Почему-то у меня не было уверенности, что именно так я сумею поступить. Пряча чек в бумажник, я испытывал какое-то возбуждение, которое мне самому было не по душе. И еще мною владело чувство, будто не чек принадлежит мне, а я вдруг сделался его собственностью.
Рут Марбург подошла и погладила меня по щеке. Нет, это был не мимолетный жест, это тоже был жест собственника.
— Вы счастливы, Лью? Можно мне называть вас просто Лью?
— Да, и еще раз да.
— Что-то нерадостный у вас вид. А должен быть радостный. Вы столько сделали для нас. Я всю жизнь буду вам признательна.
— Спасибо. — Но благодарить ее не хотелось. Даже в повторно выраженной признательности чувствовалась позиция собственника. Она не давала, она умела только брать.
— Как вам удалось все это раскрыть? — спросила она.
Я предельно коротко поведал ей о том, что смог разузнать у Флайшера, Элберта Блевинса и Элмы Краг, как эти сведения привели меня на ранчо, где прятали ее сына, и что я нашел там.
— У вас была нелегкая ночь, — признала она. — Но прежде чем вы уедете, с вами хочет поговорить мистер Торндайк.
Она вышла и привела человека с тяжелыми плечами. Торндайк оказался агентом ФБР. Рут оставила нас в библиотеке одних, и Торндайк принялся меня расспрашивать, записывая мои ответы на портативный магнитофон.
— Я не собираюсь вас осуждать, — сказал он, — поскольку все завершилось благополучно. Но отправиться на поиски похитителей, заручившись поддержкой лишь школьного учителя, по-моему, чистое безумие. Вы могли кончить тем же, чем кончил Флайшер.
— Я знаю. Но Спеннер не совсем обычный похититель. Не думаю, что он стал бы стрелять в Лэнгстона.
— К счастью, ему такой возможности и не представилось.
Торндайк разговаривал со мной несколько высокомерно, как учитель, опрашивающий не слишком прилежного ученика. Мне же было безразлично. Хэккета разыскал я, а не он.
Глава 24
Приехал представитель полиции капитан Обри. Торндайк пошел разговаривать с ним. Я закрыл за Торндайком дверь библиотеки и запер ее на ключ. Впервые с тех пор, как я вынул из кармана мертвого Джека Флайшера фотокопии, я остался один.
Я разложил их на столе возле окна и раздвинул пошире занавеси. Копия свидетельства о рождении гласила, что Генриетта Р. Краг родилась в округе Санта-Тереса 17 октября 1910 года и была дочерью Джозефа и Элмы Краг. Документ этот был подписан доктором Ричардо Харлоком из Родео Сити.
Вторая фотокопия оказалась более интересной. Это был кусок первой страницы «Санта-Тересы стар» за 28 мая 1952 года. Под заголовком «УБИЙСТВО НЕФТЯНОГО МАГНАТА ОСТАЕТСЯ ЗАГАДКОЙ» жирным шрифтом было набрано: «Разыскивается банда из подростков». А далее шел текст:
«Полиция продолжает расследование убийства, имевшего место 24 мая на пляже в Малибу. Жертва — житель города известный нефтяной магнат из Техаса Марк Хэккет. По словам помощника местного шерифа Роберта Обри, было арестовано, но впоследствии освобождено более десятка подозрительных лиц. Разыскивается группа мотоциклистов, которая была замечена в районе Малибу вечером 24 мая.
Хэккета застрелили во время прогулки вдоль моря 24 мая вечером. Пропал также его бумажник. Полиция нашла револьвер, опознанный впоследствии как оружие, из которого было совершено убийство. Семья погибшего состоит из его вдовы и сына Стивена».
На той же газетной странице была еще одна заметка под заголовком «СНОВА СМЕРТЬ НА РЕЛЬСАХ».
«Родео Сити (от нашего специального корреспондента).
Поезд считается самым дешевым средством передвижения, однако некоторым путешественникам он стоит жизни. За последние несколько лет на довольно пустынном участке железной дороги к югу от Родео Сити зарегистрирован ряд несчастных случаев со смертельным исходом. Тела погибших были обезглавлены, расчленены и подвергнуты прочим увечьям.
Последняя жертва смерти на рельсах, вторая по счету за этот год, была обнаружена вчера помощником шерифа Родео Сити Джеком Флайшером. Удостоверения личности при погибшем не оказалось.
