Сияя улыбкой, Мария подняла взгляд на Эдгара. В одной руке она держала кружевную мантилью, в другой веер.

— О, сеньор Эдгар, Дэвид привез мне такое красивое платье!

— Вижу, Мария, какой он щедрый. — Эдгар повернулся к жене: — Можно поговорить с вами наедине, миссис Эшленд? Дэвид и Мария могут заняться игрой на фортепьяно или… другой игрой.

Эмили запротестовала было, но Эдгар крепко взял ее за локоть и вывел из комнаты. В спальне он закрыл дверь и повернулся к Эмили, сурою глядя то на нее, то на подарок. — Надень его.

— Что?

— Это платье. Я хочу увидеть тебя в нем.

— Но, Эдгар, оно для фиесты, почему ты…

— Черт побери, не спорь со мной! Надень!

Эмили в изумлении смотрела на мужа. За эти месяцы Эдгар ни разу не повысил голос. Очевидно, полоса удач для нее кончилась, что-то снова пробудило в этом мужчине склонность к насилию.

— Тебе нравится, как я отделала эту комнату? — спросила Эмили, надеясь отвлечь его.

— Мне тебя раздеть, милочка?

Он без улыбки смотрел, как жена сражается с пышным голубым платьем. Наконец Эдгар подошел к ней и быстро застегнул пуговицы на спине.

Эмили повернулась. Его жесткий взгляд обежал ее с головы до ног и остановился на груди.

— Я так и думал. Ты не наденешь его на фиесту.

— Что?

— Ты в нем прекрасна, конечно. Живота почти незаметно под всеми этими нижними юбками. Но посмотри на свою грудь. Ты никуда не пойдешь, разодетая как дорогая проститутка!

— Как ты смеешь! — крикнула Эмили. — Грудь высоко поднята корсажем, но уверяю тебя…

— Ха! — фыркнул Эдгар. — Спорить безнадежно, моя дорогая, так как ты не наденешь это платье никогда, разве только в нашей спальне, когда пожелаешь получить… э… немедленное удовлетворение.

Эмили топнула ногой.

— Чего ты от меня ожидаешь? Чтобы я носила мешок для муки? Я не могу нанести такое оскорбление Дэвиду!

— Оскорбление Дэвиду! — Он в отчаянии воздел руки. — А тебе не приходило в голову, что это Дэвид меня оскорбил своим… интимным жестом? Пусть найдет себе собственную женщину и одаривает!

— Ты просто ревнуешь и сердишься на Дэвида за то, что он привез мне подарок!

— Это правда, черт возьми, я ревную. И если ты хочешь спасти платье, держи его подальше от моих глаз, не то я его сожгу!

— Но ты несправедлив!

— Несправедлив? А разве справедливо позволять всей округе глазеть на обнаженную грудь моей жены?

— Они не будут глазеть!

— Они будут глазеть, — с горечью рассмеялся Эдгар.

— Тебе ли это говорить, после того как ты на меня пялился в тот день, когда я сюда приехала.

— Это другое дело. Ты — моя жена!

— Тогда я не была твоей.

Они оба стояли со сжатыми кулаками и гневно смотрели друг на друга. Затем Эдгар схватил ее.

— Ты моя жена, Эмили! Я не позволю тебе путаться с половиной округи!

— Путаться! — в ярости воскликнула Эмили и изо всех сил лягнула его в ногу. — Ты чудовище! Я не позволю тебе командовать мной! Я буду носить то, что мне захочется!

Лицо его побелело, и Эдгар схватился за голень.

— Ты меня ударила? — в изумлении прошипел он. — Ты посмеешь меня не послушаться и надеть это платье?

— Да!

Эдгар выпрямился. Подбородок его дрожал, на виске вздулась вена.

— Мне следует отодрать вашу нежную задницу, миссис Эшленд! Но к сожалению, я должен учитывать ваше положение!

Он, сердитый, зашагал к двери, и Эмили бросила ему вслед:

— Ты отвратителен! Эдгар обернулся:

— А ты — строптивая, непослушная жена! Очень хорошо, мадам, играйте в потаскушку! Наслаждайтесь фиестой. Но если ваш флирт вынудит меня прикончить половину джентльменов, приехавших в гости, пусть это останется на вашей совести!

1 октября 1841 года

— Еще кофе, сеньора Эшленд?

Эмили улыбнулась донье Элене, которая стояла у камина и помешивала в огромном кипящем котле ароматное варево. От крупной спокойной мексиканки веяло сердечной простотой. На ней было белое платье с открытыми плечами и цветастый передник, шею украшали бусы из бисера.

