– Похоже на то. Если действовали те же орлы…

– Почему обязательно те же? Чего тут общего? Почерк? Действия при похищении?

Поскольку я промолчал, Джо взял чек, глянул на него и подвинул ко мне.

– На-ка вот. Твой черед платить. Ты все по тому же номеру? Я звякну после обеда.

– Спасибо, Джо.

– Не благодари меня. Мне еще предстоит подумать, не выйдет ли мне это каким-нибудь образом боком. Если все путем, то позвоню. Или забудь об этом.

Я сходил на полуденную встречу в «Файрсайд» и вернулся домой. От Даркина ничего не было. Зато мне передали записку с сообщением о том, что звонил Ти-Джей.

Ти-Джей – чернокожий подросток, с которым я повстречался примерно полгода назад в Таймс-сквер. Ти-Джей – уличная кличка, и если у парнишки и есть другое имя, то он предпочитает держать его при себе. Мальчонка оказался живым, забавно-нахальным и дерзким, просто как глоток свежего воздуха в болотном смраде Сорок второй улицы. Мы с ним быстро нашли общий язык. Позже он кое-что сделал для меня, когда я вел одно дело, связанное с Таймс-сквер, и с тех пор он постоянно поддерживает со мной связь. Каждые две недели звонит, иногда и по нескольку раз. Телефона он не оставляет, поэтому перезвонить ему я не могу, так что его звонки всего лишь сигнал, что он обо мне не забыл. Когда Ти-Джей действительно хочет со мной поговорить, то звонит до тех пор, пока не застанет дома. А когда дозванивается, мы разговариваем, пока не кончается время в автомате, и изредка встречаемся в его или моем районе. Тогда я его кормлю.

Дважды я давал ему задания, связанные с делами, которыми занимался, и он лез из кожи вон, чтобы выполнить поручение. Вряд ли такое рвение вызвано мизерными суммами, выплачиваемыми мной за работу.

Я поднялся к себе и позвонил Элейн.

– Дэнни Звонарь шлет тебе привет. А Джо Даркин сказал, что ты положительно на меня влияешь.

– Конечно. Но он-то откуда знает?

– Сказал, что с тех пор, как мы с тобой вместе, я стал лучше одеваться.

– О!

– На мне был мой блейзер. Я ношу его уже целую вечность.

– Ну, он еще очень даже ничего. С серыми брюками? А с какой рубашкой и галстуком?

Я ей все подробно описал.

– Что ж, прекрасный ансамбль.

– Обыкновенный. Вот я тут видел недавно костюм «зут».

– Честно?

– Из чистого драпа, по словам Дэнни.

– Надеюсь, он был не на самом Дэнни?

– Нет, на одном его знакомом по имени… Впрочем, не важно. На нем еще была соломенная шляпа с ядовито-розовой лентой. Вот если бы я напялил нечто подобное, перед тем как завалиться Даркину в контору…

– Он бы впечатлился. Может, Даркин имел в виду твою манеру держаться, милый, или что-то в этом роде. Ты стал носить свою одежду более уверенно.

– Потому что у меня чистая душа.

– Должно быть.

Мы еще некоторое время почирикали. Вечером Элейн нужно было идти на занятия. Мы обсудили вопрос, не встретиться ли нам после, и решили, что, пожалуй, не стоит.

– Лучше завтра, – сказала Элейн. – Может, в кино сходим? Правда, я ненавижу ходить туда по выходным – вечно народу полно. Знаешь, давай сходим на дневной сеанс, а потом поужинаем где-нибудь? Если ты не занят, конечно.

Меня вполне устраивало такое предложение.

Я положил трубку, и тут же раздался звонок портье, сообщившего, что мне звонили, пока я разговаривал с Элейн. С тех пор как я поселился в «Норсвестерне», они уже несколько раз меняли систему телефонной связи. Вначале все звонки шли через коммутатор. Затем сделали так, что стало можно звонить из номера напрямую, но внешние звонки по-прежнему шли через коммутатор. Теперь связь прямая в обе стороны, но если я не беру трубку после четвертого звонка, вызов автоматически переводится вниз, к портье. Я получаю прямые счета из НЙГТС[5], а гостиница не только не берет никаких процентов, но я еще имею бесплатную секретаршу в виде дежурного портье.

