Наступило воскресенье 13 июня, день Троицы. Праздник начался с того, что короля не пустили в церковь! Он покорился и этому. Во время обеда Людвигу был подан на десерт апельсин… без ножа. Король отослал его обратно на кухню нетронутым. «Утром 13-го числа король долго беседует с доктором Герштером (и Герштер, и Мюллер присутствовали в Берге, что называется, «по долгу службы». — М. 3.), и тот снова рассказывает, что, стараясь наводить короля на всевозможные сбивчивые вопросы, он находит в его ответах все тот же живой, ясный ум. То же находит и доктор Мюллер, с которым король также здраво, с большой к нему доверчивостью, разговаривает в тот же день перед обедом, задав ему на прощанье как бы шутливый вопрос: “А вашему преемнику (т.е. доктору Гуддену) будут известны способы, как легче отделаться от меня?” Но после обеда, в 6 часов 25 минут, он сам посылает за Гудденом, чтобы идти с ним на прогулку»{125}.
Посмертная маска и гипсовый слепок руки Людвига II
Перед самой прогулкой состоялся весьма любопытный диалог между королем и государственным контролером Зандеркм, который нашел отражение в уже упоминаемой нами книге Die letzen Tage König Ludwigs II. Erinnerungen eines Augenzeugen. «“Они смотрят на меня, как на бесноватого! А как вы думаете, может так продолжаться еще год?” Я (Зандер. — М. 3.) стал успокаивать его, говоря, что когда они увидят, что нервы его успокоились, то все изменится. “Вы так думаете?” — сказал король. — Мой дядюшка Луитпольд, привыкнув к своему регентству, не захочет от него отступиться и меня не выпустит”. Потом он спросил, сколько в парке жандармов стерегут его. “От шести до восьми, Ваше Величество”. “Решились бы они стрелять в меня?” — быстро спросил он. “Как вы могли о том подумать, Ваше Величество!” — проговорил я. “Вооружены ли они?” Я ответил, что нет»{126}. Этот диалог впоследствии цитировался в подтверждение версии о том, что король готовил побег.
Погода стояла пасмурная, моросил мелкий дождик. Взяв зонты, Людвиг II Гудцен ушли в парк по направлению к озеру. Было 18 часов 30 минут. Прогулка должна была продолжаться час. В 19.30 доктор Мюллер стал готовиться к их возвращению. На 20.00 был назначен ужин. В 20.30 уже все были на ногах: стало понятно, что произошло непоправимое несчастье. В 22.30 один из служителей замка нашел на берегу озера шляпу короля, а неподалеку его пальто. Тотчас снарядили лодку, в которую сели доктор Мюллер, управляющий замком Губер и два королевских конюха Вульмеер и Клазен. Всего в нескольких метрах от берега, на глубине менее одного метра, нашли тело короля, в нескольких шагах от него — тело доктора Гудцена. Найденные на берегу разбитые часы короля остановились в 18.54…
Существует несколько версий того, что же случилось в роковой день 13 июня 1886 года (совершенно фантастические версии о том, что Гудден якобы сам старался убить короля или что Людвиг на самом деле и не утонул вовсе, а спасся и инкогнито проживал в секретном месте, дожив до самых преклонных лет[90], мы рассматривать не будем ввиду их явной несостоятельности):
1) официально принятая версия утверждает, что Людвиг не смог смириться с фактическим низложением и совершил самоубийство; доктор Гудден был убит им, когда пытался спасти своего коронованного пациента;
2) Людвиг пытался совершить побег, подготовленный его сторонниками, для чего должен был вплавь переправиться на противоположный берег, но Гудден опять же хотел воспрепятствовать этому и в схватке был убит; Людвиг от пережитых волнений и холодной воды умер на месте от удара (инсульта);
3) Людвиг II Гудден пали жертвой заговора членов правительства, стремившихся привести к власти принца Луитпольда в качестве регента при действительно недееспособном брате короля принце Отто. Причем доктор был убит заговорщиками, так как стал нежелательным свидетелем преступления.
