— Мне понравилось, – сказала Николь, искренне сочувствуя Виктору. Король все же открыл глаза, но смотрел перед собой, казалось, ничего не замечая вокруг.

Кристиан сел рядом с ней и привлек к себе. Она обвила его шею, тоже желая получить поцелуй. Граф откинул ее волосы назад и поцеловал, но теперь это был нежный поцелуй, выражающий его любовь, а не просто страсть. Николь забыла, что в кровати их трое, что вся эта ситуация абсолютно ненормальная. Ей просто было хорошо, и она не боялась осуждения. Она была с мужчинами, которых любила, и которые любили ее. Они не намеревались бросать ее или убивать друг друга в борьбе за ее любовь.

Кристиан повалил ее на кровать, но вместо подушки за спиной она почувствовала грудь Виктора. Его руки обхватили ее, а губы коснулись шеи.

— Не страшно? – спросил Виктор, развязывая шнурки на ее рубашке. Кристиан отстранился, наблюдая за ними.

— Если я кого-то из вас застану с прислугой или крестьянками, можете забыть обо всем этом навсегда, – предупредила королева, многозначительно взглянув на графа.

— Какой дурак променяет это на каких-то крестьянок? – усмехнулся Кристиан, приблизившись и поцеловав ее. Девушка проворно расстегнула его рубашку, вытаскивая ее из-за пояса. Виктор снял ночную сорочку с ее плеча, покрывая его поцелуями.

— Что скажут про нас? – проговорила Николь, обернувшись и освободив от рубашки и Виктора.

— Ты полуэльф, они существа без предрассудков, – ответил ей муж, оставшись в одних штанах.

— А я полулитиат, – добавил граф, повернув девушку к себе и освободив от одежды ее саму. После чего оба вопросительно посмотрели на Виктора, не имевшего волшебных предков.

— Что? – возмутился он. – Я – король.

Стоунхолд.

6е. Первый летний месяц.

Столица Холоу погрузилась в мирный сон, впервые за долгое время. Пожары в разных концах города были потушены, уцелевшая мебель и прочая утварь вернулась в жилища. Камни пошли на восстановление разрушенных домов. Жизнь понемногу возвращалась в прежнее русло. Только разрушенный дворец никто не трогал. Король не пожелал восстанавливать его. В последнем разговоре Виктор вскользь заметил, что не станет заново отстраивать дворец в Уайтпорте, и Тибальд решил последовать его примеру. Камни он позволил забрать для простых домов горожан, хотя немногие отваживались брать их, помня, как монолитное строение было разрушено. А центр, где нашли Лоакинора, вовсе обходили стороной. Трон из черного гладкого камня был покрыт кровью, как и все вокруг. Она засохла и почернела, но навевала суеверный ужас на горожан.

Несколько епископов, чьи церкви были разрушены, попросили аудиенции и Тибальд, несмотря на поздний час, принял их. Мужчины в свободных белых одеждах и алых плащах вошли в гостиную. Это была просторная комната, предназначенная для официальных визитов, полупустая и холодная. Король сидел на кушетке у камина, спиной к огню. Гости едва кивнули в знак приветствия и заняли предложенные резные скамьи. Генерал Амато стоял позади короля у камина. С другой стороны стоял вандерширский капитан, возглавлявший людей Виктора. Несколько вооруженных гвардейцев охраняли вход.

— Наш новый король должен позаботиться о порядке в государстве, – начал один из вошедших, пожилой мужчина с коротко остриженными седыми волосами и гладко выбритый. Цепкий взгляд его прищуренных голубых глаз сразу подметил, что вандерширцы присланы не просто наблюдать за порядком, но и следить за королем. Их капитан держался куда более важно, чем сам Тибальд и смотрел на представителей почитаемой в обоих государствах религии, как на мелких надоедливых насекомых.

— Много церквей в городе разрушены, а люди так заняты своими домами, что не успевают восстанавливать их, – продолжал седовласый епископ. – Мы просим дать нам солдат для этого дела. И еще нас интересует вопрос.

Мужчина не ждал ответа или хотя бы кивка короля, считая, что воля церкви для него закон. Тибальд внимательно слушал, сохраняя на лице непроницаемое выражение, словно глубоко задумался над проблемой.

