В 1631 году, в память кончины матери царя, инокини Марфы Ивановны, на месте сгоревшего в Смутное время и существовавшего на Варварке со времен Грозного двора бояр Романовых, где родился Михаил Феодорович, близ уцелевшей каменной палаты, был построен Знаменский монастырь. В главном храме, в иконостасе этого монастыря, находится икона Знамения Богородицы, перед которой молился Филарет Никитич, и серебряная лампада, дар его супруги. Кроме бывшей здесь прежде домовой церкви, была построена церковь во имя Афанасия Афонского, ученика и постриженника преподобного Михаила Малеина, ангела царя, в честь которого в Вознесенском монастыре, где жила его мать, был выстроен особый придел.

Кроме этого в Китай-городе выстроены были при Михаиле Феодоровиче: сгоревшие церкви Пророка Илии на Новгородском подворье (1626 год) и Николая Чудотворца, «Красный Звон», и перестроена потерпевшая при поляках церковь Зачатия Св. Анны, что в углу. Царь бывал здесь на храмовых праздниках, а князь Д. М. Пожарский, на помин своих родителей, пожертвовал сюда колокол. У Варварских ворот в 1626 году вновь построена была церковь Св. Климента, а храм Троицы в Никитниках, деревянный, заменен каменным. Он называется и церковью Грузинской Богоматери.

Еще в 1616 году Михаил Феодорович восстановил сгоревший печатный двор и в 1645 на нем построил особую палату, как то значится в надписи над воротами. По описанию Адама Олеария, в Китай-городе, от Василия Блаженного, в это царствование шел самый большой и лучший рынок, полный по целым дням торговцев и народу. На рынке и в соседних с ним улицах устроены были лавки и места для торговли всякого рода товаром. Продавцы шелковых и суконных тканей, золотых дел мастера, сапожники, скорняки, седельники, портные и другие — все имели здесь особые ряды. В улице, идущей направо от Кремля, находился иконный ряд, где выменивались образа.

Далее находится особая площадка, на которой москвичи, под открытым небом, стригутся и бреются. Рынок этот, называемый вшивым, до такой степени устлан толстым слоем волос, что ходишь по ним, точно по подушке. В этой части города живут некоторые из бояр и лучшие купцы.

Мы мало имеем сведений о строительной деятельности Михаила Феодоровича в Белом городе, Замоскворечье, Деревянном городе, или «Скородоме», а также в слободах Москвы. Но в этих больших концентрических кругах, почти сплошь истребленных разрухой междуцарствия, работа кипела громадная. По описным книгам Патриаршего приказа времен Филарета Никитича, значится уже множество прежде существовавших и новых церквей. Но храмовая история Москвы не может с достаточной точностью указать, что именно восстановлено и что построено здесь первым царем из дома Романовых. По свидетельству Олеария, в это царствование во всей Москве было до 2000 церквей, монастырей и часовен.

Немало памятников строительной деятельности царствование это оставило в Замоскворечье, для соединения коего с Белым городом начато было сооружение Каменного моста, для чего из Страсбурга был вызван (в 1643) мастер Анце Кристлер, привезший с собой медные и железные снасти и инструменты. Сделана была деревянная модель моста и начаты работы на реке, но они были остановлены смертью царя, и сооружение было окончено только при Софье Алексеевне. Многие церкви Замоскворечья были возобновлены после разорения, а другие построены вновь, как, например, Михаила Архангела, в Овчинниках.

В деревянном городе возобновлено было много старых церквей и немало было построено новых, каковы: Знамения за Петровскими воротами (каменная, вместо деревянной), Пимена в Старых Воротниках, Иоанна Богослова в Бронной, Преображения и Сергия Чудотворца в Пушкарях. В селах и слободах московских, вошедших затем в черту города, Михаил Феодорович тоже построил немало храмов; так, в селе Рубцове-Покровском, родовом владении бояр Романовых, где ныне Покровская община, построена была церковь Покрова, в память отражения от Москвы поляков, а также храм Введения в Семеновском. Ныне в память трехсотлетнего юбилея в бывшей вотчине царя построена большая Романовская больница.

Вообще царствование Михаила Феодоровича как восстановителя первопрестольной столицы в высокой степени важно для Москвы. Образованность ее в это время значительно подвинулась. Филарет Никитич, владевший образованием (он при Грозном от англичан научился по-латыни), заботился об его развитии: в Чудовом монастыре, ранее Заиконоспасской академии, он учредил славяно-греко-латинскую школу; собирал рукописи и книги; поощрял ученье; заботился об исправлении церковно-богослужебных книг; довел типографское дело в Москве до того, что иностранцы находили печатавшиеся тогда у нас книги не уступавшими иностранным. Ювелирное дело, чеканка монеты (впервые золотой), литье (колоколов и пушек), живопись и архитектура процветали в это время в Москве.

В качестве памятника XVII века воспроизводим печать матери царя инокини Марфы.

В апреле 1645 года Михаил Феодорович тяжко занемог. Его лечили иностранные врачи. В июле больному стало легче. Наступало 12 июня, день памяти св. Михаила Малеина и царских именин. Набожный государь хотел отстоять заутреню в Благовещенском соборе, но во время службы с ним сделался обморок, и его на руках отнесли в опочивальню. На следующую ночь, «уразумев свое к Богу отшествие», царь позвал царицу, сына Алексея, патриарха и ближних бояр. Простясь с царицей, он благословил царевича Алексея на царство и, причастившись святых тайн, тихо скончался. В тот же вечер совершен был вынос усопшего в Архангельский собор. Большие бояре несли тело в лубяных санях под бархатным покровом. Впереди шел патриарх. За почившим шел юный царь Алексей Михайлович, а за ним, тоже в санях, несли вдовствующую царицу. Она, склонив голову на грудь поддерживающей ее боярыни, горько плакала. Летописец говорит, что погребение сопровождалось «многим воплем и слезами народа».

Государь император поставил на гробнице родоначальника своего дома драгоценную лампаду и сам затеплил ее в память трехвекового юбилея, а великий князь Петр Николаевич устроил по собственному чертежу сень над гробницей Михаила Феодоровича.

Москва и Кострома ставят у себя монументы в память Михаила Феодоровича.

XII. При царе Алексее Михайловиче

режде чем обратиться к истории Москвы при царе Алексее Михайловиче, мы должны всмотреться в его личность и характер, которые оказали влияние на самую Москву, ее быт и даже самую внешность.

Шестнадцатилетним юношей вступил на престол этот государь, и, по самому возрасту своему и душевным свойствам, мягким и податливым, подчинялся влиянию окружающих его, сперва воспитателя своего боярина Морозова, потом патриарха Никона и, наконец, боярина Матвеева. Но эти влияния не исключали в нем, особенно в пору зрелости, самостоятельности, которая сказалась и в его борьбе со своим прежде «собинным другом» и даже «соправителем» и которая сломила этого «великого государя» и могучего человека. Мягкость характера Алексея Михайловича сказывалась в его благотворительности нищим, в посещении заключенных в тюрьмах и в помощи прочим страждущим, в его ласковости и, наконец, в данном ему народом названии «тишайшего». Во многих его письмах отражается его теплое участие к людям, их горю и нужде. Но при всем этом он бывал и строг к виновным, и немало лиц чувствовали на себе тяжесть царской опалы. Бывали даже случаи самоличной расправы государя.