Пиокар был слишком тяжел и длинен для Релкина, и поэтому Базил сам занялся своим мечом. У огромного кожистоспинника существовала некая мистическая связь с этим клинком, и он проводил долгие часы, полируя его и обихаживая. Но хвостовой меч, булаву, шлем и все прочее ремонтировать и содержать в порядке должен был Релкин.

Он собрал наиболее поврежденные вещи, кроме щита, и намеревался уже отправиться к кузнице, как вдруг перед ним возникла некая фигура.

Он увидел серое одеяние и карие глаза, услышал свое имя и почувствовал, как застучало сердце.

— Лагдален!

— Приветствую тебя. Сирота Релкин, могучий воин! Она улыбалась от радости и изумления. С тех пор, как он видел ее в последний раз, в Марнери, она повзрослела. У нее изменился голос, теперь он звучал гораздо менее по-девчоночьи. Релкин заметил и другие вещи. В Лагдален появилась женственность и какое-то ощущение зрелости.

— Так ты и есть одна из тех серых сестер, о которых говорили сегодня утром?

— Да, мы прибыли сюда поздно ночью. Леди Лессис немного поспорила с вашими офицерами. Вообще-то у нас была сумасшедшая ночь.

— Ну, а у нас вчера был сумасшедший день. Базил сражался с троллями и убил троих. Она кивнула.

— Всю прошлую ночь мы провели вместе с хирургами. Там была масса работы.

Ужасное зрелище.

Казалось, глаза Лагдален буравят его насквозь. Он вздрогнул. Сам Релкин никогда не любил наблюдать за работой хирургов, это и в самом деле было жуткое зрелище.

— Да уж, не сомневаюсь. Все мы вчера чуть было не пошли троллям на мясо.

— Но ведь вы победили, — сказала она с улыбкой. — Враг бежал.

В этот момент Релкин вспомнил конец сражения. Куда же девалось подкрепление? Он огляделся по сторонам, но никаких новых знамен не заметил. Это было довольно странно.

— Я до сих пор не понимаю, как это получилось. Она снова посмотрела на него буравящим взглядом. — А ты стал более горячим парнем, чем тот Релкин, которого я знала в Марнери. Он тоже пристально посмотрел на нее. — И ты повзрослела, Лагдален из Тарчо. Она захихикала и на мгновенье стала вновь той девчонкой, которую он помнил.

— Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы с тобой были в Марнери, — сказал он. — Что там происходило после того, как мы выступили в поход?

— Ничего особенного, — ответила Лагдален. — Действительно, кажется, будто бы все это было давным-давно, правда? Но это потому, что мы были очень заняты.

Теперь я побывала почти во всех городах Аргоната: в Би, Волуте, Кадейне. О, как мне понравился Кадейн! Там женщины одеваются так изысканно, и город такой утонченный по сравнению с Марнери. Мне хотелось бы там пожить.

Женщины все были без ума от Кадейна, Релкин слышал об этом десятки раз.

Что ж, похоже, Лагдален простила его за то, что ее исключили из Новициата.

— А что тебя привело сюда, к Красному Дубу в Арго?

— Мы здесь по одному и тому же делу. Всю зиму мы преследовали мага Трембоуда. Принцесса Бесита все еще с ним, но леди Лессис считает, что мы наконец заманили его в ловушку. Ваши драконы собираются пойти с нами в Тунину, где мы преградим ему путь и захватим в плен. Релкин присвистнул.

— Боюсь, что помощи от драконов будет немного. По крайней мере, пока.

Вчера мы приняли бой. Лицо ее помрачнело.

— Нам придется обрести второе дыхание, Релкин. Всем нам, потому что сегодня утром мы будем переходить Арго.

Релкин уставился на нее.

— Не может быть.

— Это так, нельзя терять времени. Сегодня мы должны встретиться с эльфами Матуголина. А завтра мы будем драться.

— Да, Лагдален, ты и впрямь стала серой сестрой. Вы всегда приносите нам плохие новости. У нас все болит, мы должны перевязать раны, все оружие в зазубринах и вмятинах, а ты сообщаешь, что нам придется выступить в поход сегодня же утром.

Слова Релкина на нее не подействовали.

— Увы, мой друг, выбора у нас нет. Мы должны себя пересилить, чтобы спасти принцессу.

