Второй противник полез на дерево куда осторожнее, хотя и его движения были очень быстрыми. Видимо, он не сомневался в победе; благословляя врага плоской стороной клинка, Иеро заметил что-то вроде лассо, свисавшего с плеча охотника. Похоже, жертву собирались взять живьем! Снова раздался треск сучьев, скрежет когтей и гулкий звук удара о землю. Но на этот раз последствия падения оказались более тяжелыми, если судить по гневному визгливому воплю, достигшему ушей Иеро. Тот снова расхохотался, чувствуя, как глумливый смех вызвал у затаившихся внизу врагов новый приступ бешеной ярости. На это метс и рассчитывал; теперь, поступившись гордостью, они поспали на дерево двоих.
На равнине эти создания перемещались с молниеносной быстротой, но густая крона дерева слегка замедлила их движения. Иеро, твердо стоявший на широкой надежной развилке, считал, что не уступает им в скорости. Первый из нападающих получил сокрушительный удар краем щита в висок и рухнул вниз, увлекая за собой водопад листьев и обломанных ветвей. Второй был хитрее; он лез по противоположной стороне ствола и успел добраться до развилки чуть раньше, чем меч Иеро плашмя обрушился на его шею — как раз под ухом. Пальцы предприимчивого охотника разжались, звякнул выпавший нож, а его хозяин бессильно повис на ветке у ног Иеро.
В эту минуту луна вырвалась из облачной пелены, и священник впервые увидел одного из своих врагов.
В мягком лунном свете, пробивавшемся сквозь лиственный полог, она выглядела прелестно. Высокая — не ниже Иеро — с телом, покрытым нежной светлой шерсткой, которую украшали беспорядочно разбросанные темные точки и пятна. Кончики маленьких грудей были безволосыми — как и нос, тупо срезанный, с широкими и слегка вывернутыми ноздрями. Лоб, по которому бежали темные полоски шерсти, выглядел широким, но едва выдавался над линией надбровных дуг; таким же, едва намеченным, был и подбородок. Глаза, сейчас закрытые, показались Иеро огромными; остроконечные уши, посаженные выше, чем у человека, покрывал светлый пушок. Череп был узким, но расширялся к затылку, и священник не сомневался, что места для мозгов в нем хватало.
Настороженно прислушиваясь к доносившимся снизу звукам, он ощупал конечности пленницы. Ноги и руки, гибкие и длинные, очень походили на человеческие — если не считать покрывавшей их шерсти. Но острые втягивающиеся когти вместо ногтей! На них сходство кончалось. Иеро еще раз осмотрел эту представительницу незнакомой северянам расы. Она была совершенно нагой, лишь талию стягивал кожаный пояс с небольшой сумкой и пустыми ножнами кинжала. Метс выпрямился и удовлетворенно кивнул: его подозрения подтвердились.
Кошки! Как только слабый запах этих созданий впервые коснулся ноздрей, а мозг ощутил их ментальные волны, рефлексы, интуиция, память, знание животной жизни, которую он изучал едва ли не с рождения, — все кричало: кошки! С такой удивительной мутацией священник никогда не сталкивался раньше и даже не предполагал, что она может существовать. Он был уверен, что и в архивах Аббатств тоже отсутствуют сведения о подобных существах. Бегущие сквозь ночь охотники являлись чем-то совершенно новым в человеческом опыте. Вероятно, только жители затерянных на равнине деревень сталкивались с ними, и последствия этих встреч нетрудно предугадать. Иеро вспомнил истории о внезапно исчезнувших странниках и целых караванах, ходившие среди торговцев. Теперь он мог легко представить сцену у ночных костров, когда ужас темной волной обрушивайся из тьмы на ошеломленных людей — ужас, за которым появлялись леденящие кровь иллюзии. Горящие во мраке глаза, нагнетающий страх запах и, наконец, смерть!
У подножия дерева продолжалась какая-то возня. Если они навалятся всей кучей, когда луна опять уйдет за облака, ему не выстоять. Большинство умрет, но конец может быть только один. Пожалуй, надо испробовать что-то новое — и быстро!
