Натин дважды выделила интонацией слово «полностью». Красноречиво.
— Картина внушающая отчаяние… — слегка съёрничал Григорий.
— Ну… Ваши действия тоже как-то не светят оптимизмом. — тоже слегка ядовито заметила Натин.
— Что вы имеете в виду?
— Да то, что вы не успев закрепиться в этом мире, предприняли очень непоследовательные, хаотичные действия по технологическому и научному подъёму. Начали распространять истинные знания про перспективы развития мира. Описания ядерной войны и тотальной пандемии смертельной вирусной инфекции, что вы нарисовали — очень впечатляющие.
— Что, в Европе до сих пор бегают кругами и орут от страха? — улыбнулся Василий.
— Ещё как! — усмехнулась Натин. — Ведь вы ещё и подогреваете их периодически.
— Считаете неправильным? — спросил Василий.
— Н-нет. — слегка помявшись сказала Натин, легонько мотнув головой и завершила более уверенно. — Скорее всего нет! Но давление в информационной сфере, в этом направлении стоит наращивать. Психоз поднимает температуру в обществе. А с нею растут шансы сломать систему… (Снова тот самый незнакомый термин).
Василий не рискнул уточнять что она имела в виду. Боялся раскрыть своё «лоховское положение» в области прогрессорства. Григорий, вероятно, тоже промолчал по этой же причине.
И чем дальше они беседовали, тем больше шансов было как раз и показать свой совершенно профанный уровень. Поэтому Василий решил несколько закруглить опасную тему, переведя её в более практическую плоскость.
— И как вы решили встраиваться в процесс прогрессорства? Исходя из таких мрачных оценок…
Неожиданно Натин сильно замялась. Видно Василий задел нечто, что для неё самой было изрядно неудобно.
— Какие-то проблемы? — не удержался Григорий.
— Да. — покраснев выдала наконец, принцесса.
— Не сочтите это за проявление трусости. — начала торопливо она. — Но у меня есть серьёзная причина несколько отложить своё вступление в дело.
— Это какая? — несколько нескромно спросил Василий.
— Я не знаю как у вас в Арканаре производят встраивание в общество. Но у нас используется психомаска.
— Поясните пожалуйста. — Василий еле сдержал рвущееся любопытство. Ведь то, что рассказывалось — технология иного мира, далеко обогнавшего их собственный.
— Человек приспосабливается к социальной среде, вырабатывая некоторые стереотипы поведения. При этом некоторые психические реакции либо притупляются, либо наоборот обостряются. В моём случае, были обострены некоторые… гм… агрессивные реакции. Там это необходимо. Так как мир очень отсталый. И любое проявление мягкости в их понятиях есть проявление слабости. А если тебя заподозрили в слабости — сожрут. Не подавятся. И… психомаска, что на меня наложили… Короче, для этого мира, я классическая психопатка.
— Есть возможность это исправить?
— Быстро исправить — нужно то оборудование, что осталось «там». Если как есть… нужны длительные усилия.
— Ну… — Изобразив скуку на лице сказал Григорий, — вам, грубо говоря, надо время притереться к этому миру и к этой культуре.
— Да. — выдохнула Натин. — И в этом нужна ваша помощь.
«Так всё это словоблудие с длинными пояснениями от того, что она боялась попросить помощи! — дошло до Василия. — А я то думаю, с чего это она перед нами ведёт себя как студентка на сессии перед строгими преподавателями!».
«Так может она в чём-то тут ещё проговорилась?» — смекнул он и пробежался мысленно по всей беседе.
— Вы сказали, что желаете вернуться и довести возложенное дело до конца. Но ведь если это «мёртвая зона» — вы провалили задание. Значит, у вас есть уверенность, что это минусовая? — осенило его.
— Вы проницательны! — снова смутилась Натин. — Да. Действительно. Если минусовая, мы просто здесь остаёмся до «пороговой даты». Когда упадёт временной барьер. И я — в своём времени. И вы в своём. Мы оба сможем закончить то, что делали. Без ущерба для дела.
Последнее было сказано с подъёмом и оптимизмом.
— Ну… Я надеюсь, что это именно минусовая. — снова смутившись сказала она. — провалившись в прошлое, нам нужно только применить все свои способности, продержаться до пороговой даты. При этом, как очевидно, придётся заняться прогрессорством, чтобы, как минимум, оттянуть момент гибели этого мира.
