— Вице-адмирал Джугашвили докладывает о полном успехе операции "Заря". Все граждане Империи заключенные в крепость-тюрьму Шсал освобождены, крепость уничтожена, псионик Шхасис Шассах, позиционировавшийся как главный палач граждан Империи, убит. Космофлот противника, охранявший систему, полностью уничтожен.

— Наши потери?

— Украинский космофлот понес сорок три процента необратимых потерь. Все остальные корабли нуждаются в ремонте той или иной степени сложности. В связи с этим весь космофлот отведен на ремонт и пополнение.

Белорусский космофлот понес четыре процента необратимых потерь. Девятнадцать процентов кораблей нуждаются в ремонте. Космофлот продолжает службу в стандартном режиме.

В целом, мы понесли потери на треть ниже предполагаемых. Испытания новых орудий, брони и сегментных энергетических щитов считаю успешными. Развернутые данные прилагаются к моему докладу на Ваше имя. У меня все.

Адмирал сел.

— Спасибо за информацию Петр Степанович — поблагодарил Император Тихонова. — Что скажут разведка и министерство иностранных дел?

Министр иностранных дел встал:

— Пока никаких нот, протестов или ультиматумов нам не поступало. Мои люди докладывают, что у шранов царит хаос. Правительство разделилось на фракции, которые враждуют между собой и ни одна не может сформировать большинство. У меня все.

— Что ж, теперь слово разведке.

На совещании присутствовало несколько начальников различных спецслужб, но отвечать на вопрос Императора поднялся вице-адмирал Слепков, присутствовавший в виде голограммы. Слишком далеко он находился, и прибыть воплоти, не мог.

— По последним данным нашей разведки и всех служб, задействованных в операции, а также данным разведок союзников командование и правительство шранов дезорганизованы и не могут прийти к общему знаменателю. Руководство расколото на три группы: первая — сторонники немедленного ответного удара, ее ядро составляют военные; вторая — нейтралы, не имеющие собственного мнения и готовые примкнуть к большинству как только оно образуется, эти никаких действий не предпринимают, а просто наблюдают за схваткой; третьи — сторонники мирного урегулирования конфликта, это в основном политики и небольшое число военных, которые осторожничают, они потрясены гибелью своего флота и не уверены в легкой победе.

Для нас, в данной ситуации, главным является удержание морального преимущества. Сторонники реванша непременно попробуют доказать, что наша победа была случайностью. Если им это удастся — большой войны не избежать.

— Войны в любом случае не избежать, — покачал головой Император — слишком много шраны стали себе позволять. Терпеть такое — признаваться в собственной слабости. Вы это не хуже меня знаете.

— Знаю, но сейчас появилась уникальная возможность, на которую мы не рассчитывали. Если нам удастся доказать, что мы можем постоянно их бить, то большинство поддержит сторонников перемирия и мы достигнем своих целей без большой войны. Для этого нам нужно хотя бы удержать полученный успех, а лучше — развить.

— Я поддерживаю мнение вице-адмирала, — включился в беседу адмирал Тихонов — аналитический отдел штаба считает высокой вероятность завершения конфликта без войны в случае благоприятного развития событий.

— Хорошо, я с вами согласен, — Император заинтересованно посмотрел на адмиралов. — Если мы добьемся поставленных задач без войны, это будет замечательно. Что необходимо предпринять?

— В первую очередь, — слово опять взял Слепков — необходимо передислоцировать Российский и Казахстанский космофлоты на Имперско — шранскую границу. Как самые большие по количеству кораблей они имеют наибольшие шансы на победу в любых условиях. Так же предлагаю увеличить численность Белорусского и Украинского космофлотов до численности военного времени. Для сокращения сроков, увеличение численности кораблей предлагаю провести за счет резерва. Оба космофлота после завершения пополнения необходимо разместить на проблемных участках границы. Вкратце, у меня все. Более подробный доклад будет вам предоставлен завтра, простите, сегодня утром.

— Отлично, работайте товарищи.

