После последнего занятия группа не спеша брела в сторону своей берлоги. Предстояло еще переделать уйму дел сегодняшних, и подготовиться к делам грядущим, дабы они не свалились на головы отщепенцев с неожиданностью зимней сессии.

Привычно огрызаясь по пути на не слишком обидные ремарки (а обидные — запоминая), студенты покинули стены Академии. На сегодня, чтобы завтра вновь вернуться во всеоружии, и продолжить вечный бой.

Погода на улице стояла прекрасная — сентябрьское солнышко еще не уведомили о наступлении осени, и оно продолжало радовать своим теплом всех без исключения существ, не деля их на любимцев и изгоев.

— Ненавижу солнце! — буркнул, щурясь Тридрилл. Его, как и любого гремлина, такая погода не радовала. Он спустился с плеча Маури и попытался спрятаться в тень окружавших его великанов — хоть какая‑то польза от этих дылд…

Мнение гремлина разделял Хлиис. И хотя он был слишком культурным, чтобы высказывать свои предпочтения вслух, естественные телодвижения ящера выдавали его отношение к палящему диску — он надеялся на скорейшее наступление сезона дождей. Гномам и эльфам, по большей части было все равно — хоть их виды больше предпочитали тень, для них не было существенной разницы. Зато орки и муррист прямо горели желанием воспользоваться, быть может, последними погожими деньками и как следует прогуляться.

Никто им, собственно, не мешал — все тут были взрослыми, равными и здравомыслящими существами. Все отлично знали, когда можно позволить себе отдохнуть и развеяться, а когда нет. Начало семестра не было столь уж загруженным и сложным периодом даже для отщепенцев — раскачивались все, в том числе и преподаватели, за исключением особых личностей. Да и скудные финансы пока позволяли… И, в конце концов, сегодня им было что праздновать — контрольные по ботанике срезали больше учащихся на первых курсах, чем все остальные предметы вместе взятые — вот и говорите потом, какая из наук Академии самая сложная…

Группа разделилась — большая ее часть пошла в город, а меньшая — в общежитие. Дольше всех колебался с выбором Сержи, но, уловив умоляющий взгляд Дучи, все‑таки направился в сторону дома. Не нужно было смотреть прогноз погоды, чтобы предугадать грядущую бурю на основах темпестологии.

Спросите, почему столь сложный предмет читали второкурсникам? Ответ довольно прост — чтобы выявить минимально способных к этому делу магов. Темпесторы ценились лишь ненамного меньше боевых магов, а временами и больше, ибо войны приходят и уходят, а надобность в правильной погоде есть всегда.

Формально, то бишь по убеждению руководства Академии и ее высоких покровителей, воздействовать на погоду должен уметь любой маг, так же, как и защитить себя. Разумеется, никто не будет сравнивать боеспособность подготовленного и опытного боевого мага и того же предсказателя. Огненный шар кинул, и достаточно. Чаще всего…

Но с ветрами ситуация была намного сложнее, и этому искусству обучиться могли далеко не все. Тут нужна некая внутренняя легкость (ни в коем случае не ветреность), без которой управление столь мягкими материями немыслимо. Так что шарами худо–бедно могли кидаться все выпускники Академии, а вот что касалось ветров…

Дуча в этом вопросе была бесталанна. Не помогала гномке ни легкость характера, ни склонность к магии природы, что имеет кое–какое соприкосновение с темпестологией…

Теоретики могли бы вдоволь поизучать эту проблему, но Сержи пытался хоть что‑то сделать на практике. Для него самого заведующий кафедры темпестологии уже давно грел место в своих рядах… Он даже потрудился заранее обратиться к ректору с просьбой о резервировании места, и без удовольствия узнал, что на пороге ректората уже успели подраться заведующие кафедрами боевой магии и кафедры проклятий, точно так же жаждущие получить себе в свиту выходца из древнего рода темных эльфов.