— Кто этот колдун, что приехал в карете с королевой? Что он намерен делать в Холоу? – епископы закивали, тоже желая узнать подробности. Герцог напрягся, вспомнив недавний разговор с самим магом. Он уже не был так категоричен в отношении литиатов, а вызывающий тон и вопрос вовсе возмутили его. Вандерширский капитан лишь приподнял бровь и усмехнулся.

— Если он будет жить тут, то должен пройти обряд очищения, – закончил епископ, сверкнув взглядом на офицера.

— Вы закончили? – спросил Тибальд, не меняясь в лице. – Больше нет просьб?

Мужчины насторожились, но отрицательно мотнули головой.

— Солдат я вам не дам, они нужны мне самому, – продолжал король. – Часть останется в столице, чтобы охранять ее от беспорядков и помогать губернатору следить за дисциплиной. Если вам нужны люди, призовите их из монастырей и приходов, в Холоу достаточно священников, чтобы все отстроить.

Гости недовольно зароптали, но вандерширец одарил их недвусмысленным взглядом, опустив руку на эфес своего меча. Герцог тоже не поддержал их, и стало тихо.

— Второе, – продолжал король, словно и не заметил ропота. – Обряд очищения, изгнание духов зла, допросы для выяснения связи с тенями, наказания за колдовские обряды и прочие обряды отныне запрещены и караются смертью. А церковь, проводящая их, будет разрушена и селение останется вовсе без священника, так что следите за своими подопечными, не то останетесь без приходов.

Мужчины раскрыли рты, но не двигались, услышав позади шорох шагов. В комнату вошли еще гвардейцы и заняли места под стенами, готовые выполнять любой приказ своего капитана.

— А маг, который приехал со мной, это мой советник и правая рука, – закончил Тибальд, ясно дав понять, что отныне церкви Единого Бога придется потесниться и смириться с колдунами и эльфами. – Он будет напоминать вам о том, что Холоу больше не тот, что прежде. Со смертью короля Эрика, закончилась эпоха гонения эльфов.

Тибальд поднялся, глядя на ошеломленных подданных.

— Я, новый король Холоу, сын человека и эльфа, – произнес он гордо. – Мой родственник, король Вандершира, открыл свою страну для любых рас и я делаю то же самое. Любое существо, будь то эльф, литиат, вампир или оборотень, могут посещать Холоу, не опасаясь за свою жизнь. Все будут одинаково нести ответственность за преступления перед королем. Все будут иметь одинаковые права.

Офицеры сделали шаг вперед, желая показать, что армия будет внимательно следить за выполнением этого приказа. Священники медленно поднялись, испепеляя взглядом нового короля.

— И не вздумайте мутить народ, – предупредил Тибальд сурово. – Помните о судьбе вандерширского архиепископа, наказанного самим Единым за предательство короля и сговор с его врагами.

Всем было известно, что в день суда, когда в Уайтпорте начались волнения, архиепископ спасался от обезумевшей толпы, взбираясь на костер, который сам и приготовил. Ударившая в столб молния подожгла сухой хворост и старик так и сгорел, не сумев спуститься.

Гости медлили, не зная теперь, дойдут ли до дома живыми. Вандерширцы следили за ними взглядом, казалось, уже зная, какая им уготована судьба. Но это были всего лишь домыслы напуганных злодеев, привыкших уничтожать врагов именно так. Солдаты же просто были рады, что король поставил наглецов на место.

— Поклонитесь справедливому королю и ступайте с миром, – сказал герцог, встав рядом с Тибальдом.

Епископы низко поклонились, словно от этого зависела их жизнь, и ретировались, не смея поднять глаз.

— Страшно подумать, что еще вчера все мы были такими, – сказал герцог, присев на кушетку, когда двери закрылись за гвардейцами, сопровождавшими гостей.

— Мы такими никогда не были, – ответил Тибальд. Капитан вандерширцев тоже сел в кресло лицом к камину. – Разве ты одобрял эти жуткие обряды?

Герцог отрицательно мотнул головой, опустив глаза.