Железная коробка фуникулера с распахнутой дверцей замерла, словно приглашая всех, собравшихся в «Монастырский приют», пройти внутрь. В гости к Люциферу. Но все понимали, что сейчас оттуда должен появиться убийца, и вполне возможно, не один. Пятясь, Сивере наткнулся на Багрянородского. Тот сжимал в руках самшитовую трость, позаимствованную им у лысого старика.

– Тс-с! – зачем-то сказал Сивере. Но вокруг и так стояла мертвая тишина. Лишь дверца фуникулера под порывами ветра раскачивалась взад-вперед.

– Надо заглянуть внутрь, – раздался голос лже-Прозорова. Его сигара продолжала дымить.

– Ага, вот вы и идите, – насмешливо ответил Багрянородский.

Служитель-продавец медленно вышел из стеклянной будки. В руках он держал охотничье ружье. Но, сделав два шага к фуникулеру, опасливо остановился.

– Эй! – крикнул он. – Выходите! Ждете, чтобы я сам вас вытащил?

– Гранату бы туда бросить… – мечтательно произнес Багрянородский. – Пальни в воздух!

Смелее всех оказался молодожен. Оторвавшись от своей юной супруги, плечистый парень громко проговорил:

– Мы – морпехи, я вас там голыми руками задавлю!

И, подойдя к фуникулеру, уверенно шагнул в открытую дверцу. Через пару томительных минут он появился снаружи. Выглядел весьма озабоченным. В напряженной тишине прозвучали всего три слова:

– Там никого нет.

Да, кабина фуникулера была пуста. В этом убедились и другие, пожелавшие заглянуть внутрь. Спрятаться там было попросту негде. Но ведь кто-то же вытолкнул несчастного человека в черном плаще из этой проклятой коробки? Убийца не мог взобраться на крышу фуникулера – ее осмотрели. Не мог спрятаться под днищем или спрыгнуть вниз. Не мог исчезнуть. И вместе с тем он словно растворился в воздухе.

– Нечто инфернальное. Я предупреждал, – невнятно произнес Багрянородский, обращаясь к Сиверсу. – Вы историк, а эта история будет почище ваших Пунических войн.

– Я ничего не понимаю, мистика, – ответил Сивере. Служитель-продавец повесил охотничье ружье на плечо. Поманил пальцем местного жителя, игрока в нарды.

– Вазген, ступай в город, вызови полицию. Предупреди, что нужны альпинисты-спасатели. Может быть, он еще жив.

Бородатый мужчина без лишних разговоров торопливо побежал по серпантинной дороге вниз.

– А мы? – спросил лысый старик. – Мы не можем тут торчать вечно.

– Да! Это займет еще часа три, не меньше! – поддержали его тетушки Алиса и Лариса. Они все еще поддерживали брюнетку с обеих сторон, но та уже успокоилась и выглядела теперь вновь вполне равнодушно ко всему происходящему. Багрянородский вернул старику самшитовую палку.

– Мы можем отправиться на этом проклятом фуникулере в «Монастырский приют», – сказал он. – Если понадобимся как свидетели, комиссар найдет нас там.

– Логично, – заметил лже-Прозоров. – Я чертовски хочу есть. Чего нам тут торчать без толку?

Возражений ни у кого не нашлось.

– Тогда… попрошу в кабину! – немного торжественно произнес служитель. – Счастливого пути!

И все тринадцать человек – Сивере, Багрянородский, лже-Прозоров, брюнетка, старик, молодожены, тетушки Алиса и Лариса и две пожилые супружеские пары – заполнили железный короб. Фуникулер дернулся и не спеша пополз к видневшейся вдалеке вершине, где размещался высокогорный «приют».

Отдельные номера этого отеля представляли собой бывшие монашеские кельи, несколько тесноватые, но, разумеется, перепланированные и усовершенствованные в соответствии с гостиницей трехзвездочного уровня. Аскетическая обстановка, минимум мебели, крошечные оконца, напоминающие бойницы, длинные полутемные коридоры, крутые лестницы, множество закоулков, чуланов и подсобных помещений. Трапезная с мощными трехметровыми сводами. Крепостные башни и внутренние дворики, где можно наслаждаться тишиной и покоем, созерцать звездное небо и размышлять о вечности. Приземистые арки, базилики, колонны. Живописные витражи, резные мраморные украшения, каменные шипы, взрастающие на ветках молчаливых контрфорсов и шпилей. Фрески и готические фигуры, выступающие из столбов консоли, готовые к приему гостей.

