– С этого дня у гяуров забот поприбавится! – самодовольно ухмыльнулся Ахмет-ага и запахнул стеганый халат.

– Время – высшая из драгоценностей, так не будем терять его даром!

В тот же день по всему Архипелагу разгорелись кровопролитные схватки греческих арматоров с фрегатами Ахмет-аги. И горе было тем несчастным, кто попадал в его руки, живые завидовали мертвым… Корсары бились отчаянно, но пока они вели неравную борьбу с легкими силами турок, линейные корабли Высокой Порты исчезли…

Дальнейшие попытки Спиридова и Ламбро Качиони найти их ни к чему не привели…

– Искать! Искать! – требовал адмирал у арматоров. – Делайте что хотите, но я должен знать: из-за какого угла нанесет мне удар Един-паша!

В помощь грекам он выслал все, что только было у него под рукой. Но капудан-паша будто растворился со своей армадой среди бесчисленных островов Архипелага. Джезаирли и Ахмет-ага задачу свою выполнили блестяще!

Сообщения с театра военных действий за первую половину июня 1770 года:

1 июня. Армия генерала Румянцева выступила из лагеря у реки Раховец и двинулась вперед скорым маршем.

9 июня. Передовые отряды армии подошли к реке Прут и стали здесь лагерем. Одновременно к Пруту подошел из Молдавии корпус генерала Репнина.

10 июня. Турецкая конница атаковала авангард армии – корпус квартирмейстера Боура, но была отбита. Русская кавалерия преследовала неприятеля двадцать верст. Крупные силы татар и турок скопились в трех верстах ниже местечка Рябая Могила.

Из Восточной тайной экспедиции:

Июль 1770 года. В начале месяца галиот «Святая Екатерина» и гукор «Святой Павел» были изготовлены к новому плаванию. Перед самым выходом в море, изучая течение реки Камчатки, перевернулся на челне и утонул капитан 1 ранга Петр Креницын. В командование экспедицией вступил капитан-лейтенант Михаил Левашов. Исследования продолжались…

Первая армия генерала Румянцева находилась на марше, когда ее командующий получил пакет из Санкт-Петербурга. То было письмо императрицы. Екатерина II писала Румянцеву весьма язвительно и обидно: «Не спрашивали римляне, когда… их было два или много – три легиона, в каком числе против них неприятель, но где он? Наступали на него и поражали и немногочислием своего войска побеждали многособранные против них толпы».

Утром 15 июня 1770 года командующий Первой армией отрядил генерал-квартирмейстера Боура для рекогносцировки турецких позиций урочища Рябая Могила. Доклад был неутешителен. Впереди войск, преграждая им путь, протекал болотистый ручей, далее располагались крутые высоты, занятые неприятелем.

– Наступление невозможно! – сделал вывод об увиденном Боур. – Ибо неприятель помимо прочих препятствий вознамеривается воздвигнуть еще и сильный ретраншемент и уже устанавливает на оном четыре десятка пушек! Румянцев в задумчивости покачал головой:

– Едино возможный путь наш – нанесение удара решительного по флотам. Нападение и успех возможны. Атаку назначаю на два часа пополуночи!

Командующий мог рассчитывать только на внезапность нападения, и это ему удалось.

Атака производилась скрытно. Оставив в лагере бивачные костры, Румянцев к рассвету уже завершил двусторонний охват противника. В утреннее небо взвились три ракеты. Ударили барабаны. Корпус Боура атаковал турецкий ретраншемент «в лицо». Генерал Репнин наносил удар слева. Командующему доложили:

– Турецкие и татарские обозы под охраной спешно двинулись назад!

Сидевший на разостланной конской попоне Румянцев сразу оживился:

– Хорошо! Значит, неприятель сомнение в своем успехе имеет великое! Нам же надобно его в том еще боле утвердить! – Он обернулся к толпившимся поодаль адъютантам. – Скакать немедля по корпусам и передавать мой ордер об усилении натиска!