По словам Джека Флайшера, одежда мужчины свидетельствует о том, что он был сезонным рабочим. В карманах у него осталось двадцать с лишним долларов, что исключает попытку ограбления.
Помощник шерифа Флайшер рассказал нашему корреспонденту трогательную подробность. Погибшего сопровождал мальчик лет трех от роду, который, по-видимому, провел ночь возле тела отца. В ожидании дальнейшего расследования ребенка поместили в приют».
Помимо подтверждения того, что мне уже было известно, эта вторая заметка давала понять, что Флайшер умышленно приостановил расследование. Он, конечно, знал, кто погибший, и наверняка заблаговременно выкрал у него удостоверение личности. Наличие денег в кармане ничуть не исключало возможности преднамеренного убийства, которое мог совершить сам Флайшер.
Меня поразило, что оба эти происшествия случились одно за другим с разницей в три-четыре дня. Это, разумеется, могло быть и просто совпадением, но Флайшер, по-видимому, так не считал. Кроме того, очень похоже, что капитан Обри был тем самым помощником шерифа Обри, который занимался расследованием убийства Марка Хэккета пятнадцать лет назад.
Я застал капитана Обри в гостиной вместе с Торндайком и доктором Конверсом. У Хэккета никаких серьезных повреждений не обнаружено, объяснил доктор, просто ему довелось пережить довольно серьезное потрясение. Тем не менее доктор категорически возражает, чтобы с его пациента снимали показания, пока он не отдохнет. Агент ФБР и капитан полиции не стали настаивать.
Когда Конверс договорил, я увел его в соседнюю комнату, чтобы никто нас не слышал.
— В чем дело? — раздраженно спросил он.
— Я хочу получить ответ на свой вопрос о Сэнди Себастиан. От чего вы ее лечили прошлым летом?
— Без разрешения пациента я не могу сказать. Мне не позволяет врачебная этика. — Конверс помолчал, а потом его брови полезли вверх. — Это вы уговорили доктора Джеффри позвонить мне вчера?
— Не совсем так. Я задал ему этот же вопрос.
— Не намерен отвечать ни ему, ни вам, — твердо отозвался доктор Конверс. — У девочки и без того куча неприятностей.
— Вот я и стараюсь избавить ее от этих неприятностей.
— Довольно странным манером, не так ли?
Тогда я решил сформулировать вопрос несколько иначе.
— Она что, прошлым летом злоупотребляла наркотиками?
— Я не буду отвечать. — Но по его глазам я понял: «да».
— Психосоматическими средствами?
Любопытство взяло верх над врачебной этикой.
— Почему вы так думаете?
— Я слышал, что она пыталась покончить с собой. Неудачный экскурс с помощью ЛСД иногда может оказаться очень кстати. Вам это отлично известно, доктор, не сомневаюсь.
— Разумеется.
— Может, присядем и поговорим поподробнее?
— Нет, сэр, ни в коем случае. Я не имею права обсуждать личные дела моих пациентов.
— Личные дела Сэнди теперь стали достоянием гласности. И не забывайте, что я на ее стороне.
Конверс покачал головой.
— Прошу извинения, но мне пора в больницу на обход.
— Как себя чувствует Лупе?
— Поправляется.
— А Лупе злоупотребляет наркотиками?
— Откуда мне знать?
Резко повернувшись, Конверс вышел.
В гостиной меня ждал капитан Обри. Торндайк пересказал ему все, что услышал от меня, но у Обри было ко мне еще несколько вопросов.
— Вы ведь имели отношение к этому делу почти с первого дня, — сказал он. — С чего, по-вашему, все это началось?
— Началось это в тот день, когда Дэйви Спеннер познакомился с Сэнди Себастиан. Они оба чувствовали себя обиженными и испытывали неприязнь к своим семьям.
— Про Спеннера я кое-что слышал. Он человек психически неуравновешенный и состоит на учете. Ему не следовало гулять на свободе. — Его серые глаза смотрели холодно. — К счастью, долго гулять ему не удастся. Я связался с Родео Сити. Они нашли «дарт» дочери Себастиана. Машина сидела по брюхо в грязи к северу от ранчо. Полиция округа Санта-Тереса рассчитывает не позже чем сегодня взять Спеннера.
