Существуют историко-медицинские работы, детально разбирающие симптомы заболеваний и Рудольфа, и Людвига. Мы же постараемся лишь кратко нарисовать небольшой психоаналитический портрет двух властителей, которые, будучи разделенными почти тремя столетиями, тем не менее оказались столь похожими и судьбами, и своим внутренним миром.

Трагедия таких личностей, как Рудольф II и Людвиг II Баварский, в первую очередь в том, что они оказались, как говорится, не в том месте и не в то время. Всепоглощающей страстью Рудольфа была наука во всех ее проявлениях, в том числе и в том, что принято называть оккультизмом. Единственным же, что по-настоящему интересовало Людвига II являлось смыслом его жизни, было искусство.

Причем у Людвига II это увлечение, можно сказать, было обусловлено генетически. Он являлся представителем древнего рода Виттельсбахов, которые одними из первых в Европе стали покровительствовать при своем дворе наукам и искусствам. Так, уже в 1422 году Иоганн фон Виттельсбах[7]пригласил к своему двору знаменитого художника Яна ван Эйка[8], заложив тем самым «первый камень» в последующее «здание виттельсбахского Парнаса». Не была чужда Виттельсбахам и архитектура. В Тридцатилетнюю войну, когда Густав Шведский в 1632 году занял Мюнхен, «он поражен был величием, изяществом и художеством отделки дворца бежавшего курфюрста.

— Какой архитектор строил этот дворец? — спросил Густав.

— Сам курфюрст, — был ему ответ.

— Я бы хотел его видеть, чтобы пригласить в Стокгольм»^{7}.

И впоследствии многие Виттельсбахи были просвещенными любителями прекрасного, уделяя изящным искусствам чуть ли не больше времени и внимания, чем государственным делам.

Людвиг I, дед Людвига II, с юных лет сочинял стихи, писал картины, коллекционировал произведения искусства, интересовался архитектурой. Он считал своей задачей сделать из Мюнхена культурную столицу Германии. Кстати, во времена Рудольфа Прага также заслужила славу «столицы наук и искусств».

Во многом именно Людвигу I Мюнхен обязан своим величием и красотой. Король закончил строительство великолепной резиденции, «долгострой» которой тянулся с XVI века. Построил проспект Людвигштрассе (Ludwigstrasse), протянувшийся от Зала полководцев (Фельдхеррнхалле)[9], получившего свое название от установленных при входе в 1841—1844 годах по заказу короля памятников баварским полководцам Иоганну Церкласу фон Тилли[10] и Карлу Филиппу Вреде[11], до Триумфальной арки или Ворот Победы, созданных по образцу арки императора Константина в Риме. Ворота венчает аллегорическая бронзовая фигура Баварии, правящей четверкой львов.

При Людвиге I были также построены знаменитые Старая Пинакотека — картинная галерея с богатейшей коллекцией европейской живописи XIV —XVIII веков — и Новая Пинакотека, экспонирующая произведения художников XIX века (позднее и XX века), а также Глиптотека, в которой представлено одно из лучших в Европе собрание античных скульптур.

Став королем, сын Людвига I Максимилиан II, отец Людвига II, в свою очередь окружил себя художниками, поэтами, архитекторами и учеными. По примеру своего отца он построил новый проспект Максимилианштрассе (Maximilianstrasse), основал несколько научных обществ. В 1832—1837 годах на руинах крепости XII века Шванштайн [Schwanstein (от нем. schwan — лебедь и stein — камень), Лебединый Камень, что натолкнуло впоследствии Людвига II на название своего замка: Нойшванштайн (Neuschwanstein), Новый Лебединый Камень] Максимилиан построил замок Хохэншвангау (Hohenschwangau — Высокий Лебединый Край), о котором ниже мы будем говорить подробно.

Так что для Людвига II было вполне естественно продолжить традицию своего рода. Он был достойным внуком и сыном. Искусство захватило его целиком.

Но вернемся к сравнению Людвига II Рудольфа.

