еще меньше уверенности в настоящий момент у Сержи было в том, что именно так его когда‑то нарекли.
— Н–ну?
— Срочно вызывает деканат!
Сообщение подействовало примерно как ведро колотого льда за шиворот. Сказанное из‑за двери дошло и до лежащего на соседней кровати Лоувеля, и пару секунд эльфы смотрели друг другу в глаза…
То, что у эльфов длинные глаза — абсолютная правда. Однако мало кто представляет себе какими при этом они могут быть широкими… Сейчас друзья имели возможность убедиться в этом на примере друг друга, однако обоим было как‑то не до того… Вот так всегда, называется…
— Вот же ж… пестики обвисшие!!! — резюмировал, наконец, Лоувель.
— Угу… — Сержи встал с кровати и с грустью посмотрел в окно. — Буди наших, а я попробую что‑нибудь сделать…
Ноги слушались плохо, язык заплетался, в голове вообще царил какой‑то туман. В таком состоянии меньше всего хотелось вести опасную дискуссию с деканом, но выбора не было… Интересно, их так же попросят всех убраться восвояси, как и архимага? Или чего пооригинальнее? В конце концов, статью о шпионаже в пользу иных рас еще никто не отменял… Что там за нее полагается? Сажание на кол? Или в последнее столетие потепления отношений его заменили на более гуманное четвертование? Радости все равно мало…
Пока никакой арест–команды видно не было. Коридоры не полнились подозрительными типами в штатском, а у подъезда не красовались кареты магического магистрата.
Кабинет декана тоже был пуст, если не брать в расчет сидящего за столом законного распорядителя данной рабочей площади, то бишь самого декана. Выражение лица он на себя нацепил самое бюрократически–скучающее, так что сказать ничего заранее было нельзя, и неуспехи в предсказаниях тут были ни при чем…
Сержи пытался понять, насколько со стороны он выглядит помятым? Все‑таки поколдовать вчера пришлось немало, а вот поспать — нет… Ну и употребили потом Голановского зелья для согревания… В смысле, параллельно с зельем Дучи и Баргеза… И что‑то там явно вступило в нежелательную реакцию… Самогонщики–самоучки несчастные… Хорошо, что хоть естественный цвет лица у темных эльфов серый… Не так заметно, особенно неопытному человеческому взгляду…
— Что‑то вы нетвердо на ногах стоите, Сеерижжаккаад… — сказал декан, не поднимая головы.
«Вот тебе и неопытный взгляд… Да ему даже смотреть не понадобилось!!! Может, самое время эвакуироваться через окно?» — Мысли пробивались сквозь пелену ментального тумана.
— Ваши вчерашние действия очень трудно назвать… разумными… — в голосе декана проскользнули нотки того светлого сожаления и разочарования, с которым провожают обычно в последний путь…
«Может, просто грохнуть его? Если соберусь, то парочку серьезных фокусов должен суметь провести… Хотя он‑то тут при чем? Всего лишь исполнитель…»
— Ну вот скажите, зачем вам все это было надо? Я понимаю, что у вас в группе… специфические взаимоотношения… И глупо мерять вас всех человеческими мерками… Даже входящих в вашу группу людей, потому что коллективные взаимоотношения меняют всех… Но до сих пор вы, лично вы, были образцом рассудительности… Как вас‑то втянули в это дело?
«Это он меня так колоть пытается что ли? Типа на сознательность давить? А потом будет предлагать сотрудничество на базе чистосердечного признания, раскаяния и закладывания остальных? А вот фиг!»
— К тому же… Во время того, как ваша группа находится в столь шатком положении? Неужели вам совсем наплевать на возможные последствия? Ведь за подобную деятельность исключают даже самых… авторитетных студентов… Я, признаться, просто теряюсь в догадках, что могло подвигнуть вас на это?
