5 сентября 1917 года Биласки решил нанести ей удар: оперативные группы ФБР устроили одновременный налет на помещения ИРМ по всей территории США. При этом были конфискованы все документы, а Билл Хейвуд и его 98 товарищей арестованы. На последующем процессе были вынесены вердикты о виновности, влекущие за собой длительное тюремное заключение. Большой Билл (Хейвуд) получил 20 лет тюрьмы, однако этот незаурядный лидер политизированного профсоюза сумел в 1921 году добиться освобождения и выехал в Советский Союз.

В начале 1919 года ушел в отставку шеф ФБР Брюс Биласки. Во главе бюро встал Уильям Флинн, бывший начальник «Сик-рит сервис». Вскоре для организации слежки и контроля за демократическими и революционными движениями в США при ФБР был создан Общий сыскной отдел — «General intelligence division». Руководителем его был назначен Дж. Э. Гувер. Один из историков писал: «перед Бюро расследований стояла проблема, и она была решена в течение первых десяти дней существования отдела мистера Гувера. Это была проблема получения сведений, в которых нуждалась штаб-квартира. Детективы собирали материал у тайных информаторов, у соседей или личных врагов тех лиц, за которыми велась слежка. Агенты разузнавали, что говорили об этих лицах или каких поступков можно от них ожидать. Речь шла и о сведениях, касавшихся личных склонностей и личной жизни этих людей. Агентам и доносчикам предписывалось постоянно сообщать все, что им становится известно. Спрос на информацию такого рода был велик».

После того как Гувер внедрил в ряды обеих существовавших тогда коммунистических партий США своих секретных агентов, и таким образом получил возможность быть в курсе их дел и знать о местонахождении их руководящих функционеров, он и Папьмер смогли нанести удар по этим организациям, которые в ту пору еще пользовались большим влиянием. Компартии едва ли не объединяли все то, что в марксистской терминологии называлось «прогрессивными силами страны», а также развивали и активизировали международные коммунистические связи. Лично Гувер, работавший под руководством помощника министра юстиции Фрэнсиса Гарлана, составил уникальную и для докомпьютерного периода очень удобную в обращении картотеку на всех «левых». В картотеке фигурировало свыше полумиллиона фамилий. Чуть больше шестидесяти тысяч карточек содержали подробные биографические данные и множество фактов «подрывной деятельности».

На основании данных, собранных Бюро, во вторую годовщину Октябрьского переворота в России, 7 ноября 1919 года, в полутора десятках городов были совершены налеты на отделения профсоюзов русских рабочих. Затем удалось добиться судебного решения, и осуществить депортацию в Россию двухсот пятидесяти активистов компартий, в основном интеллигенции. 27 декабря 1919 года агенты отдела Гувера через информаторов и сексотов добились решения об одновременном созыве на 2 января собраний ячеек обеих компартий. На этот самый момент была запланирована операция, одновременно проведенная в 30 городах США и вошедшая в историю ФБР как «рейд Пальмера».

2 января 1920 года агенты ФБР и вооруженные полицейские ворвались в помещения, где собрались рабочие, и произвели массовые аресты. Дон Уайтхед в своей «официальной» истории ФБР сообщал о 2500 арестованных. В действительности число их превышало 10 тысяч, причем в маленьких городах 97 процентов было задержано даже без ордера на арест. Эти данные привел американский журналист Фред Дж. Кук в 1958 году в журнале «Nation».

Многие из арестованных были приговорены к длительному тюремному заключению. Последствия террора и порожденного им страха сказывались в течение ряда десятилетий, и в целом ослабили организованное рабочее движение в США.

Самым парадоксальным образом «особое внимание» ФБР к американской компартии отозвалось несколькими десятилетиями позже — подробнее об этом в главе «Соло». Противодействие социально-политическому радикализму продолжалось многие годы. Возможно, этому направлению уделялось даже слишком много внимания. Напряженная борьба против коммунистической партии США продолжалась и тогда, когда ее реальное влияние стало ограничиваться 4% сторонников, причем индустриальные рабочие составляли едва треть общего числа коммунистов, и реальной опасности для политической системы уже никак не представляли. Однако на том направлении деятельности службы безопасности, которое непосредственно входило в его компетенцию (а ФБР отвечало за борьбу со шпионажем и диверсиями внутри страны), она оказалась не на высоте и в ряде исторических периодов, в том числе и весьма важных, пережила несколько весьма болезненных провалов.