Ради своих «idee fix» и император, и король практически отказались от своего главного предназначения — реального управления страной. Правда, справедливости ради надо отметить, что в случае Людвига это утверждение верно только отчасти: он стал тяготиться государственными делами лишь в последний период своего царствования.

По свидетельству современников, Рудольф обладал глубоким интеллектом и отменным художественным вкусом. Мало кому известно, что первая в Европе кунсткамера — музей самых разнообразных необычных предметов — это вовсе не Кунсткамера в Петербурге, а Кунсткамера Императора Рудольфа II. Кроме того, всю свою жизнь Рудольф собирал произведения искусства: знаменитая «Рудольфова галерея» находилась в среднем крыле Пражского Града и отличалась великолепным собранием живописи и скульптуры.

Покровительствовал Рудольф II и наукам. Выдающийся датский ученый Тихо Браге выполнял для Рудольфа астрологические расчеты, а знаменитый ученик Т. Браге Иоганн Кеплер рассчитал на основе наблюдений своего учителя планетные таблицы, вышедшие в 1627 году, и назвал их в честь венценосного покровителя Рудольфинскими таблицами (лат. Tabulae Rudolphinae). Долгое время они служили астрологам и астрономам для вычисления положений планет.

Говоря о признании магии и оккультизма на государственном уровне, двор Рудольфа II являет собой, пожалуй, самый хрестоматийный пример. Во время правления Рудольфа Прага стала центром оккультных наук. Император оказывал покровительство алхимикам, астрологам, магам, каббалистам и сам был не чужд этих занятий.

Да, большинство тех, кто пользовался благами Рудольфа, были шарлатанами, которые просто использовали доверие императора и «тянули» с него деньги.

Но для того, чтобы «тянуть деньги» с доверчивого монарха, вовсе необязательно жить в XVI веке, будучи непременно магом или астрологом. Можно даже быть выдающимся художником или гениальным композитором. Главное — «попасть в струю», понять, так сказать, душу августейшего покровителя и умело воспользоваться этим. Да, Людвиг II не занимался алхимическими опытами, был далек от тайн каббалы и магии. Больше всего на свете он любил архитектуру, музыку, литературу и театр. А стало быть, и при дворе его «кормились» в первую очередь архитекторы, декораторы, актеры и музыканты.

Что касается «архитектурных чудачеств» Людвига, о которых в основном и пойдет речь в этой книге, то Бавария обязана ему тремя новыми дворцами (кроме них, мы будем также подробно говорить и о месте рождения короля, родовом замке Виттельсбахов Нимфенбурге (Nymfenburg), и о знаменитом «лебедином замке» Хохэншвангау, в котором Людвиг провел свое детство и сформировался как личность), представляющими собой в полном смысле слова шедевры зодческого искусства. Это наиболее известный Нойшванштайн, построенный в горах над пропастью на высоте 1008 метров, очаровательный Линдерхоф (Linderhof), находящийся также в горах, недалеко от австрийской границы, и, наконец, «баварский Версаль» на Херренкимзее (Herrenchiemsee) на острове Херренинзель (Herreninsel)[12], на озере Кимзее (Chiemsee). Каждый из них воплотил один из главных идеалов своего создателя: Нойшванштайн стал символом средневековой рыцарской романтики, Линдерхоф — памятником двум кумирам Людвига II — Людовику XIV и Рихарду Вагнеру, а Херренкимзее — олицетворением абсолютной королевской власти.

Четвертый замок, навеки связанный с именем «сказочного короля», Берг (Berg), был построен задолго до него, но король его частично перестроил по своему вкусу. Поэтому его мы тоже будем относить к «замкам безумного короля», тем более что он знаменит еще и своей трагической историей — именно здесь Людвиг II нашел свою смерть. Нашим «героем второго плана» станет охотничий домик Шахен (Schachen), который, конечно же, нельзя назвать замком в прямом смысле этого слова. Но тем не менее он также представляет огромный интерес и, в первую очередь, своей роскошной отделкой внутренних помещений, выполненной в восточном стиле. Мы остановимся и на нереализованных проектах короля-архитектора, которым помешали осуществиться как прозаическая нехватка средств, так и трагическая кончина Людвига II…