На первый взгляд все три версии выглядят довольно правдоподобно, иначе они не выдержали бы испытание временем и отпали бы сами собой.
Начнем разбор с версии № 3, тем более что так называемая теория заговора очень популярна во всех исторических эпохах. Начнем с того, что спросим себя: зачем было заговорщикам настолько усложнять свою задачу — устраивать шумиху в прессе, пытаться перетянуть на свою сторону врачей, рисковать навлечь на себя гнев народа, готового чуть ли не на восстание, готовить для царственного узника специально оборудованные решетками покои и т.д.? Только лишь для того, чтобы соблюсти видимость законности и на следующий же день убить короля? Не проще было бы подстроить какой-нибудь несчастный случай в горах, прекрасно зная о пристрастии Людвига II к ночным прогулкам. А потом спокойно заявить, что «страну постигла тяжелая утрата, любимый монарх внезапно скончался: неудачно упал с лошади, оступился на краю обрыва, его убил дикий кабан и т.д. и т.п.». И никаких проблем с законом у нового правительства! Можно спокойно рыдать на похоронах, объявлять всенародный траур и исключительно в интересах государства приносить себя в жертву, обременяя тяжким гнетом власти. Король и так уже слишком приблизил к себе предателей в лице Майра и Гессельшверта. Что стоило подкупить их еще один последний раз, а затем без шума избавиться от ненужных свидетелей? Что проще — убить никому не известного секретаря короля или светило мировой психиатрии, каковым являлся доктор Гудден? На наш взгляд сторонники «теории заговора», можно сказать, перехитрили самих себя. Но факты говорят о том, что заговорщики, как говорится, «не искали легких путей». Хорошо, пусть так. В создавшихся обстоятельствах фигура Людвига действительно становилась живым знаменем для любой оппозиции к новому правительству. Его внезапная кончина слишком уж подозрительно устроила всех заинтересованных лиц, которым необходимо было «убрать» короля как можно раньше: мертвый государь был им не опасен. Предположим, что заговорщики проделали массу трудоемкой подготовительной работы только лишь для того, чтобы выглядеть в глазах закона безупречно. Но тогда почему они избрали для убийства такой «неудобный» способ, как утопление? Тем более было прекрасно известно, что Людвиг отличается большой физической силой и является великолепным пловцом. Даже если предположить, что имела место имитация возможного побега, то и тогда исполнители заговор! сработали грубо и неумело. Ведь тогда для широких слоев населения однозначный вывод напрашивается сам собой: несчастного короля предали, он пытался бежать, чтобы найти спасение, и был убит теми, кто потом стал во главе его государства. Худшей «предвыборной кампании» для правительства Луитпольда представить себе трудно. Так можно договориться до того, что короля убили как раз его сторонники, чтобы скомпрометировать в глазах народа правительственные круги! Заговорщикам, менее чем кому-либо, нужно было увенчивать низложенного монарха мученическим венцом; они должны были бы сделать все, чтобы никто не заподозрил, что Людвиг II умер «не своей смертью». Иначе подобным заговорщикам нужно было бы самим признать себя «недееспособными»! Итак, если бы имел место заговор, то скорее всего после ареста Людвига бы тихо чем-нибудь отравили, благо медиков вокруг низложенного короля было больше, чем в психиатрической больнице, и, опять же, представили бы его кончину как естественную, что устраивало абсолютно всех. Что же касается «нежелательного свидетеля» Гуддена, то при таком подходе к проблеме избавляться нужно было бы еще, по крайней мере, от десятка лиц, официально участвовавших в низложении короля. К тому же вполне логично предположить, что члены комиссии по признанию короля недееспособным и есть «заговорщики» и в первую очередь должны были быть посвящены во все тонкости процесса — они же прямые исполнители приведения к власти Луитпольда! А если нет, то приходится признать, что существовали несколько независимых друг от друга заговорив? Абсурд! Таким образом, версию № 3 приходится отмести, как несостоятельную.