Трудности были на всех направлениях работы американской контрразведки, которая осуществлялась также силами армии и флота. К тому времени, как в апреле 1917 года война была, наконец, объявлена, в Америке имелся крупный специалист по разведке — полковник Рольф ван Деман. Этот усердный и образованный офицер — «отец американской военной разведки» — долго и тщетно боролся за признание разведки особым отделом генерального штаба, но силы и средства на этом участке обеспечения национальной безопасности были недопустимо малы. Еще в 1916 году ван Деману, тогда еще майору, в виде особой уступки в связи с напряженностью мировой обстановки разрешили взять себе в помощники канцеляриста. В 1917 году ван Деман и подполковник Александр Кокс составляли весь личный состав главного штаба разведки армии Соединенных Штатов. Такое положение продолжалось до тех пор, пока в подражание союзникам и при участии иностранных советников, не началось коренное и быстрое расширение разведывательной службы. Создавая, наконец, самостоятельную военную разведку, военное министерство назначило начальником американской ставки во Франции полковника — позднее генерала — Денниса Нолана, а начальником разведки в Вашингтоне — бригадного генерала Мальборо Черчилля. Это не означало смещения ван Демана, ибо во время войны он нес другие, не менее важные обязанности.

Военная секретная служба начала развивать свою деятельность в американской экспедиционной армии лишь перед самым окончанием войны. Наиболее успешной отраслью американской контрразведки во Франции было наблюдение за… американцами. В каждой роте любого батальона, отправленного за море, был свой осведомитель, ответственный не перед своим командиром, а только перед другим офицером, специально уполномоченным на наблюдение за «состоянием военного духа». Они же обязаны были следить за состоянием духа и лояльностью солдат, за неприятельским шпионажем и т. п. В многоязычной армии, находящейся на расстоянии нескольких тысяч миль от дома и набранной лишь частично на основе всеобщей воинской повинности, можно было предвидеть случаи измены, шпионажа и неповиновения. Правда, ничего особо серьезного в этом отношении не произошло: но это обстоятельство, пожалуй, больше свидетельствовало о нравах самих солдат, чем о бдительности молчаливых наблюдателей.

Подозрительность — эта «душа контрразведки» — являлась, разумеется, и основой деятельности секретных служб США за границей. Американская морская разведка состязалась с армейской и секретными службами всех стран Антанты в составлении всевозможных списков «подозрительных лиц». В одном таком списке, который составлялся во Франции целым отрядом работников контрразведки, ответственных за контроль портов, значилось не менее 145 000 фамилий. Американский морской список побил рекорд для За-паяного полушария: в нем было 105 000 фамилий. Когда этот исполинский каталог подозрений был отпечатан за казенный счет, президент Вильсон приказал его уничтожить. После этого некий гражданин, исполненный патриотического пыла, пожертвовал более 10 000 долларов на снабжение морской разведки четырнадцатью карточными каталогами; их печатали пятьдесят особо проверенных машинисток. Таким образом, и драгоценные списки были спасены, и приказ, отданный свыше, исполнен…

Что касается работы непосредственно в США, то это была борьба с немецкой агентурой. Германский посол граф фон Берн-сторф уже к августу 1914 года создал в США хорошо функционировавшую сеть шпионажа и саботажа. В этом деле участвовали и такие видные немецкие дипломаты, как Бой-Эд и Франц фон Папен. Через пять месяцев после начала войны кайзеровский генеральный штаб дал им «зеленую улицу». В секретном предписании из Берлина говорилось: «В США диверсии должны распространяться на все предприятия, поставляющие военные материалы… Однако компрометировать посольство ни в коем случае недопустимо».