После этого она извинилась и ушла выполнять поручение леди Лессис, пообещав Релкину встретиться с ним попозже, рассказать ему о своих приключениях и послушать о его жизни.

А он направился к кузнице, взгромоздив на плечо разбитый щит Базила.

Лес Тунины был темным и мрачным местом. Густые заросли гемлока обступали русла ручьев. На высоких склонах могучие дубы раскинули свои ветви, вперемешку с ясенями и кленами.

Усталые солдаты и драконы под командованием капитана Кесептона пробирались по извилистой тропке среди деревьев.

Кесептон заранее распорядился, чтобы солдаты передвигались верхом, а в фургоны были запряжены свежие лошади. Поэтому все ехали быстро, кроме драконов; те были близки к истощению и плелись позади.

Драконы в сложившейся ситуации страдали больше других. Кепабар по-прежнему мучился от сильнейшей головной боли. Только Базил и Несесситас еще как-то могли выдержать дневной переход. Драконопасы буквально выбивались из сил, заставляя драконов двигаться и не лезть в ручьи, мимо которых они проходили.

А самое неприятное, драконов всю дорогу атаковали целые стаи оводов, и мальчишки были заняты тем, что хлестали этих надоедливых тварей своими кожаными ремнями. Терпение драконов вот-вот могло лопнуть, и недалеко было до греха.

Релкин с Базилом шли впереди остальных. Релкин разделся до пояса — жара для весеннего дня стояла просто убийственная и воздух был переполнен влагой.

Базил был слишком изможден, чтобы нести пастуха на себе, ему хватало и амуниции, поэтому Релкину пришлось целый день тащиться пешком. Нога у него болела, ступни зудели, ему хотелось просто лечь и заснуть надолго-надолго.

Пехота и кавалерия равномерно продвигались вперед и теперь находились примерно в миле впереди них; по крайней мере Релкин не мог различить никаких признаков войска, кроме следов, что оно оставило на дороге.

Из редких проблесков солнца он понял, что день пошел на закат. Хотелось бы ему знать, сколько еще пройдет времени, прежде чем они смогут остановиться и передохнуть. Он был уверен, что стоит лишь дать команду к привалу, как все драконы с драконопасами заснут в считанные секунды.

Впереди тропу пересекал небольшой ручей, а на другом берегу она проходила между двумя раскидистыми дубами. Базил поклялся, что обязательно остановится напиться у следующего ручья и остудит свои гудящие ступни в холодной воде.

Релкин не собирался ему возражать. Пусть Лиепол Дьюкс возвращается назад и сам разговаривает с драконами. Огромные зверюги были уже на пределе.

Внезапно какие-то призрачные фигуры возникли между дубов по ту сторону ручья. Релкин увидел их и разинул рот.

Эльфы! Дикий лесной народ. В руках они держали луки и стрелы, и наверняка стрелы их были смазаны каким-нибудь смертоносным ядом. Вид их вряд ли можно было назвать дружелюбным.

Релкин старался казаться смирным, чтобы не раздражать их. Здесь могла быть целая армия этого угрюмого народа.

Базил резко остановился. Эльфов он заметил только теперь — сказывалась усталость.

— Глупый мальчишка, мы нарвались на неприятности. Посмотри вперед.

— Я вижу их. Баз. Эльфы Тунины. Остальные их увидели тоже. Драконир Хелтифер, возглавлявший теперь Стодевятый, осторожно вышел вперед.

— Кто-нибудь говорит на лесном языке? — спросил он совсем тихо.

Никто не ответил, даже Марко Вели.

Эльфы их теперь окружали со всех сторон: луки нацелены, тонкие стрелы готовы в любой момент нести смерть человеку или дракону.

— Привет! — сказал наконец Хелтифер. Эльфы у ручья отодвинулись в сторону, и появилась еще одна фигура, облаченная в костюм с перьями, подчеркивающий его высокое положение среди зеленого лесного народа.

— А это еще кто? — пробурчал Базил.

— Кто-то очень важный, я так понимаю, — ответил Релкин.

Драконир Хелтифер шикнул на них вполголоса:

— Тихо! Подождем, чтобы они сами заговорили. Базил раздраженно фыркнул и оперся на меч.