В это время я связался с Джугашвили.

— Сокол это Крот. Прием.

— Слушаю вас Крот.

— Нора под контролем.

— Кусатса нэ будет?

— Никак нет, все сделано.

— Атлычна. А вы укусить можэтэ?

— Так точно.

— Тагда начнитэ с самаго крупнаго. Далэе по желанию.

— Понял, выполняю. Конец связи.

Отключаюсь и иду к нашему хакеру.

— Вася, где тут пульт управления противокорабельными орудиями? — могу, конечно, и сам найти, но так гораздо быстрее.

Тот тычет рукой в сторону здоровенного пульта с кучей разных датчиков и экранов. Подхожу и начинаю разбираться. Угу, понятно, не сложней чем на наших, управляющих стрельбой главных орудий ОЗС. Смотрю на главный экран. Костя все это время маневрировал таким образом, что пиратские корабли оказались между базой и нашей эскадрой. Ну, жук, ведь не было известно, сможем ли мы захватить системы управления неповрежденными. Навожу все орудия на вражеский линкор, залп. Попадание. На месте линкора теперь груда покореженного железа. Похоже, пираты не поняли что случилось. Ладно, сейчас намекну еще раз и бабахну по крейсерам. Попал! Два крейсера присоединились к линкору. Пиратские корабли начали разворачиваться, ломая строй. В этот момент наша эскадра нанесла одновременный ракетный удар.

Половина кораблей противника, получив критические попадания, просто взорвалась, вторая половина — получила серьезные повреждения. Наши быстро сократили дистанцию и принялись добивать пиратов из пушек практически в упор. Скрыться не удалось ни кому. Пираты были разгромлены полностью.

После боя завертелась обычная кутерьма. Раненых срочно отправляли на корабли, тех, что тяжелые латали как могли и направляли на один из крейсеров, который должен был доставить их в нормальную больницу, легкораненых оставляли на кораблях, а все остальные сидели на бывшей пиратской базе. Больше всего радовало отсутствие у нас погибших. Командовавший боем капитан-лейтенант был мастером своего дела, и бой провел как по нотам, уверенно тесня превосходящие силы противника. Наши курсанты показали отличную выучку и боевую слаженность. Раненных среди них было намного больше, чем среди ветеранов, но и опыта у них гораздо меньше.

Пленных пиратов, всего, человек тридцать, заперли в одном из помещений и приставили охрану. Три взвода прочесывали базу, изучая ее и ища уцелевших. Судя по всему, уходить отсюда мы не собирались и радиосвязь с большой землей запретили, значит, у космофлота скоро появится еще одна база.

Как в воду глядел. Через неделю в систему вошел конвой, состоящий из восемнадцати транспортов и с солидным сопровождением. Они привезли кучу разнообразного рабочего и научного персонала, а так же горы оборудования.

Два дня этих специалистов можно было повстречать в самых неожиданных местах проводящими загадочные манипуляции с разными приборами. Потом как отрезало. Целый день они сидели и что-то бурно обсуждали. Вечером, правда, разошлись довольные. А на следующий день началось.

Сказать, что базу меняли капитально, значит, ничего не сказать. Поменяли все, что только можно. Всю практику нам пришлось проторчать там, выполняя функции охраны, поэтому видели мы много и размах работ будоражил воображение. При нас поменяли старые системы внешней, внутренней и противокорабельной обороны на самые современные. Сделали нормальную систему искусственной гравитации, нормальный госпиталь, кинотеатр, столовые и комнаты отдыха, начали делать спортзалы и тренировочные площадки, убрали старый энергогенератор и поставили три новых и, судя по обмолвкам, собирались ставить еще. Так же рабочие без устали вгрызались внутрь астероида, создавая новые залы, переходы и комнаты. Масштаб работ поражал. Создавалось впечатление, что каждый метр тридцатикилометрового астероида будет для чего-то использован.

Наконец практика закончилась. Нам на смену прибыл батальон космодесанта, а нас отправили на учебу. Почти сразу после прибытия в систему Белой, со мной связался Костя, которого отозвали через две недели после захвата базы. Он похвастался, что его произвели в контр-адмиралы и пригласил вечером отметить это дело. Уговаривать меня нужды не было, и мы здорово провели вечер. Жаль, времени у Кости особо не было, и на следующий день он отбыл на место службы. Как контр-адмирал он командовал второй флотилией Украинского космофлота. Это накладывало большое количество новых обязанностей, в том числе и чисто бюрократических, о которых он высказывался исключительно матерно. Через два дня нас отправили на Сварог, и еще через три начался пятый курс.

