Спешившись, Том остановился на краю леса и, держа лошадь, внимательно смотрел вокруг и прислушивался. Он старался быть спокойным, но это была невозможно. Ожило все то, что всегда таилось в нем, — любовь к приключениям и свободе, стремление найти и то и другое в неведомых краях. И вот он стоит здесь, на лесистом берегу реки в Пэнхэндле, в Техасе, и вдали перед ним стадо бизонов. Ястребы парили в голубом небе. Внизу сквозь деревья он заметил у реки стадо диких индюков. Все то, что он видел, и резкий утренний холодок, который он ощущал, заставили его вспомнить предостережение разведчика относительно индейцев. Тому казалось, что он должен испытывать тревогу, даже страх, но он не чувствовал ни того ни другого.

К его месту бизоны близко не подходили. Однако он заметил, что с восточной стороны они как будто заполнили прибрежные кустарники. Вдруг он услышал ружейные выстрелы. Бум… Бум… Бум-бум… Его товарищи начали охоту.

«Что мне делать? — недоумевал он, глядя то на реку, то вдаль, на стадо, где не видно было никаких перемен. — Мне сказано, чтобы я стоял здесь. Но раз началась стрельба, то вряд ли бизоны теперь подойдут сюда».

Вскоре снова раздался выстрел, гораздо ближе, несомненно, как раз за подъемом. Вдали, может быть на расстоянии двух миль, тоже прозвучал выстрел, слабый, но отчетливый в тихом утреннем воздухе. Еще и еще!

Итак, все три его товарища принялись за дело. Том стал внимательнее всматриваться в стадо и заметил, что оно зашевелилось. Глухой топот копыт донесся до его ушей. Часть стада скрылась за тучей пыли. Бизоны, по-видимому, бежали обратно в глубь зеленеющей равнины. Вдруг Том обратил внимание на то, что ружейные выстрелы — близкие, дальние и самые далекие — раздаются непрестанно и сливаются в сплошной гул. Прислушавшись, он разобрал, что выстрелы становятся глуше. Его товарищи гнались за бизонами и отъехали дальше. Через некоторое время он уже ничего больше не слышал. И бизоны, находившиеся против него, скрытые тучами пыли, тоже исчезли. Острое разочарование охватило его.

Но вот всадник показался на возвышенности, за которой происходила охота. Белая лошадь, несомненно, принадлежала Пилчэку. Том увидел, как всадник машет шляпой, и, приняв этот жесть за сигнал, вскочил на лошадь и галопом понесся к возвышенности. Здесь было открытое место, широко расстилалась серо-зеленая пустынная равнина, тусклая от пыли. Стада бизонов не было видно. Том поехал навстречу Пилчэку.

— Не повезло нам, — сказал разведчик. — Они направились сюда, к реке.

— Много вы убили? — живо осведомился Том.

— Я уложил двадцать одного бизона, — ответил Пилчэк. — А на обратном пути я встретил Стронгхэрла. Он был огорчен, что застрелил только пять, А Бэрн истратил чуть ли не все свои патроны, но, насколько я мог заметить, убил он всего одного.

— Вот как! — вырвалось у Тома. — А он был уверен, что уложит несколько дюжин.

— Думаю, теперь он лучше поймет это дело, — ответил Пилчэк. — Спуститесь вниз и посмотрите, сколько шкур вы сможете содрать. Я вернусь в лагерь и постараюсь переправиться через реку на повозке.

Разведчик уехал, а Том, повернув свою лошадь к востоку, рысью спустился к обширному покатому склону на равнину, где, осмотревшись, увидел пасущуюся лошадь, а дальше темную косматую громаду — очевидно, это был убитый бизон. Том пришпорил коня, быстро покрыл это пространство и застал Бэрна за сдиранием шкуры с бизона.

— Поздравляю с удачей, — крикнул, подъезжая, Том.

— Вот адская работа — сдирать шкуру! — завопил в ответ Бэрн, повернувшись красным и потным лицом к Тому. — Эй! Берегись!

Но предостерег он его слишком поздно. Лошадь Тома яростно захрипела, почуяв непривычный отвратительный запах, встала на дыбы, затем опустилась и с такой силой ринулась вперед, что Том полетел в одну сторону, а ружье его в другую.

Том сильно ударился о землю и уткнулся лицом в траву. Падение на мгновение оглушило его. Затем он вскочил и почувствовал, что невредим. Неожиданная выходка лошади, осилившей его, унижение от такого падения взволновали Тома.

