4 Газетная заметка о Шопове, дополненная выдержкой из его письма к другу, напечатана в «Свободной мысли» 1900, 12, стр 186—189. Статья в журнале закончена так: «Пожелаем от всего сердца этому человеку устоять до конца!».
* 423. А. М. Бодянскому.
1900 г. Декабря 6. Москва.
Дорогой Александръ Михайловичъ,
Получилъ ваше письмо о духоборскихъ женахъ и матеряхъ, желающихъ ѣхать въ Якутскую область, и рѣшилъ сдѣлать послѣднюю попытку, написать письмо Государю, приложивъ ваше простое и трогательное письмецо. Письмо я написалъ1 и на дняхъ перешлю, о результатѣ, разумѣется, сейчасъ же васъ увѣдомлю. Если не будетъ успѣха, то вы напишите мнѣ, какъ вы думаете направить духоборокъ, и сколько можетъ стоить переѣздъ. — У меня лежитъ въ банкѣ одна тысяча рублей, пожертвованныхъ Моодомъ,2 кот[орую] можно употребить на это дѣло, и еще другая тысяча, присланная духоборами для Якутскихъ. Можно ли ее употребить на это? Во всякомъ случаѣ, деньги, нужныя на переѣздъ, надѣюсь найти. Братски обнимаю васъ. Мой привѣтъ духоборамъ.
Л. Толстой.
Печатается по копировальной книге № 3, л. 129, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Основание датировки: в копировальной книге письмо находится среди писем от 6 декабря 1900 г.; дата подтверждается и содержанием письма. Публикуется впервые.
Об А. М. Бодянском см. письмо № 29
Бодянский сообщил о намерении нескольких жен и матерей духоборов, сосланных в Якутскую область, вернуться из Канады на родину, чтобы разделить участь своих близких. По этому поводу Толстой написал письмо Николаю II. См. письмо № 426.
1 Первый вариант письма к Николаю II от 6 декабря 1900 г
2 См. письма №№ 419 и 424.
* 424. Эйльмеру Мооду (Aylmer Maude).
1900 г. Декабря 6. Москва.
Любезный другъ,
Я получилъ отъ Бодянскаго письмо о томъ, что 9 женъ и 2 матери Якутскихъ сосланныхъ рѣшили ѣхать къ нимъ.1
Разрѣшаете ли вы употребить на это пожертвованныя вами деньги?2
Братски привѣтствую васъ и вашу жену.
Л. Толстой.
Печатается по копировальной книге № 3, л. 133, хранящейся в ГТМ. Автограф находится у адресата. Датируется по письму к Бодянскому от 6 декабря 1900 г. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется.
1 См.письмо № 423.
2 По поводу денег Моод ответил полным согласием в письме от 26 декабря н. ст. 1900 г. См. письмо № 419.
425. Д. Н. Цибульскому.
1900 г. Декабря 6. Москва.
Любезный другъ и братъ Даніилъ Цибульскій!
Получилъ ваше письмо и нѣсколько разъ прочелъ его одинъ и вмѣстѣ съ друзьями нашими, также, какъ и вы, понимающими ученіе Христа. Читая письмо ваше, я прослезился отъ радости тому, что вы такъ вѣрно понимаете и выражаете ученіе Христа и, не нуждаясь въ славѣ человѣческой, находите утѣшеніе въ Богѣ.
Я думаю, что дѣло въ этой жизни всякаго человѣка только въ томъ, чтобы увеличивать въ себѣ любовь къ людямъ. Я думаю такъ потому, что во всѣхъ другихъ дѣлахъ человѣкъ можетъ встрѣчать препятствія, только въ этомъ дѣлѣ препятствія не можетъ быть, и человѣкъ можетъ и въ болѣзняхъ, и въ нуждѣ, и въ заключении очищать свое сердце отъ всякаго зла и этимъ самымъ увеличивать въ себѣ любовь. Только этого однаго Богу нужно отъ насъ, и поэтому Онъ и даль намъ въ этомъ нетолько возможность, но и самую большую радость, когда мы это исполняемъ. Помогай вамъ Богъ идти дальше и дальше по тому пути Христову, на который вы стали. Напишите мнѣ, кому и сколько нужно помочь. Мы съ нашими друзьями постараемся выслать. Посылаю вамъ нѣсколько книгъ. Книги все такія, что ихъ, вѣроятно, пропустятъ къ вамъ. А вамъ они могутъ быть полезны. Простите.
Любящій васъ братъ
Левъ Толстой.
6 Декабря 1900.
Печатается по копировальной книге № 3. лл. 127—128, хранящейся в ГTM. Местонахождение автографа неизвестно. Копия письма имеется в делах Департамента полиции, Особ. отд. № 751, 12 ч. 1 л. А от 1900—1902 гг. («Переписка о последователях различных сект и религиозных учений, если деятельность их носит противоправительственный характер»). С этой КОПИИ оно опубликовано Александром Женевским: «Два новых письма Л. Н. Толстого» — «Красная газета, вечерний выпуск», № 51 (739) от 28 февраля 1925 г.