Я был зол. Чертовски зол. Мало того, что меня месяц продержали на карантине, мол вдруг тебе шраны матрицу поведения в голову запихали, так еще и не давали тренироваться со своими — вдруг ты сойдешь с нарезки и всех покрошишь? Ага, покрошу я всю свою группу как же, скорей они меня отшлепают. Так еще издевались, каждый день в медблоке, опыты ставили, следы внушения искали. Я им, что собачка Павлова? Вивисекторы хреновы.

Теперь, после уничтожения крепости-тюрьмы Шсал и полного разгрома третьего космофлота шранов, обстановка на границе накалилась. Кошаки не напали только потому, что не уверенны в своих силах. Уж очень показательно им набили морду, и теперь они ищут наши слабые места. За месяц моего карантина ситуация особо не стабилизировалась. Произошло еще два сражения. В первом — Российский космофлот разбил на нейтральной территории космофлот шранов, во втором — Казахстанский космофлот отбился от превосходящих сил противника в системе Ломоносова. Совсем кошаки воевать разучились, оба раза были в большинстве и оба раза облом. На границе и нейтральных территориях постоянные стычки с кораблями и десантами противника. Украинский и Белорусский космофлоты за две недели увеличили втрое и укомплектовали экипажами, и где только корабли взяли? Команды то понятно, не только у космодесанта есть стратегический резерв.

В это тревожное время, когда все космодесантники гоняют шранов на границе я, командир одной из групп специального назначения, должен сидеть на попе ровно, глотать пилюли и выступать в роли лабораторной крысы. Так больше продолжаться не может! Хорошо, что Слепков меня вызвал, иначе я точно сошел бы с ума у медиков. А сбрендивший космодесантник это та еще головная боль.

Вот и приемная. Секретарь, мельком глянув на меня, кивнул, указав на дверь кабинета — заходи, мол, не стесняйся, ждут тебя. Захожу и сажусь напротив адмирала. Слепков заканчивает писать и поднимает глаза на меня. Почему-то улыбается, откидывается на спинку кресла и ласково по-отечески смотрит. Как на расшалившегося ребенка. Мне становится неуютно.

— Чем ты так не доволен Глеб? — похоже, начальник разведотдела настроен весьма благодушно.

— А то вы не в курсе Степан Борисович — мрачно отвечаю я.

— Все повоевать не терпится — осуждающе вздохнул адмирал. — Мальчишка. Сколько лет уже группой командуешь, а все никак не повзрослеешь.

— Разве это когда-то мешало выполнению заданий?

— Нет, но все равно пора взрослеть. Бойцы вашего уровня не будут использоваться для банальных стычек на границе. Там и пограничники с обычными космодесантниками прекрасно справятся.

— Что-то больно высоко нас ставят. Не упасть бы.

— А ты думал. Ты отлично сработал на Схаулате и потом на Шсале. Твои ребята там тоже великолепно себя показали. Особенно на Шсале. Мастерски прорвали внутреннюю оборону.

— Я выступил лучше всех, — не сдерживая сарказма, говорю я. — Сначала попал в плен, а потом меня из него спасли. Просто блестяще!

— Ты и правда выступил лучше всех — спокойно говорит адмирал. — Сначала обнаружил за собой слежку, не запаниковал — вернулся в гостиницу, уничтожил группу захвата и успел послать сигнал своим. Благодаря твоим действиям и твоя, и остальные группы были выведены из-под удара. Принял бой, хотя знал — шансов нет. Потом четыре месяца в плену молчал под пытками на допросах, а в завершение — уничтожил цель при первой возможности.

— Цель я уничтожил случайно, он сам ко мне пришел.

— Да, и ты сразу его ликвидировал, после четырех месяцев пыток. В общем, отдохнул и хватит. От долгого безделья тебе в мозги всякая чушь лезет.

— Значит, опыты на мне больше ставить не будут?

— Не будут, — улыбнулся Слепков и добавил — Пора всей вашей группе переходить на новый уровень.

— Это на какой? — удивился я.