Сам Сержи о своих планах на будущее не распространялся. Сейчас его интересовало доведение группы до конца второго курса без потерь. И тут следовало вновь вернуться к Дуче…

— Ну смотри… Отбрось пока все посторонние потоки, сосредоточься на одном. Хотя бы. Посмотри на карту — выдели этот поток. Вот этот — самый маленький… — Гномка и эльф в который раз склонились над картами. Непослушный ветер, словно насмехаясь, колыхал шторы у распахнутого окна и пытался время от времени подступиться к пяти зажжённым на столе свечам. Но, видимо, опасался быть пойманным за хвост, так что пять огоньков — один в центре и четыре по сторонам света, лишь трепетали, но не гасли. Задачей было погасить центральный огонек. Степенью чистоты считалось то, как среагируют остальные. Если никак — то это верная дорога в темпестологию.

Живые существа по–разному реагируют на окружающую их прозрачную субстанцию. Для кого‑то это источник вечного раздражения, для кого‑то — нескончаемый сквозняк и вечная простуда, для кого‑то — просто ветер, а для кого‑то — симфония. Симфония тысяч голосов и миллиона оттенков. Кто может их расслышать, со временем сможет ими управлять, а это значит — ткать свою симфонию из тысяч разных нитей… Но для начала нужно попытаться ухватить хоть одну, и именно на этом этапе застряла Дуча.

— Не получается, Сержи… Пусто… — гномка чуть не плакала. У нее не выходило даже самая элементарная процедура. Сержи откинулся на спинку кресла. Нужно что‑то делать…

— Так… Ладно… Попробуем по–другому. — И что было сил заорал в сторону двери: — Тридрилл!!!

Грохот падающего тела послышался намного ближе, чем должен был бы… Собственно, как раз по ту сторону двери. Еще миг, дверь скрипнула и на пороге появился ворчливый гремлин, потирающий поясницу, а за дверью угадывалась ножка опрокинутой табуретки.

— Ну? Чего орешь?

— Ты помнишь, у Баргеза есть такие совершенно невозможно–вонючие сигары?

— Ну… — гремлин немного просветлел. Эти сигары в любом случае не могли служить никаким светлым делам…

— Мне они позарез нужны. Сейчас. Ждать, пока орки вернуться с гулянки, похоже, нельзя. Сможешь их достать?

— А почему сразу я? — гремлин попытался изобразить на своем сморщенном лице выражение оскорбленной невинности, что в случае любого гремлина смотрелось гротескно.

— Потому что ты можешь это сделать с минимумом затрат времени и сил. И если ты скажешь, что никогда тайком не копался в тюках нашего запасливого шамана… — интонация эльфа была недвусмысленной. Гремлин надулся и повернулся в сторону выхода.

— Ладно. Но ты мне за это будешь еще должен!

— Должен? То есть ты совершенно не планируешь свистнуть парочку сигар для своих нужд, прикрываясь тем, что я утрясу все с Баргезом?

— С тобой совершенно неинтересно вести дела! — возмущенно сказал гремлин и все‑таки покинул комнату.

— Сержи, а может, не надо? — испуганно пискнула Дуча.

— Надо, Дуча… Надо…

Пожалуй, тут следует сделать небольшое пояснение. Оркские сигары — сложная штука. Можно даже сказать, сложная концепция, или явление на стыке ритуального и повседневного бытия. Человеку неподготовленному или физически (да и духовно) слабому к ним лучше не приближаться… С другой стороны, человек подготовленный и сильный приложит все свои усилия, а так же откроет в себе невиданные резервы, дабы оказаться от этого явления как можно дальше… И дело тут даже не столько в забористом орочьем табаке, способном дать фору любому дурманящему зелью континента, сколько в разнообразных примесях и добавках. Перечислять их все, пожалуй, смысла не имеет, да и перечень этих добавок разнится от удела к уделу… Можно, разве что, упомянуть толченые в порошок высушенные лошадиные кишки, и понадеяться, что перед обработкой они были хотя бы промыты… Затяжка оркской сигарой могла бы свалить с ног боевого слона… Если вы каким‑то образом заставите его эту затяжку сделать. Боевые слоны, знаете ли, очень ценят свою жизнь, а посему просто так на такой эксперимент не пойдут. Тот же Струк, вдохновившись собственными успехами на почве дегустации интернациональной кухни, сделал как‑то затяжечку… Неизвестно, чувствовал ли он себя в этот момент боевым слоном, или нет, но из комнаты орков его выносили на манер статуи, и остаток той памятной ночи он простоял в углу комнаты гномов, прикрытый тряпочкой, чтобы случайный визитер ненароком не увидел застывшего на его лице выражения…