Впрочем, на то, чтобы обойти и изучить весь монастырь, потребовалось бы не менее трех суток. Александр Юрьевич Сивере и не пытался этого сделать сразу. «Еще успею!» – решил он, распаковывая в своем номере-келье саквояж. Но даже первого взгляда на то, что он увидел, ему – как историку и исследователю старины – хватило с лихвой, пришлось по душе. Нет, рекламный проспект не лгал: это именно то место, к которому он стремился. Что же касается трагического происшествия час назад, то оно как-то отодвинулось на второй план. Ну, вытолкнули кого-то из фуникулера, чего не бывает в этом мире, разберутся…

Хозяина «Монастырского приюта» звали То шик Полонский. Здесь же трудились его жена, дочь и двое сыновей, а также слабоумный, безобидный с виду племянник, выполнявший всю черновую работу. Больше никакой обслуги и не требовалось. Ублажить две дюжины постояльцев – не велика премудрость, а отель к тому же редко заполнялся «под завязку».

Вот и сейчас кроме тринадцати приехавших туристов в нем отдыхали еще всего четыре загостившихся клиента. Старожилы. Увидеть их Сиверсу удалось лишь за ужином, в трапезной, где кроме длинного монастырского стола из ливанского кедра стояло еще несколько элегантных ажурных столиков. Любой из постояльцев мог выбрать себе место по вкусу: или в большой компании, или в уединении.

Александр Юрьевич выбрал отдельный столик. Он решил приложить все усилия к тому, чтобы оградить себя от лишних знакомств. Впрочем, избежать этого полностью не удалось. То шик Полонский, по заведенному обычаю, представил каждого из собравшихся в трапезной. Произнесенные имена и фамилии тотчас же вылетели у Сиверса из головы, запомнил он лишь, что лже-Прозорова назвали Эдвардом, а бледную брюнетку – Анной. Старик-«мертвец» почему-то вообще не был никак конкретно обозначен, только словами «ваше превосходительство».

– Князь… – шепнул Сиверсу на ухо Багрянородский, оказавшись вдруг за его столиком. – Я уже выяснил: из рода Романовых. Вы не возражаете?

– Сидите уж! – буркнул Сивере.

– Спасибо. Знаете, все намного хуже, чем я думал. Дело совсем скверно.

– О чем вы?

– О том несчастном, выкинутом из фуникулера. Когда я рассказал об этом происшествии Полонскому, он был готов поклясться, что кабина отправлялась за нами пустой. Выходит, ни убийцы, ни убитого там не было. Коллективная галлюцинация? Правда, ему соврать – что в ваш глаз плюнуть. Тот еще жук. И вот еще что: двое постояльцев, два брата, действительно исчезли. Но Тошик говорит, что у них еще утром было намерение спуститься горными тропами вниз. И один из них носил черный плащ.

– А вы время зря не теряли, – промолвил Сивере после некоторого раздумья.

– Профессия обязывает. Я – частный детектив. Но пусть этим занимается полиция. Скоро придет фуникулер с комиссаром. А вы почему вино не пьете?

– Трезвенник.

– Больны или религия не позволяет?

– Так хочу. Отстаньте.

– Обидно. Думал, мы здесь как следует повеселимся. Впрочем, я убежден, что скучать все равно не придется. У меня предчувствие: та смерть – своего рода прелюдия. Знак судьбы, символ. Предупреждение. Зов трубы, если хотите.

– Не хочу. Идите вы к черту со своими пророчествами.

За большим столом, где сидели человек десять вместе с хозяином и его женой, начали раздаваться оживленные голоса и смех. Тошик рассказывал армянские анекдоты. За другими столиками расположились по одному-два туриста. Горячие блюда, вина и закуски подавали двое сыновей Полонского. Все было достаточно вкусно.

Играла национальная музыка, льющаяся из двух стереодинамиков. Вечер знакомств, судя по всему, радовал и хозяина, и его гостей. «Большая семья», – подумал Сивере, поглядывая на Анну за соседним столиком. И она неожиданно улыбнулась ему. Всего лишь слегка, уголками губ, но потеплев взглядом.