Главным отличием пятого курса от остальных оказалась практика. Теперь ее было столько, что мы, казалось ко всему привыкшие, буквально взвыли от нагрузок. Теории было мало и в основном это было повторение пройденного. А все остальное практика, практика и еще раз практика. Постоянные боевые действия — штурм, оборона, разведка и контрразведка, диверсионные и контрразведовательные действия. Любая местность, любой объект. Провели практику, разобрали ошибки и вперед по новой. Плюс стрельба, рукопашка, минное дело, радиоэлектронная борьба и так далее. И так весь год. Зато после сдачи выпускных экзаменов Ефименко сказал, что он нами гордится и теперь уверен — нас не пристрелит первый попавшийся пират.

Потом было торжественное построение, где Батя вручал нам дипломы и оглашал присваиваемое офицерское звание. Обычно командиры взводов и групп получают погоны лейтенанта, а все остальные — младшего лейтенанта. Иногда бывают исключения. В этот раз тоже были — мне и еще одному командиру из тяжелой пехоты присвоили звания старшего лейтенанта. За успехи в боевой и политической подготовке. Ага.

Потом была грандиозная пьянка всем курсом, день мы отходили, а на следующий начали прощаться со знакомыми и готовится к отбытию на место службы. Нам ГСНщикам и тяжам было проще, сработавшиеся группы и взводы с высокой боевой эффективностью не расформировывали, а отправляли всех вместе служить действующим составом. Что будет с обычными космодесантниками начальство решало уже на месте. Нашу группу отправляли в Окраинную, с которой у меня и у ребят связаны не самые приятные воспоминания. Ну да ничего прорвемся! Космодесант не отступает и не сдается!

Отступление 3.

— Как ты нашел этого ученого Хранящий?

— Не поверишь, случайно.

— И как сильно на него пришлось повлиять для того чтоб он смог изобрести устройство?

— Минимально. Внушил мысль посмотреть новости в нужный момент. Все остальное он сделал сам.

— Удивительно.

— Он гений. Хотя сам не подозревает о том, что создал.

— Ты все-таки решил возродить ИХ?

— Да.

— А получится? Это устройство предельно примитивно. До оригинала не дотягивает.

— Примитивно, но эффективно. Все основные функции присутствуют, это главное.

21 ноября 3998 г.

Мощный удар ногой по ребрам вырвал меня из сна. Еще один, в живот, заставил свернуться калачиком. Вот суки! В довершение я был сброшен на пол и удары посыпались куда ни попадя.

— Вставай мерзость человеческая! — эти слова сопровождались непрекращающимися ударами ногами — Вставай мразь!

Я, молча, лежал, стараясь по максимуму прикрыть голову. Слишком часто происходило подобное и что будет дальше, было расписано чуть ли не по секундам. Еще секунд двадцать меня будут пинать, а потом поволокут на допрос. Такая карусель продолжается уже четыре месяца, каждые три дня, но результатами мои тюремщики похвастаться не могут.

Ну, вот прям как часы. Два здоровенных шрана схватили меня за руки, вздернули в верх и поволокли по коридору в допросную. Там на меня надели натуральные кандалы и подвесили к потолку на стальном тросе, оставив болтаться в воздухе, не доставая ногами до пола сантиметров пятнадцать. В завершении культурной программы один охранник врезал мне по печени, а другой по селезенке, для симметрии, наверное. Скучные ребята, четыре месяца одно и то же. Разве можно так относиться к любимой работе? Никакого огонька и минимум фантазии. Зачем их вообще держат? Вот следователь — это да! Серьезный кошак: и током меня бил, и мышцы иглами протыкал, и сыворотку правды колол, и голодом морил, и в ведре топил, и отраву в воду подсыпал, а какая была отрава! Песня, а не яд! Неделю меня рвало по несколько часов, стоило только что-то съесть, и боль при этом была такая, будто изнутри на части раздирают. Ни хрена он не узнал, но время мы провели весело. Интересно, что на сегодня этот затейник придумал?