Эмили поставила белую эмалированную чашку на деревянную крышку стола.

— Спасибо, не надо, донья Элена. Я уже вдоволь напилась вашего отличного кофе и наелась… — Эмили улыбнулась и упрекнула мексиканку: — Но вам нет необходимости так меня кормить, донья Элена. Я уже два раза завтракала сегодня!

— Один завтрак для вас и один для бэби, — ответила донья Элена и подмигнула ей.

Эмили оглядела уютную комнату: ряды аккуратных полок, уставленных банками, яркие занавески из набивного ситца на окнах, затянутых прозрачной кожей. Когда-то она жила в таком же фермерском доме и знала любовь и тепло семейного очага.

— Вы создали хороший дом для дона Лоренцо.

— Спасибо, сеньора. Пять долгих лет я молилась Деве Марии. Теперь сеньор Дэвид позволил нашим мечтам осуществиться.

Эмили тяжело встала, потирая спину.

— Вы и ваши люди много трудились для осуществления этой мечты, донья Элена. А теперь, друг мой, я должна собираться домой.

Эмили и донья Элена пошли вверх по склону холма, и Эмили с удовольствием оглядела маленькое поселение. Навесы сменили несколько небольших домиков и более просторное жилье для семьи де ла Пенья. Дети, цыплята и свиньи были повсюду. В отдалении несколько мексиканцев вспахивали огород под зимние посадки. Она посмотрела на поляну, где Дэвид, Мария и полдюжины мексиканцев готовили место для вечернего праздника. Стук молотков и веселые голоса наполняли воздух.

Прикоснувшись к руке доньи Элены, Эмили спросила:

— У вас все есть, что нужно для сегодняшнего вечера?

— Да, сеньора, — ответила та. — Женщины несколько дней работали, мололи маис и раскатывали лепешки. Все будет готово к вечеру.

— Хорошо. Замечательный получится праздник. Некоторые леди из города тоже собираются принести с собой какие-то блюда. — Эмили поморщилась и потерла поясницу. — Донья Элена, еще раз благодарю за гостеприимство. Сейчас я хочу попросить Дэвида отвезти меня обратно. Донья Элена положила коричневую ладонь на рукав Эмили.

— Да, сеньора, я понимаю. Малыш давит на ваш живот, да?

В этот момент Мария сбежала вниз по склону, ее черные локоны летели по ветру, бахрома на юбке из сыромятной кожи развевалась.

— Здравствуйте, донья Элена, Эмили!

Эмили улыбнулась, она никогда еще не видела Марию такой счастливой, щеки ее порозовели, зеленые глаза метали веселые искры.

Эмили попрощалась с доньей Эленой и Марией и, глядя, как обе идут рука об руку, подумала, что они похожи на мать и дочь. Продолжая подниматься на холм, она глубоко вдыхала наполненный ароматом осени воздух. День стоял теплый, приятный, а ночь, несомненно, будет прохладной — замечательный вечер для веселья.

«Каким бы он был прекрасным, если бы я с Эдгаром лучше ладила», — грустно размышляла Эмили. Муж был с ней холоден после приезда Дэвида и его подарка. Эдгар снова стал чужим, пугающим незнакомцем. За цоследние месяцы физической близости воспоминания о прошлых актах насилия исчезли. Но теперь, когда они больше не занимались любовью, прежние страхи вернулись.

— Ты выглядишь усталой, дорогая, готова ехать домой? — спросил Дэвид.

— Да, спасибо. Кажется, тут все готово.

— Согласен, — усмехнулся Дэвид. — Это будет замечательный праздник. Почти все горожане приедут, но настоящей сенсацией стало то, что ты пригласила Хьюстонов. Стоило ради этого несколько недель терпеть ворчание дяди, не так ли, дорогая?

Эмили сухо рассмеялась:

— Да. Я думаю, твой дядя опасается, что Сэм Хьюстон может уговорить его снова заняться политикой. И это было бы очень хорошо.

По дороге домой Эмили тайком рассматривала Дэвида. Как он повзрослел! В нем появились сила и уверенность мужчины, плечи раздались, голова высоко поднята. Сейчас, когда Дэвид улыбнулся, почувствовав ее взгляд, в нем не было прежней робости. Глубокие синие глаза внимательно смотрели из-под полей сомбреро, проницательные глаза мужчины. К своему удивлению, Эмили почувствовала, что краснеет, и отвернулась. Роли переменились — теперь Дэвид заставляет ее краснеть! Коляска остановилась перед домом, и Эмили с испугом увидела элегантный черный экипаж.