— Знакомься брат! — сказал Григорий подав руку зашедшему. — Тимофей Аполинарьевич Веселовский. Инженер.

— Очень приятно! — ответил инженер в ответ крепко пожимая руку Василию. При этом он также крепко прижимал к груди запорошённую снегом шляпу.

— С последнего вашего визита, у нас прибавилось мебели. — улыбаясь сказал Григорий Тимофею Аполинарьевичу. — Вон там вешалка, на которую можно повесить и шляпу и пальто.

Вошедший подпрыгнул, рассыпался сначала в извинениях, потом в благодарностях и разоблачился.

Без пальто он выглядел не менее благополучно. Но как-то стандартно для данной эпохи. Традиционно. Как обычно выглядят все более-менее преуспевающие инженера в это время.

— Вот, брат, представляю. Тимофей Аполинарьевич любезно согласился на моё предложение поработать на нас. Инженер-металлист.

— Очень хорошо! — Оживился Василий. — Нам как раз нужны инженеры такого профиля.

— Я слышал, извините, господа у вас какие-то проблемы с заводом, который вы недавно приобрели. Надеюсь, чисто технического характера… А то знаете…

— Не волнуйтесь! — тут же поспешил заверить его Григорий. — Там проблемы совершенно технического характера. Рабочий люд там вполне тихий и довольный жизнью.

— И как Вам это удалось? — тут же горячо заинтересовался инженер.

— Придёте — увидите.

— Мы хотели перестроить тот завод и построить на его базе подшипниковый. А оказалось, что больше нужен инструментальный. Даже станко-инструментальный.

— Ого! А у вас размах! — удивился инженер. — Но смею Вас заверить, что России и подшипниковый тоже нужен. Ведь мыслимое ли дело — практически все подшипники закупаем в Европах!

— Но также нужна и спецсталь… — удручённо заметил Василий. — Она тоже больше там же, где и сейчас подшипники.

— Да, да, да! Дикари-с! Рассея-матушка, к сожалению, ещё дикая страна.

— Вот и сделаем её НЕ дикой. — посмеиваясь заметил Григорий и было заметно, что он пресекает начавшееся словоизвержение. Похоже, у этого господина, «рассуждизмы» на тему «тотальной отсталости России» — любимая тема.

Василий, заметив это, ехидно улыбнулся брату. Напоминая так ему о его давешних заблуждениях.

— Да… В России ныне всего не хватает.

— …И кто-то там писал о «переразвитости капитализма в России»! — не замедлил Григорий подколоть Василия. Намёк был очень прозрачный — на капитальный труд автора, пока мало известного в широких кругах образованной общественности, под названием «Развитие капитализма в России».[16] Где-то как-то подколка была справедливой, так как «тезис» о «переразвитости» был развит и раздут противниками «совка», апологетами «России Которую Мы Потеряли» до немыслимых размеров. Сейчас над РКМП — смеются. Но уже поздно. Миф сделал своё дело. СССР — уничтожен.

— Ладно. Не будем углубляться в схоластические споры. — мягко закруглил Григорий. — А перейдём к делу. Чисто для Вас говорим.

Григорий сделал паузу и многозначительно кивнул.

— Мы рассчитываем сделать и станко-инструментальный и прочие заводы. Но началом будет этот станко-инструментальный. Далее — подшипниковый. После — завод по производству ДВС.

— Пардон? — не понял инженер.

— Двигатели внутреннего сгорания. Для автомобилей самого широкого ассортимента. В том числе и более крупные двигатели. Например, для небольших судов. — пояснил Василий.

— Широчайший замах! — пожал плечами Тимофей Аполинарьевич.

— Ну… Пока что у нас удавалось всё, что мы задумали. — с апломбом заявил Григорий.

— Да… Самолёты — это нечто! — с восторгом поддержал собеседник.

— А будут не только самолёты. Как вы знаете, тут поле деятельности, в России — как бы не самое большое в мире. И перспективы тоже.

На последние слова инженер не выдержал и с сомнением пожал плечами.

Ага!.. «Отсталая, дикая, азиатская страна».

