9 Речи германского императора Вильгельма II. О них Толстой писал в статье «Не убий»: «Что должно сделаться в голове какого-нибудь Вильгельма германского, ограниченного, мало образованного, тщеславного человека с идеалом немецкого юнкера, когда нет той глупости и гадости, которую бы он сказал, которая бы не встречена была восторженным hoch и как нечто в высшей степени важное не комментировалась бы прессой всего мира. Он скажет, что солдаты должны убивать по его воле даже своих отцов — кричат ура! Он скажет, что евангелие надо вводить железным кулаком — ура! Он скажет, что в Китае войска должны не брать в плен, а всех убивать, и его не сажают в смирительный дом, а кричат ура и плывут в Китай исполнять его предписание». Последняя речь Вильгельма, которую Толстой мог прочитать в газетах (см. «Русские ведомости» 1900, № 206 от 26 июля), была им произнесена в Билефельде, при открытии памятника великому курфюрсту. Он закончил ее так: «Меня не упрекнут, может быть, за то, что я указал Германии путь через море. Я делаю это, чтобы тем запечатлеть славу отечества за его пределами и показать, что рука германского императора простирается к отдаленнейшим странам света. Нашей Германии предстоят великие времена. Я надеюсь, что каждый из моих подданных воодушевлен одним и тем же духом. В таком случае я могу безбоязненно взирать на сгустившиеся над нами тучи и, подобно графу Эбергарду, сказать, что я могу с доверием положить свою голову на колени каждого из вас».
10 Константин Никанорович Анненков (1842—1910) — ученый юрист.
344. А. В. Власову.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Очень радъ былъ получить ваше письмо, дорогой братъ Андрей В[асильевичъ]. Сообщу ваши свѣдѣнія о Змѣиногорской жизни тѣмъ, кому они могутъ пригодиться. Пишу не своей рукой, потому что нездоровъ. Желаю вамъ съ успѣхомъ служить дѣлу Божію. Думаю, что въ этомъ состоитъ наша жизнь: это тотъ самый хлѣбъ насущный, о которомъ мы просимъ въ молитвѣ.
Любящій васъ Левъ Толстой.
2 Авг. 1900.
Печатается по копировальной книге № 3, л. 61, хранящейся в ГТМ. Написано рукой А. П. Иванова, подпись и дата собственноручные. Местонахождение подлинника неизвестно. Опубликовано в «Новом сборнике писем Л. Н. Толстого», изд., «Окто», М. 1912, № 121.
Об А. В. Власове см. письмо № 193.
Ответ на письмо Власова от 9 июля 1900 г. с уведомлением о переезде из Батума в Змеиногорск Томской губернии. Он просил Толстого сообщить нуждающимся в этом о благоприятных внешних условиях жизни в Змеиногорске.
* 345. Е. Е. Егорову.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Дорогой братъ Егоръ Егоровичъ, получилъ ваше письмо и прежде посланныя мнѣ письма отъ духоборцевъ. Не взыщите, что не всегда отвѣчаю за недосугомъ и болѣзнью, и сейчасъ боленъ и потому пишу вамъ не своимъ почеркомъ. Братья, какъ здѣшніе, такъ и заграничные, не забываютъ васъ и всѣхъ съ вами сосланныхъ въ Якутскъ. Пріѣзжали сюда нѣсколько человѣкъ ходатайствовать объ освобожденіи вашемъ и П[етра] В[асильевича],1 но до сихъ поръ нѣтъ успѣха, но мы не отчаиваемся и будемъ толкать, покуда отверзется.2 Помогай вамъ Богъ спокойно и радостно дѣлать то великое дѣло, которое вы дѣлаете, т. е. нести гоненіе за то, что вы стали передовыми борцами за освобожденіе людей и за установленіе нa землѣ царства Бога.
Любящій васъ Левъ Толстой.
2 Августа 1900.
Печатается по копировальной книге № 3, л. 60, хранящейся в ГТМ. Написано рукой А. П. Иванова, подпись и дата собственноручные. Местонахождение подлинника неизвестно. Публикуется впервые.