Даниил Никодимович Цибульский — сектант, отбывавший тюремное заключение за отказ от военной службы по религиозным убеждениям. См. письмо № 387.
Письмо Цибульского, на которое ссылается Толстой, было отправлено для опубликования в Англию В. Г. Черткову и напечатано в «Листках свободного слова», Purleigh, 1901, 23, стр. 34—38 (письмо от 24 ноября 1900 г.). Перепечатывается из «Листков»: «Здравствуйте, мой милый и многоуважаемый брат во Христе. Письмо, посланное вами, я получил, собрался ответить только 24 ноября письмом, в котором я, Данил Никодимович Цибульский, с помощницей своей Епистиной Ивановной и с четырьмя детьми посылаем от сердца искренний привет вам и помощнице вашей и детям вашим, братьям и сестрам, находящимся с вами, и также братья и сестры мои посылают всенижайшее почтение, и желаем мы все вам всем от всевышнего творца неизреченной радости, к которой вы и подвизаетесь. Я очень, очень благодарю вас за ваше радушие и доброжелательность ко мне. Я никак не могу отблагодарить вас за то, что вы при своей преклонной старости заботитесь о моей незрелой семье. Очень благодарю вас, а также и других братьев, которые с вами оказывают нам помощь [...] Покуда я делал зло, пил, гулял, никому с пути не сворачивал, кто меня бывало ударит в щеку, то я старался воздать ему вчетверо, — тогда меня и родные любили, и друзья меня хвалили; говорили: «вот молодец». И кто только отнимал у меня одну скибку поля, я отнимал у него две, и таким образом никто не мог воздать по делам моим мне. Но хотя меня тогда друзья захваливали, что я молодец, но меня совесть моя мучила. Я себе не мог найти покоя, потому что я знал, что истинный христианин не должен этого делать, а должен делать то, чтò заповедано каждому христианину в евангелии, что ударившему тебя в левую щеку обрати ему другую, и сказано нам, чтобы мы врагов любили, — а у меня всё это выходило наоборот: я своего родного брата не хотел любить. Когда я нахожу в послании от Иоанна сказано, что всяк не любящий брата своего находится во тьме и во тьме ходит и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза, то я думаю: боже мой, я есть эта самая тьма, потому что я не люблю даже родного брата. И думал я тогда: грешник, чтò мне теперь делать остается? Нужно заставить себя полюбить своего брата, хотя это трудно было делать, всё равно, как бы было камень глотать. Но когда я изломал первую скалу сердца моего, то тогда легче стало даже врагов любить. Я начал их любить, а они меня ненавидеть стали. Я начал им уважать и всем уступать, а они начали у меня отнимать и со всех сторон ко мне приставать и на голову влезать и клевать, как жадные птицы. Я тогда стал и думаю: боже мой, чего они от меня хотят? Я вашего ничего не хочу, отстаньте от меня. Нет, пристали и до сегоднешнего дня. Ну, слава богу, я сему радуюсь. Давно я наметил путь Христов, только трудно было встать на него, потому что он стеснен и лишен славы человеческой, а я думаю о себе, что я еще молодой, детки у меня крохотные, и я дом только что состроил и думаю, если мне стать на путь Христов, то я буду разорен, и лишат меня славы человеческой, как Иисус сказал: «будете ненавидимы всеми народами, за имя мое изгонят вас из домов ваших». Нет, — думаю, — будет мне еще время, а потом думаю опять: а чтò если захватит меня суббота, так нераскаянного в молодых летах, т. е. кончина моей жизни, тогда некогда будет каяться; а не то захватит меня зима, т. е. старость, в моих беззакониях, которые продолжал с молодых лет и до старости, то я пропитаюсь своими беззакониями, как сальная тряпка, так что трудно ее тогда обелить. Так я думаю, — если я буду продолжать мои беззакония, не спокаюся смолоду, захватит меня зима, и охладеют члены мои, тогда трудно будет мне покаяться. Нет, думаю, буду каяться, пока еще на пути, ибо сказано: ранний дождь — полезный[...] Прошу вас, дорогие читатели моего письма, не подумайте обо мне больше, чем должно думать, — не подумайте, что все это я о себе пишу, как будто бы я всего этого достиг. Нет, — только забываю то, чтò позади, и простираюсь вперед, и прошу у господа сил в надежде, не достигну ли и я, как достигали братья наши прежде нас. Ибо я еще немощен и грешник, из числа грешников грешник. Но видно из слов спасителя, что теперь то время, как он сказал, что он не хочет от грешника смерти, а ждет его покаяния и сказал так: «если только ваше имя будут бесчестить за сына человеческого, то будете блаженны»[...] Простите меня, что я так плохо пишу, потому что я самоучка. Я и за это бога благодарю, что он меня вразумил. Да и времени у нас мало на писание, — от первого до четырех-пяти часов вечера[...] Простите меня, милые друзья все, целую я вас всех заочно несчетное число раз, всех вас, милые мои друзья, я ваш наименьший ваш брат во Христе, любящий вас всех Даниил Никодимович Цибульский. Мир и слава дому отныне и во веки, аминь. Слава всевышнему творцу».