— Надеюсь, вы не ушиблись? — тревожно крикнул Бэрн, отрываясь от работы.

— Нет, я просто ошалел, — ответил Том.

Бэрн откинулся назад и с громким хохотом покатился по траве. Том не обратил внимания на своего товарища. Дести отбежала на сотню шагов и шла теперь тихим ходом, влача за собою повод. Том окликнул ее, но она не остановилась. Тогда он побежал и поймал ее.

— Да, лошадь ты славная, — сказал Том, садясь верхом. — А теперь ты… пойдешь обратно… и уткнешься носом… в этого бизона.

Дести казалась довольно спокойной и легко бежала обратно, пока снова не приблизилась к бизону. Том пришпорил ее и гневно прикрикнул. Дести, подойдя еще ближе, стала волноваться, но своего норова не показывала.

— Не погоняйте ее, — остановил его Бэрн. — Она просто боится.

Но Том, еще не остыв от возбуждения, хотел, чтобы Дести подъехала прямо к бизону, и подгонял ее. Вдруг Дести наклонила голову, с невероятной силой подскочила вверх и опустилась на вытянутые ноги. Удар был так силен, что Тома перебросило на край седла. В отчаянии уцепился он за луку седла. И когда Дести снова взметнулась вверх, лука выскользнула у него из рук, он завертелся волчком на крупе лошади и соскользнул с нее. Дести перестала метаться и убежала от бизона.

Том был смущен и растерян. Бэрн Хэднолл катался по траве и хохотал все сильнее. Том сидел на том месте, где упал, и постепенно начинал понимать, что должна была испытывать лошадь. Наконец Бэрн встал и, поймав Дести, медленно и спокойно подвел ее, ласково уговаривая, к бизону и остановился там.

— Теперь она успокоилась, — сказал Бэрн.

Том поднялся, подошел к лошади и погладил ее.

— Ты сбросила меня, а?

— Том, на вашем месте я подводил бы ее к убитому бизону до тех пор, пока она не перестанет его бояться, — посоветовал Бэрн.

— Я так и сделаю, — ответил Том и взглянул на косматую тушу, лежавшую на землю. — О, какой огромный!

— Ростом со слона, не правда ли? Здоровенный самец, — сказал Бэрн.

— Только его одного я и убил, а пострелять пришлось порядком. Понимаете, бизоны убежали, и мне казалось, что я не попаду ни в одного. Наконец попал в этого. А он продолжал бежать, пока я не изрешетил его всего.

— Где те, которых убил Пилчэк? — спросил Том, желая скорее приняться за работу.

— Один лежит здесь, в стороне, немного левее. Можете приниматься за него. Это такой же старый самец, как и этот. Но если вы сегодня сдерете с него шкуру, то я готов съесть ее.

— Мне часто приходилось сдирать шкуру с животных — с телят и с быков, — ответил Том. — Это не было трудно. Почему же я теперь не смогу этого сделать?

— Парень, это — бизоны, и шкура у них толщиною с дюйм, грубее, чем подошвенная кожа, и с трудом поддается.

— Так должна быть особая сноровка для этой работы, — ответил Том, вскакивая на Дести. — Послушайте, я чуть не забыл свое ружье. Подайте мне его, пожалуйста… Бэрн, бьюсь об заклад, что до вечера сдеру шкуры с десятка бизонов и успею очистить и растянуть их до того, как лягу спать.

— Готов поспорить с вами, — насмешливо сказал Бэрн. — Если бы только у меня было время последить за вами! Это будет забавное зрелище. Постараюсь обогнать вас.

— Отлично. Я уверен, что выиграю, — весело и решительно ответил Том и, пришпорив Дести, быстро поскакал к ближайшему убитому бизону.

Том трудился над тушами бизонов, переходя от одной к другой. Ветер стих, солнце поднялось высоко и ярко сверкало над равниной. Ему нестерпимо хотелось пить, и с часу на час жажда усиливалась. Рубашка была вся мокрая от пота, так что можно было бы выжать ее. Никогда еще жара так не мучила его. Постепенно вся одежда пропиталась потом, кровью, жиром и пылью. Это, а также все усиливающая боль в теле, особенно в руках, изнуряли его.

Он не замечал, как проходит время. Иногда только оглядывал равнину, отыскивая своих товарищей. Об индейцах он совершенно забыл… Иногда он видел Бэрна и Стронгхэрла, появлялся на повозке и Пилчэк. Когда к концу дня он содрал последнюю шкуру, которая обеспечивала ему выигрыш, он торжествовал. В двух милях он заметил приближавшуюся повозку.