Особенностью здесь являл ось то, что в личном составе войск и органов НКВД произошли качественные изменения, как по возрастному, так и профессиональному составу. Кадровый личный состав уже в первые месяцы войны значительно обновился. Те, кто составлял его основу в довоенное время, ушел в действующую армию, в партизанские отряды, погиб в боях, прикрывая отход частей Красной Армии на северо-западном направлении и в ожесточенных боях с врагом на ближних подступах к Ленинграду осенью — зимой 1941 г. Только Олонецкий пограничный отряд Карельского фронта с 19 июля по декабрь 1941 года потерял 254 убитыми и 475 ранеными бойцов и командиров или более половины[724]. Оставшийся личный состав был растащен по вновь созданным структурам: оперативной и войсковой разведки, особых отделов и военных трибуналов, отрядов особого назначения для действий в тылу врага и т. д.
На смену им приходил тот контингент, который, как правило, не был связан со службой в пограничных и оперативных частях, в частях внутренних войск и т. д. Это был в основном контингент старших возрастов, не годный к служба в строевых частях, женщины и даже освобожденные из мест лишения свободы. Немалый процент составляли раненые, возвращавшиеся встрой по излечению. Резко изменился и качественный состав подразделений, управлений и отделов НКВД на местах.
3 сентября 1941 года в специальной директиве политуправления войск НКВД указывалось, что в «войска НКВД призвано большое число красноармейцев и лиц начсостава из запаса… Среди призванных из запаса немало активных работников промышленности, сельского хозяйства, партийного актива… Наряду с этим: часть начсостава запаса длительное время была оторвана от военного дела; некоторые политические работники не знакомы с практикой партийно-политической работы в войсках НКВД, с основными руководящими документами по этому вопросу; часть начсостава недостаточно знакома с опытом, накопленным Красной Армией за время Великой Отечественной войны; среди красноармейцев встречаются такие, которые до армии слабо занимались своим политическим образованием и поэтому недостаточно знакомы с современной международной и внутренней обстановкой…»[725].
Исходя из того, что на войска НКВД были возложены задачи исключительной важности по обеспечению безопасности фронта и тыла, важно было в первую очередь провести значительную работу с прибывшим начсоставом по обучению его служебному профессионализму. В своей директиве от 3 сентября 1941 года всем видам войск НКВД начальник Политуправления дивизионный комиссар Мироненко П. Н. требовал, чтобы: «С начсоставом, призванным из запаса, была организована специальная учеба (в порядке календарной учебы, краткосрочных сборов или семинаров) по ознакомлению его с практическими задачами несения службы в войсках НКВД, основными положениями и уставами, опытом Отечественной войны, основными руководящими документами, директивами, формами и методами несения службы, боевого обучения и политического воспитания личного состава»[726] (Приложение № 22).
Учитывая то, что войскам приходилось взаимодействовать с частями действующей армии в непосредственных боях с противником, а также выполнять служебно-боевые задачи по охране особо важных промышленных объектов, железнодорожных мостов и т. д., то есть тех объектов, которые находились в зоне оперативно-тактического внимания германского командования. Важно было готовить их в тактическом, боевом и моральном отношении к борьбе с врагом. Всячески поощрялось движение истребителей немецко-фашистских захватчиков. Военные советы фронтов и армий по достоинству оценили инициативы передовых воинов-снайперов и придали ему массовый характер. В соединениях и частях войск НКВД им посвящались слеты, конференции, специальные плакаты и именные листовки. Главное управление и политуправление войск НКВД СССР своей директивой от 17 июля 1942 года рекомендовало войскам широко использовать опыт в организации снайперского движения и политической работы по его обеспечению, накопленный в частях и соединениях НКВД на Ленинградском фронте[727]. К ноябрю 1942 года в войсках НКВД северо-западного театра военных действий находилось 1902 снайпера, в том числе: на Ленинградском фронте — 645, Северо-Западном — 375, Волховском — 744, Карельском — 138. Ими сначала движения к ноябрю 1942 года были уничтожены 20 310 фашистов[728]. Значительное число фашистов истребили также снайперы 23-ей дивизии НКВД. 820 снайперов, действуя выездными командами на боевых участках всех фронтов северо-запада к 15 октября 1942 года уничтожили 6772 фашиста[729].
Командование и Военные советы действующей армии высоко оценивали боевую работу снайперов войск НКВД. Так, Военный совет 8-ой армии в своем отзыве указывал: «С 24 июля по 9 августа 1943 года батальон снайперов войск НКВД в количестве 400 человек действовал в боевых порядках двух соединений. За время действий в условиях наступательных боев ими выведено из строя 2743 фашистских солдата и офицера»[730].
Такие оценки командования воодушевляли снайперов. Они стремились еще больше уничтожить фашистов. Свою боевую «охоту» им приходилось проводить в единоборстве с меткими стрелками врага.
Боевым навыкам, психологической стойкости уделялось большое внимание в подготовке снайперов. На сборах они отрабатывали все маневры, связанные со снайпингом, что способствовало сохранению себя и увеличению числа истребленных фашистов.
Главное управление внутренних войск требовало усиления боевой подготовки, умения вести борьбу с танками противника, его самолетами. Только в сентябре 1941 г, были направлены в войска две директивы ГУ ВВ НКВД СССР «О создании истребительных команд и обучении личного состава войск борьбе с танками противника» (12.09.1941); «Об организации стрелково-зенитной подготовки личного состава войск» (14.09.1941). В первой директиве командование частей обязывалось: «Создать в частях и подразделениях специальные истребительные команды по уничтожению танков из следующего расчета:
а) в гарнизонах 1–3 типа, караулах — истребительную команду, состоящую из двух истребительных групп (2–3 человека);
б) во всех взводах и гарнизонах 4–5 типа — истребительное отделение (команду), состоящее из трех — четырех истребительных групп (по 2–3 человека); кроме этого, в каждом конвойном батальоне подготовить по одному истребительному взводу»[731]. Причем, создание истребительных противотанковых подразделений предлагалось начать немедленно и в течение 8-10 дней непосредственно на местности и в реальной обстановке учить их, а также и весь личный состав борьбе с танками противника[732] (Приложение № 23).
Одной из серьезных проблем для прибывающего пополнения в части войск НКВД являлось то, что в большинстве своем, как правило, оно было не обстреляно, не имело боевого опыта. Следовательно, наряду с боевой подготовкой требовалась и серьезная морально-психологическая подготовка, связанная с воспитанием смелости, мужества, инициативы и выдержки в борьбе с танками противника.
Другой директивой предписывалось организовать усиленную подготовку по обучению личного состава гарнизонов войск стрельбе по самолетам противника из винтовок, ручных и станковых пулеметов. Предлагалось зенитно-стрелковую подготовку проводить под руководством наиболее опытных командиров, с привлечением начсостава зенитно-пулеметных частей Красной Армии[733] (Приложение № 24).
В последующем, все боевые эпизоды как борьбы с танками, так и самолетами врага описывались в донесениях, накапливался соответствующий опыт, который доводился до личного состава. Важно отметить, что весь боевой опыт войск постоянно обобщался, что имело исключительное значение в командирской подготовке начсостава. Заместитель начальника ГУ ВВ НКВД СССР генерал-майор А. И. Гульев требовал в оперативных сводках и донесениях подробно излагать:
