Есть еще конечно королевский архимаг и его приближенные, которые тоже могут поразвлечься, но они далеко… И им как правило не до подобных шалостей — слишком поглощены заботами о делах государства. Так что главный подозреваемый напрашивается сам собой.
Доступ в лаборатории архимаг мог получить частным образом или как сотрудник магистрата. Частным, разумеется, предпочтительнее, потому что есть шанс обнаружить хоть какие‑то следы и зацепки, а не стерильное помещение. Но сильно рассчитывать на это все же не стоит — его звание «грозы нечисти» в любом случае насторожит руководство или сотрудников, если они хоть краем причастны к этому делу.
Впрочем, архимага Дарракуса уважали не только за принесенные им головы разномастных упырей, но и за умение к этим головам найти подход. Не всегда тривиальный. Он не стал пытаться прикидываться кем‑то посторонним. Напротив, он напрямую связался с ректором Академии и предложил, что раз уж он в городе и магический магистрат выдал ему очередную почетную грамоту (вместо увеличения бюджета, но это к делу не относится), то почему бы ему не прочитать какую‑нибудь лекцию? Поделиться опытом, так сказать.
Архимаг подошел к задаче творчески и даже немножко поплакался ректору «в жилетку» — посетовал, что не идут молодые кадры служить на границу, где ночи темны, и что таким вот нехитрым образом архимаг надеется зажечь в учениках искру романтики, ну и так далее. Ректор скушал за милую душу, да и где это видано, чтобы руководство Академии отказывалось от добровольных начинаний на благо отчизны? А уж если под этим соусом можно загнать всех этих юных оболтусов в потоковую аудиторию и заставить слушать какого‑нибудь седобородого старца, то вообще нет дела прекраснее. А то, что подобные начинания никогда не приносят желаемых результатов… Пардон, но у каждого свои представления о желаемых результатах…
* * *
Сообщение о потоковой лекции Сержи увидел на доске общих объявлений. Разумеется, там было сказано «всем желающим», но по опыту староста уже знал, что когда «представление» дают ожившие портреты со стенда «наша гордость», «всем желающим» каким‑то поистине магическим образом превращается в «попробуй только не приди»! С другой стороны, освобождает ли отщепенцев от этого занудства их новый статус?
Этот вопрос беспокоил темного эльфа ровно до того момента, пока глаза не добежали до информации, расположенной под объявлением. Там обычно мелким шрифтом публиковались все регалии докладчика, чтобы не захламлять этой бесценной информацией основную суть. Острый взгляд эльфа вычленил в скоплении крючочков такое сочетание как «борец с нечистью» и пинком отправил прямиком в верхние отделы мозга, занятого извечными вопросами студенческой халявы. Халява увидела, кто ломится на ее место, взяла под козырек, лихо развернулась на сто восемьдесят градусов и, чеканя шаг, удалилась, освобождая место в мыслительном процессе. Примерно вот так.
На влетевшего в комнату старосту посмотрели с тревожным вниманием — нечасто этот заносчивый и высокомерный эльф в спринтера играет. Но сообщение Сержи особого интереса не вызвало: ну приехал из леса какой‑то архимаг, ну будет общий сбор в потоковой, ну и что? Не будет же он давать мастер–класс по боевым комплексам против нежити, а слушать треп общего плана, посвященный важной роли и ответственности магов в современном мире, желания мало.
— Ну как вы не понимаете? — распалялся эльф. Тут за три улицы от нас нежить людей каждую ночь потрошит, а к нам приезжает архимаг–спец по борьбе с нежитью…
— Видать, слабенький он спец, раз нежить все еще гуляет, а он тут лекции читать собрался… — пожал плечами Баргез.
Валек с Тридриллом о чем‑то оживленно зашептались. Похоже, неуемный гремлин предлагал проверить профпригодность лектора на практике, но одного хмурого взгляда старосты хватило, чтобы парочка с невинным видом разошлась по углам. Ох, надолго ли?
— Это‑то меня и смущает. Чего он тут забыл?
— Покрасоваться… — предложила Налинна.