Звонил Даркин, и я тут же с ним связался.

– Ты тут кое-что забыл, – сообщил Джо. – Заедешь, или можно выкинуть?

Я, конечно же, сказал, что немедленно еду.

Когда я ввалился в дежурку, Джо висел на телефоне, балансируя на стуле и дымя сигаретой. При этом еще одна догорала в пепельнице. За соседним столом детектив по фамилии Беллами уставился поверх очков в монитор своего компьютера.

Джо прикрыл рукой трубку и буркнул:

– Кажется, это твой конверт тут валяется. На нем твоя фамилия. Ты его оставил, когда заходил в прошлый раз.

Не дожидаясь ответа, он вернулся к телефонному разговору, а я потянулся через его плечо и взял толстый пакет с моей фамилией, написанной сверху.

– Черт, в этом нет вообще никакого смысла, – произнес за моей спиной Беллами, обращаясь к компьютеру.

Я не стал с ним спорить.

Вернувшись домой, я разложил бумаги на кровати. Они явно переслали все досье, все тридцать шесть страниц. На некоторых было лишь несколько строк, но большинство исписано полностью.

Просматривая бумаги, я размышлял о том, насколько все изменилось с тех пор, как я служил в полиции. В то время не водилось никаких копировальных аппаратов вообще, не говоря уж о факсах. Тогда единственным способом увидеть дело Мари Готтескайнд было отправиться в Куинс и изучать его на месте. При этом какой-нибудь особо рьяный полицейский стоял бы над душой и поторапливал.

Сейчас же достаточно скормить бумаги факсимильному аппарату и – хоп! – они вылезают в другом месте, милях в пяти – десяти, или вообще в другой части света. Оригинал спокойненько остается на месте, где ему и положено и куда посторонние лица не имеют доступа. Все счастливы, и не нужно нервничать по поводу нарушения режима секретности.

А у меня в результате сколько угодно времени на изучение дела Мари Готтескайнд.

А это как раз то, что нужно, поскольку я не имел ни малейшего представления, что, собственно, ищу. Что уж точно не изменилось в полиции с того дня, как я закончил Полицейскую академию, так это количество бумажной работы. Каким бы полицейским ты ни был, ты проводишь меньше времени за основным занятием, чем за составлением всяких отчетов, протоколов и тому подобного. Кое-что из этой писанины – всего лишь обычное бюрократическое дерьмо, а что-то – для прикрытия собственной задницы. Избежать этого по большей части просто невозможно. Полицейская работа – труд коллективный, даже в простейшем расследовании задействована куча народа, и если все не записывать, то невозможно охватить всю картину и сделать вывод.

Я прочитал досье, а когда закончил, снова вернулся к некоторым из протоколов. Первое, что довольно быстро стало очевидным, это удивительное сходство между похищением Мари Готтескайнд и тем, как похитили Франсин Кури в Бруклине. Я отметил следующие совпадения:

1. Обеих женщин похитили на торговых улицах.

2. Обе жертвы припарковали машины поблизости от магазинов и шли пешком.

3. Обеих схватили двое мужчин.

4. В обоих случаях преступников описывали как похожих по росту и весу и одинаково одетых. Похитители Готтескайнд были одеты в брюки хаки и темно-синие ветровки.

5. Обеих женщин увезли в фургоне. Фургон, который использовали похитители в Вудхэвене, свидетели описывали как грузовик светло-синего цвета. Один из свидетелей опознал в нем «форд» и назвал несколько цифр номера, но это не помогло следствию.

6. Несколько свидетелей показали, что на фургоне имелась надпись с названием фирмы бытовых приборов. Их было несколько вариантов. «Пи-энд-Дж. Бытовая техника», «Би-энд-Дж. Бытовая техника» и так далее. На второй строке было написано «Продажа и обслуживание». Адрес указан не был, но свидетели утверждали, что имелся номер телефона, однако его никто из них не запомнил. Тщательно проведенное расследование не обнаружило в районе среди многочисленных фирм по продаже и обслуживанию бытовой техники ни одной, у которой имелся подобный фургон, и следствие пришло к выводу, что название фирмы, как и номер машины, было фальшивым.