— Ударь меня, и моя рука выпустит цепь, — медленно произнесла Нордика. — Первым умрет Странн. Потом его сын.

Меч в руке Брэка налился свинцом. В голове варвара запульсировало, глаза заслезились, во рту пересохло. И вдруг реальность стала ужасней ночного кошмара — он увидел, как плоть оплывает с лица Нордики Огнегривой, будто тающий воск. И под нею проступил костяной оскал черепа…

Брэк провел ладонью по глазам. Страшное видение исчезло. Огромные, горящие, как черные солнца, страстные глаза Арианы заглянули, обжигая болью, прямо в его смятенное сознание. Страдая от невыносимой боли, великан выронил меч, закрыл ладонями глазницы и зарычал, как попавший в западню хищник.

Иллюзия рассеялась, давление на его мозг ослабло. Варвар убрал руки от лица и поднял голову, тяжело дыша. Нефритовые глаза Нордики смотрели на него с холодной уверенностью.

— Пусть разум, а не ненависть ведет тебя, Брэк, — прошептала она, — я и сама не испытываю к тебе ничего, кроме ненависти за… прошлое, ноты все еще мне нужен. — Она указала рукой на хмурящиеся небеса, по которым ветер гнал клочья тумана. — К наступлению ночи сезонные ветры достигнут пика своей силы. Она понадобится мне для проведения ритуала. Сегодня вечером я намереваюсь произвести трансмутацию — первую из многих — свинца в золото и тем самым тысячекратно усилить мощь Йог-Саг-гота. Что ты выберешь — твою жизнь или их?

Странн слабо запротестовал:

— Не слушай ведьму, Брэк! Убей ее!

Алая Пасть натянул цепь, когти выдрали внушительный кусок дерна. Пемма пребывал в нерешительности, он переводил взгляд со своего отца на Брэка и обратно. В голосе Нордики зазвучало нетерпение:

— Так что же, Брэк? Мне спустить пса, или ты отправишься со мной и исполнишь отведенную тебе роль?

Варвар стоял перед ведьмой, в мозгу его затеяли пляску черный страх и красная ярость. Но воин быстро взял себя в руки.

— Оставь их в покое, — приказал он.

Нордика улыбнулась:

— Договорились. Это будет моя часть сделки.

— Нет, во имя богов войны! — заорал Пемма. — Даже если это будет стоить жизни моему отцу, я не могу стоять как трус и… Брэк!

Варвар, наподдав упавший в пыль меч, повернулся и направился к воротам замка.

— Брэк! — снова позвал Пемма.

Варвар даже не обернулся. Он миновал высокие ворота, за проход через которые так жестоко сражался еще совсем недавно. Завывания ветра поглотили последний призыв принца. Вслед за этим прозвенел веселый смех Нордики, идущей позади него с Алой Пастью на поводке.

Горечь сокрушительного поражения навалилась на Брэка, помутила рассудок, притупила ощущения. Он вскользь отметил, как с треском захлопнулись ворота, встал на место массивный дубовый засов. И тут — о ужас среди ужасов! — он услышал приказ ведьмы:

— К бойницам, лучники! Убейте обоих правителей, пока они не удрали. По кошельку серебра тем двоим, чьи стрелы уложат Пемму и Странна. Во славу Темного Владыки!

Во дворе воцарился хаос. Лучники заспешили вверх по лестницам. А в Брэке проснулся берсерк: словно громадный ослепший зверь, он водил головой из стороны в сторону, пока глаза не отыскали стоящую у ворот Нордику.

Защелкали тетивы, запели на ветру стрелы.

— Лживая сука! — в исступлении проревел варвар. — Ты же поклялась…

— Моя госпожа!

— Попали? — вскинула голову кверху колдунья.

Солдат прокричал из-за зубца стены:

— Оба — и Странн, и его сын — упали, пораженные стрелами.

— Тварь из ада! — орал Брэк, бегом направившись к Нордике. — Дьявольское отродье!

Сбегавшиеся со всех сторон воины окружили его и принялись избивать. Варвар бешено сопротивлялся, но вот враги схватили его за плечи, руки, ноги. Удар за ударом сыпался на его голову.