Он прижал ногой распростертое тело, чувствуя, как слабо вздымается и опадает грудь пленницы; затем послал вниз невидимый луч ментального щупа. Теперь мозг, на который он наткнулся, не стал ускользать; его обладатель был очень сердит и возбужден. Иеро с удивлением ощутил, что не он разгневал ночного охотника, а внезапно исчезнувшая самка. Взъяренный разум явно принадлежал вождю — властному, уверенному в своих силах, ни разу не терпевшему поражения. Как он был взбешен! Священник почти видел зловещий блеск янтарных глаз, ощетиненный загривок, нервное подергивание усов и настороженные уши.
Первым откликом на проникновение Иеро в ментальный диапазон людей-кошек было пораженное молчание, сменившееся гневом. Связь, однако, не прервалась. Существо, чей разум он нащупал, не хотело отступать.
— Где она? Где Младшая? Ты, безволосый! Спускайся вниз с обезьяньего насеста, или мы прикончим тебя! И не слишком быстро!
Сообщение было совершенно ясным для любого, кто обладал ментальными навыками Иеро. Видимо, эти существа использовали мысленную речь для повседневного общения: передаваемые образы оказались четкими и недвусмысленными. И столь же недвусмысленное презрение звучало в упоминании обезьяньего насеста.
— Прикончить меня непросто, — ответил странник с насмешкой. — Кое-кто из твоего племени уже убедился в этом, заработав пару-другую синяков. А я мог запросто вбить их — даже не выпустив когти. — Он решил воспользоваться чужим оборотом. — Раскинь мозгами, охотник. И запомни: Младшая здесь, в моей власти. Она цела и невредима, если не считать царапины на голове, — но только до тех пор, пока мое терпение не лопнуло. — В словак звучали вызов и угроза: сила — лучший довод для собравшихся внизу хищников.
Ментальная связь оборвалась, будто перекушенная острыми зубами, этот образ, по мнению Иеро, был под стать кошачьему племени. Однако снизу долетали неразборчивый шепот и бормотанье. А кошки-то не глупы! Незнакомец сбросил с дерева их собратьев, легко вступил в ментальный контакт, — возможно, он способен и на большее. У мышки оказались острые зубы! Лучше подождать, не выдавая своих замыслов, и поглядеть, не обернется ли она крысой — или чем похуже.
Иеро тем временем ощутил первое содрогание тела пол ступней. Быстро наклонившись, он расстегнул пояс пленницы и связал им руки за спиной, затем, вытащив из сумки кусок веревки, туго обмотал лодыжки. Если его действительно атакуют, пусть красотка полежит спокойно. Кто знает, чего можно ждать от разъяренной дикой кошки? Когти у нее внушительные…
От предводителя стали поступать новые сигналы:
— Пошли Младшую вниз. Если она цела, мы подумаем. Если нет — придем и убьем тебя!
В переменчивом свете луны, которая то скрывалась за облаками, то роняла бледные лучи на кроны деревьев, священник задумчиво оглядел свою пленницу. Не была ли угроза ее сородичей блефом, простой хитростью? Вождь ведь ничего определенного не обещал… Когда молодая самка вернется к своим, те могут напасть — и даже получат численное преимущество. Он же потеряет ценного заложника. Иеро колебался, взвешивая все известное о ночном народе и его происхождении; он пытался предугадать развитие событий. Вероятно, кошки безжалостны от природы и видят в нем угрозу… Однако есть одна зацепка, точнее, целых две. Существо, вступившее с ним в контакт, казалось искренним или, скорее, незнакомым с ложью и не нуждающимся в ней. И второе, более существенное, на что он надеялся все это время… Весьма забавный момент… Пожалуй, такая штука не убьет кошек, но она должна помочь… В который раз за свою бурную жизнь Иеро положился на судьбу и выбрал риск.
Пленница очнулась; огромные глаза — втрое больше его собственных — пристально глядели на священника, и в них разгоралось яростное пламя. Широкий, почти безгубый рот приоткрылся, обнажив острые зубы; без сомнения, она пустила бы их в ход при первой же возможности. Длинные белые волоски на верхней губе, точное подобие кошачьих усов, встопорщились. Не свяжи он эту красотку, решил Иеро, хлопот с ней было бы предостаточно.
— Мир, маленькая сестра! Я тебя не трону — отпущу тебя вниз, на землю. Вождь, — он передал спектр частот, характерный для мысленной речи предводителя, — просил освободить тебя.