Егор Егорович Егоров, крестьянин д. Мурашкино-Зиме, Вышгородецкой вол. Островского у. Псковск. губ., будучи призван на военную службу осенью 1895 г., отказался от присяги, и за неисполнение воинского приказа (взять ружье) 8 мая 1896 г. был присужден к отдаче в Бобруйский дисциплинарный батальон. На основании высочайше утвержденного 5 августа 1896 г. распоряжения комитета министров об отказывающихся от военной службы сектантах, 26 сентября 1896 г. был сослан на поселение в Якутскую область на восемнадцать лет. 9 июня 1897 г. Егоров прибыл в Якутск и был поселен вместе с духоборами в Усть-ноторе. (Сведения об Егорове опубликованы в «Листках свободного слова», Purleigh, 1899, 2, стр. 56—58 и в книге А. В. Жиркевича «Пасынки военной службы», Вильна, 1912, стр. 54—58; в этой книге Егоров выведен под фамилией Иванова.) Толстой узнал об Егорове через А. В. Жиркевича, в то время бывшего помощником военного прокурора виленского военного округа (см. письмо к А. В. Жиркевичу от 16 февраля 1898 г., т. 71). Жиркевич получил это дело на рассмотрение, заинтересовался им и принимал все меры к облегчению участи Егорова, помогая ему и материально. Деньги Жиркевич переправлял Егорову через Толстого. В 1900 г. он делал это несколько раз. Толстой все пожертвования в Якутскую область переводил на имя врача П. Н. Сокольникова (см. письмо № 95). В 1902 г. Егоров бежал из Якутской области и эмигрировал из России.
Ответ на письмо Егорова от 31 мая 1900 г., полученное в Ясной поляне 1 июля (почт. шт.): «Дорогой друг Лев Николаевич, на днях я получил от Прокопия Несторовича Сокольникова десять рублей, которые вы послали на имя его для меня пожертвованные неизвестным для меня Александром Владимировичем Жиркевичем, и мне хочется знать его адрес; и так, если вы знаете, где он живет, то, пожалуйста, потрудитесь прислать его адрес. Чувствительно вас благодарю за ваше доброжелание к нам — имеете у себя в памяти нас и принимаете участие в сторонних жертвах. 1000 рублей, которые вы посылали для якутских духоборцев на имя П. Н. Сокольникова, получили. Нет слов, чтобы мы могли вас отблагодарить за вашу любовь и труд, оказанный нам, можем сказать только: да воздаст бог мира и любви награду в предыдущей [sic!] жизни. Еще было послано пять писем в прошлом году для вас из Якутска от духоборцев, от вас не получали ответа; получили ли вы их или нет? Пожалуйста, пишите нам почаще письма, нам много радостно читать ваши письма».
1 П. В. Веригин.
2 Все хлопоты о разрешении переселиться в Канаду сосланным в Якутскую область сектантам и руководителю духоборов П. В. Веригину были безрезультатны. Веригин был освобожден в 1902 г., а якутские духоборы лишь в 1905 г.
* 346. О. К. Клодтъ.
1900 г. Августа 2. Я. П.
Дорогая Ольга Константиновна, къ сожалѣнію, слухи о моей поѣздкѣ за границу несправедливы, и я не могу исполнить моего и вашего желанія пріѣхать къ вамъ и повидать Арвида въ его домѣ.1 Пишу вамъ не своимъ почеркомъ, потому что былъ нездоровъ и теперь еще слабъ. Я сижу дома и все время былъ занятъ статьею «Рабство нашего времени», которую на дняхъ отослалъ въ Англію.2 Мнѣ кажется, что мнѣ удалось сказать кое-что новое о тѣхъ экономическихъ вопросахъ, которые такъ занимаютъ теперь общество, и которымъ посвящена эта статья. Очень радъ буду, если она понравится Арвиду, и онъ переведетъ ее.3 Вы говорите о тяжелыхъ условіяхъ, въ которыхъ находится Арвидъ; въ чемъ состоять они, напишите мнѣ.4 Радъ былъ узнать изъ вашего письма, что вы возвращаетесь въ ту рабочую семью, въ которой жили.5 Я вслѣдствіе своей старости и болѣзни и друтихъ условій лишенъ этого близкаго общенія съ рабочимъ людомъ и очень больно чувствую это лишеніе, въ особенности теперь, когда я писалъ свою статью и все болѣе и болѣе уяснялъ себѣ всю преступность и жестокость нашей барской жизни. Прощайте, желаю вамъ всего лучшаго. Привѣтъ Арвиду и его брату.6
Любящій васъ Левъ Толстой.
2 Авг. 1900.