К сожалению, данное представление преобладало в среде технической интеллигенции. Причём больше в самом чернушном виде типа: «никогда не подняться России, так как рылом не вышли по сравнению с Западом». Типа: «там и люди лучше, умнее и вообще трава зеленее, солнце ярче светит»…:-)

Сколько не общались братья с подобными интеллигентами, неизбежно в той или иной форме, данный стереотип вылезал. Вкупе с преклонением «пред сверкающим Западом».

И ведь какой живучий миф оказался — до 21 века дожил, не сдох. Несмотря ни на что. Ни на победу над объединённым Западом во Второй Мировой, ни на технологическую, научно-техническую победу, далее оболганную в Перестройку, когда к середине восьмидесятых, СССР лидировал по 43 из 50 ключевых, научно-технических направлений. «Колбаса» из сои заслонила всё…

Не стоило здесь и сейчас будировать этот вопрос, но вообще у обоих братьев чесались языки. У каждого по своему поводу. Еле сдержались.

— Трудности, они на то и трудности, чтобы их преодолевать! — философски заметил Григорий.

— А если вы сомневаетесь, в нас, то посмотрите с чем мы пришли. — подхватил Василий. — И не только на яхту, что за пределами возможностей Европейской техники. У нас с ВАМИ всё получится. И те инженеры, которых вы привлечёте тоже не пожалеют, ибо будут стоять у истоков великих научно-технических преобразований в России. Тем более, что уже в России началось много чего. Вал открытий нарастает.

Сказано было довольно трескуче. Но подействовало, как ни странно, нужным образом. В глазах инженера зажёгся огонёк энтузиазма. Впрочем сам он выглядел легко зажигающимся.

— Вы намекаете про те открытия, что делаются? — тут же вспомнил он.

— Да. И это только начало. Например, в астрономии. Как ближайший пример. Про медицину — пока помолчу. Там неоднозначно. Пока…

На последние слова инженер не обратил внимание. Воистину, русских всегда тянуло к небу, к звёздам. А болячки земные оставались как-то так — как «неизбежное зло».

— Про астрономические открытия сейчас трезвонят везде. Открыли планету. Назвали Плутоном. И говорят, что вы, господа, причастны к этому открытию. — с жаром начал Тимофей Аполинарьевич.

— Да. Есть такое. — скупо подтвердил Григорий. Василий же усмехнулся, вспоминая как происходил визит к астрономам.

— Там не только Плутон есть. — проавансировал Василий. — Скоро открытия посыпятся как из рога изобилия. Вот увидите.

Но тут случилось неожиданное.

— Какое интересное совпадение! — вздёрнув брови сообщил инженер. — Недавно меня подряжала, небезызвестная скандально, особа — госпожа Натин Юсейхиме.

Братья на это удивлённо переглянулись. Инженер же правильно истолковав эти переглядывания как повышенный интерес поспешил выдать.

— Так вот она заказала переделать большой амбар недалеко от города. Причём сделать так, чтобы у него крыша была раздвижная. Может тоже астрономией увлекается? Вот у вас нет никаких предположений, господа, какой-такой астрономический инструмент можно поставить в большой амбар?

— Есть, и более чем есть! — проговорился от неожиданности Василий.

О возвращении Натин в Петербург, братья узнали самым экзотическим образом.

В тот день решили набрать компанию, из свежих знакомых и пойти «потусить» как они любили выражаться, по паркам и бульварам столицы. Тем более, что стоял ослепительно ясный, безоблачный, морозный день.

Санкт-Петербург готовился вступить в новый, двадцатый век. В парке играл духовой оркестр, а по всем аллеям и вообще по бульварам расхаживала празднично одетая публика. Атмосфера надвигающегося праздника чувствовалась везде. Даже в пьяных приказчиках и прочей простонародной публике нетвёрдой походкой шествующей по своим делам.

Вполне естественно было и то, что когда братья с шумной кампанией появились в парке, то тут же стали центром внимания всех присутствующих. Ведь у них не было тех самых комплексов и «представлений о приличиях», что до сих пор, на пороге столетий, тяжёлым шлейфом волочились за обществом. Они просто развлекались, шумели, шутили, постепенно заражая своим весельем и хорошим настроением тех, кого вот так решили «вывести погулять».