Желая перехватить инициативу, турки бросили вперед свою конницу. Размахивая кривым саблями, лихие наездники попытались опрокинуть пешие каре. Навстречу им понеслись русские гусарские полки: Ахтырский, Харьковский и Сербский. В скоротечной, но жестокой рубке противник был обращен в бегство. Часть татар во главе с сыном крымского хана Дели Султан-Керимом, засев в одном из близлежащих оврагов, пыталась отстреливаться, но была быстро перебита кавалеристами генерала Подгоричани. Бежавших преследовали кирасиры и карабинеры генерала Салтыкова. А пехота уже взбиралась на ретраншемент. В тыл неприятелю целил «летучий отряд» Григория Потемкина. Теперь уже побежали все… – Посчитать потери! – распорядился Румянцев. – Семнадцать человек! – доложили ему.

Армия продолжила свой поход, не давая опомниться неприятелю, Румянцев гнал его вдоль левого берега Прута к Дунаю.

После сражения Румянцев направил отряд Потемкина для наблюдения за отступающим противником. Вскоре между течениями рек Прут и Ларга авангарды Первой армии обнаружили неприятельский лагерь. Чтобы не дать всем этим отступавшим и пришедшим из Молдавии войскам соединиться с главными силами визиря, Румянцев решил немедленно атаковать их.

Подошли к переправе через речку Серет. Разыгралась непогода: поднялся ветер, небо стало темным от набежавших туч. Солдаты заволновались, видя в этом недобрый знак. Отважные ободряли оробевших.

Подъехав к наскоро разбитой палатке, Румянцев соскочил с лошади и принялся расхаживать взад-вперед, разминая затекшие ноги.

С холма к нему в бешеном аллюре летел посыльный офицер.

– Ваше превосходительство! Только что на передовых форпостах ранен пикой и пленен татарами майор Зорич! – глотая слова, доложил он.

Секунд-майор Зорич был любимцем всей армии и по праву считался одним из храбрейших и дерзких партизан…

– Попытайтесь отбить или обменять на кого-нибудь из пленных знатных татар! – ответил командующий. – Да торопитесь, татары ждать особо не будут. Надо успеть, пока они с ним чего-нибудь не вытворили!

Румянцев был озадачен. Сейчас впереди русской армии выдвигалось из-за Дуная главное воинство Высокой Порты, с тыла угрожала татарская конница. Выход был один – разбить наступавших по очереди, не дав им объединиться. Надо было торопиться.

Крымский хан готовился к обороне у впадения реки Ларги в Прут. А русская армия, совершив стремительный бросок, уже находилась поблизости, всего в нескольких переходах от него. Против пятнадцати тысяч у Румянцева неприятель имел все восемьдесят, но это в русской армии никого не смущало.

На военном совете решено было противника атаковать со всею фурией ночью. Быстро навели мосты по реке выше неприятеля, и в два часа ночи войска начали скрытую переправу. Перейдя Ларгу, полки выстраивались в боевые каре и скорым шагом устремлялись вперед на врага, стараясь охватить его с флангов.

При Ларге Румянцев применил новую тактику для действия против иррегулярных войск. Он построил войско в четыре каре: два нацеливались на фланги, два предназначались для атаки с фронта. Кавалерия в одно время с фланговыми каре должна была ударить противнику в тыл.

Вскоре появление русских войск было замечено, и сразу же последовала бешеная атака татарской конницы. Не смолкая, палили картечью пушки, гремели барабаны. Бой стих лишь к вечеру.

А едва забрезжил рассвет, огромная масса неприятельской конницы под предводительством Абды-паши с диким гиканьем вновь атаковала русские полки. Главный удар приняли на себя солдаты корпуса Репнина. Им было неимоверно трудно, но они выстояли и отбросили татарскую конницу. Честь им за это и хвала!

Пока большая часть полков отбивалась от конников Абды-паши, дивизия генерала Племянникова прорвалась к вражескому лагерю. Татары бежали так же стремительно, как только что атаковали…