Ветер теперь неистово завывал в его мозгу. И, заглушая его, истерично хохотала женщина:

— Слишком поздно, Брэк, слишком поздно. Я так долго ждала этого дня. Стремилась к нему с той самой минуты, когда ты отвернулся от меня в Ледовом крае и послал в преддверье ада с отцовским кинжалом в спине. Его магический талант и воля Йог-Саггота вернули меня к жизни, чтобы снова послужить тьме. Сегодня круг замкнется.

— Ариана? — хрипел в полубеспамятстве варвар. — Это ты, Ариана?

— Да, да! Нынче же вечером я призову четыре ветра и превращу свинец в золото, взяв для этого твою жизнь. Ты слышал слова моего отца Септенгундуса: «Я последую за тобой». То была не пустая угроза.

Почти как избавление воспринял Брэк тьму, в которую его погрузили удары и пинки стражников.

— …Проснись, проснись, проснись, проснись, проснись…

То громче, то тише, голос пульсировал в голове варвара гулким эхом. Брэк пошевелил опухшим языком. Нужно было найти выход из густой холодной темноты, окутывающей его. Он почувствовал: что-то удерживает его руки. И открыл глаза.

Тьма рассеялась. Охранник, державший Брэка сзади, воскликнул:

— Госпожа! Желтоволосый воин пришел в себя.

И тут к северянину вернулась память, ворвавшаяся в мозг вихрем, сметающим все на своем пути.

Он медленно выпрямился и огляделся вокруг. Ветер тут же нанес ему пощечину. Внутри у Брэка все похолодело, когда он понял, где и в каком окружении находится.

Зал был большим и круглым. Через одну из арок» Брэку были видны острые пики гор, почти черные р сероватом полумраке уходящего дня. Комната казалась очень просторной и высокой. Судя по открывавшемуся отсюда пейзажу, она располагалась в самой верхней части замка.

Сквозь арки порывами налетал ветер. Воздушные вихри образовывали то тут, то там ясно различимые облачка молочного цвета. Они исчезали почти в ту же секунду, как и возникали. Казалось, бурлящий воздух живет какой-то жуткой, сверхъестественной жизнью.

Варвара ждало очередное потрясение, когда он заметил, что в каждой из колонн, поддерживающих арки, выдолблена ниша. И в каждой нише, тараща каменные глаза, в ярости стиснув каменные кулаки и злобно искривив рот, стоял идол Йог-Саггота.

На полу из грубо обтесанного камня был начерчен огромный белый меловой круг. Особой формы кресты были расположены по его краю на равных расстояниях друг от друга. Один из них был начертан прямо перед ступнями Брэка.

Напротив него по другую сторону круга был нарисован еще один подобный знак. За ним, хотя и не связанный, подобно Брэку, но под охраной троих солдат, чьи копья упирались ему в спину, стоял Рунга. Рана на руке кузнеца была забинтована полоской льняной ткани, глаза его были мутными от страха.

Слева от варвара, рядом с другим крестом, стоял, пошатываясь, старый морской волк Дариос, борода его полоскалась на ветру. Трое вооруженных воинов присматривали за ним. И еще одна такая же троица стерегла Элинор, стоявшую по правую руку от Брэка.

Ему не понадобилось много времени, чтобы понять страшное предназначение круга с крестообразными метками и стоящих за ними людей.

Четыре жертвы замерли у символического изображения круга творения, каждая с той стороны, откуда дул один из четырех ветров земных.

В центре круга находился низкий и плоский каменный пьедестал. Вокруг него и на лучах от центра к краю круга был устроен целый лабиринт магических символов. Варвар тщетно пытался сообразить, что же могут обозначать все эти пентаграммы и многолучевые звезды.

С очередным стенающим воздушным вихрем в зале появилась Нордика. Лицо ее было белым, и еще белее казалось надетое на нее платье. Волосы развевались за ее спиной знаменем цвета запекшейся крови. Она стояла босой, держа в руках небольшой кирпичик серого металла. Лицо колдуньи выглядело абсолютно бесстрастным.

Она медленно прошествовала к центру круга и положила слиток на каменное возвышение, неотрывно глядя на него. Ветер играл подолом ее платья, дергая его то в одну, то в другую сторону и завывая с каждой секундой все громче и громче.

Голова ведьмы медленно-медленно поднялась. Нордика развернулась.