— Вряд ли… Не такой он мужик… — покачал головой Сержи. — Совсем не такой… Я потом на стенд «наша гордость сбегал». Уж если кто и заслужил там свое место, так это он. Притом, делом заслужил, а не деньгами или связями. Очень уж разница в глаза бросается. Его, небось, на восточную границу специально отослали. Уж очень серьезный дядя…
— А ты не преувеличиваешь? — спросила Налинна. — Согласись, несолидно перед публикой выступать и хвастаться, когда под носом такое безобразие…
— В том‑то и дело… Думаю, это будет первый вопрос из зала… И, думаю, он к нему готов…
— Вс–с-с–е равно непонятно, зачем выс–с-с–ставлять с–с-с–себя на пос–с-с–мешище? — нахмурился Хлиис.
— Значит, у него для этого есть серьезные основания… Очень серьезные…
— Или наоборот — он рассчитывает сегодня ночью собственноручно отловить Градобоя, чтобы приволочь завтра его голову на всеобщее обозрение, и на этом фоне сделать какое‑нибудь громкое заявление, вроде как претензия на пост королевского архимага… — предложил свою версию Друххук. Хоть эта версия и переплеталась теснейшим образом с оркскими традициями, зерно здравого смысла в ней явно имелось.
Повисла напряженная тишина. Каждый думал, вроде, о своем, но как‑то об одном и том же…
— А не прогуляться ли нам вечерком? — озвучил, наконец, общую мысль Тридрилл.
* * *
Соваться на улицу в эту ночь было опасно вдвойне, ведь если выкладки Друххука верны, то существует угроза попасться под руку не только Градобою, но и архимагу, и вопрос еще, что из этого хуже?
Ситуацию несколько облегчало то, что отщепенцам были известны, хоть и в общих чертах, оба условных противника, в то время как они об их присутствии на поле брани знать не должны… Вроде как…
Но чтобы быть в этом полностью уверенными, группа озаботилась массовой маскировкой.
— По каким критериям выбирает свою жертву Градобой? — спросил Баргез, подбирая на пару с Дучей компоненты для зелья, которое должно отбить любое обоняние.
— Трудно сказать… — пожал плечами Сержи. — Они не слишком‑то привередливы… У вампиров тонкое обоняние, но, если не ошибаюсь, Градобои больший упор делают на зрение и слух. Зрение у них скорее термическое, чем цветовое, а слух легко усилить магически. Так что сходство с летучей мышью есть и тут, но не полное. В смысле в пространстве они ориентируются больше по зрению, чем по эхолокации… Но могут и так, и эдак… При таком наборе выследить жертву не составляет труда, а дальше вступает в действие инстинкт самосохранения. То есть, для Градобоя предпочтительна безопасная жертва, а не вкусная, что бы он ни считал вкусным.
— А что он считает безопасным?
— В первую очередь одинокую жертву. Во вторую очередь — дезориентированную. На крадущегося вдоль стены хищника неголодный или слишком осторожный Градобой может и не польститься…
— А как же группы стражников, которые, вроде как, должны быть основной жертвой этой твари? Это всяко не одиночная и дезориентированная жертва… — не понял Голан.
— Ну так вы спрашиваете о предпочтениях в режиме охоты, когда основная цель — таиться и выживать. Это же элементарно! Когда есть выбор, то предпочтение отдается более простой жертве — что тут непонятного? Согласись, есть разница между тем, что он может и что он хочет!
— То есть у нас, то бишь неумело крадущейся группы из тринадцати особей, довольно неплохие шансы эту тварь отогнать? — обрадовалась Дуча, которая не слишком рвалась совершать тесное знакомство с Градобоем.
— Теоретически — да. Плюс, мы все же излучаем магию, притом немаленькую, а Градобои стремятся магов избегать, насколько могут. Не скажу, правда, что у них хорошее чутье на магию. По–моему — это довольно слабая их черта. А минус — мы молодые. А молодые жертвы вызывают у Градобоя повышенный интерес, так что группа молодняка вряд ли его сильно напугает. Ну а конкретный ответ зависит от настроения нашего конкретного Градобоя. Этой ночью, кажется, никого не съели — народ в округе понял, что по ночам лучше не высовываться, так что следующей ночью наша каменюка будет несколько изголодавшей. Не настолько, чтобы ломиться в чужие дома, но все же менее переборчивой, чем обычно.