— Ха! — сказал Григорий, как точку поставил. — Вот вам и стратегия с тактикой: Оттянуть или предотвратить гибель мира как цель. Хорошая отправная точка для разработки конкретного плана?
— Конечно. — тут же согласилась Натин. — Очевидная.
— Поэтому мы и выбрали эту страну, так как тут уже была революция в том мире. — тут же добавил Василий.
— Отсюда, следует, что нам надо как-то повторить те условия, что были в той реальности. Цель: запустить здесь контрпроцесс, чтобы превратить его в лекарство от…
Натин снова повторила тот же самый термин, похожий на что-то медицинское, от которого у Василия уже скулы сводить начало. Но спросить что это такое он не решался.
— Но революция, естественно, должна быть совершенно перпендикулярна тому, что замышляют западные социалисты. Чтобы вышел реальный контрпроцесс, а не пародия на него. — продолжила размышлять вслух Натин глядя куда-то в сторону.
И на Василия, и на Григория эти слова подействовали двояко. Правда на каждого по-своему.
У Василия: «Если не та революция, то какая? Если не социалистическая, не капиталистическая… что за муть тут решила сделать Натин?! Но с другой стороны… Она, как-бы лучше нас знает. Но! А стоит ли ей в этом доверять? Вдруг это некий хитрый план, чтобы поставить этот мир себе на службу, приготовить к колонизации и захвату. Вона какой дракон в юбке в виде прогрессора! Что если они все там такие?».
У Григория: «Здорово! Значит, картина мира у Василия, тоже неверная! Натин подтверждает. Это хорошо! Счёт по „тараканам“ 1:1! Но… мою картинку всё равно жалко… Да и чёрт с ней, если выйдет что-то приличное! Разберёмся, как братик и говорил, „по ходу дела“, а там уже видно будет».
— Значит… Нужны дополнительные сведения о той версии процесса, что была в том мире. — неожиданно закруглила свои размышления Натин. — У вас есть информация по той реальности? Которой более-менее можно доверять?
— Кое-что есть. — уклончиво ответил Василий.
— Мне нужна эта информация! — тут же загорелась Натин. — И… И та тоже! По мифам!
Тут уже у Натин сработал хорошо развитый «исследовательский хватательный рефлекс». Видно там, в том мире Аньяны, произошло воистину что-то феерическое, если у прогрессорши вот так жадно глазёнки разгорелись.
— Будет. — с готовностью кивнул Василий.
— И… — снова замялась Натин. — нужно исследовать этот мир и эту культуру, а у меня…
Лицо у принцессы стало каким-то обиженно-злым.
— Мне нужно сопровождение. — наконец покраснев выдала она.
— Вы думаете, что кто-то из нас вас сдержит, по крайней мере успеет вовремя, если вы ринетесь в атаку? — насмешливо спросил Григорий.
— Ну… Я буду сдерживать свои реакции. К тому же я буду смотреть на поведение сопровождающего и, по возможности его отображать.
— Это — легко! — Сказал Григорий, а сам подумал: «Вот и будет возможность за ней понаблюдать и проконтролировать».
На этом и закруглились.
Ещё поболтали о том — о сём. Обменялись впечатлениями о том, что происходит «в Европах» и в России. О нравах и привычках местного народу. Но это уже был просто светский трёп. Однако, Натин их очередной раз огорошила прямо перед уходом.
Видно характер у неё был такой.
— Кстати! Господа Эсторские! Вы в курсе того, что почти половина «просвещённой публики» Санкт-Петербурга уверена, что вы есть Древние? Из той, вашей книги…
— Шоб я сдох! — потрясённо выговорил Григорий и после паузы добавил. — Лет через триста!
Натин подошла ближе и лукаво посмотрела ему в глаза.
— Вот и «сдохнешь лет через триста» — передразнила она его. — если до этого срока сам не убьёшься. Ведь у Гайяны профилактику проходили, да? Не знаю как у вас в Арканаре, но подозреваю, что также как и у нас — профилактика делается последовательно. Это у Гайяны — за раз запас жизни на четыреста лет выдаётся.
