— Что с тобой, Мел?

— О, черт! Ничего, просто мой брак распался. Это случилось более года назад, я изменяла ему дюжину раз… — Голос девушки был усталым. — Думаю, глупо говорить о неверности и изменах после того, как он со мной поступил…

— Что между вами произошло?

Мел пожала плечами и одним глотком выпила бренди; когда она опустила бокал, выражение ее лица было серьезным и жестким.

— Все верно, я сумасшедшая. Как Райдербейт и мой муж. Мы оба, как ты выразился, чокнутые. Мы с ним встретились, хорошо проводили вместе время, я полюбила его, на него отзывалась каждая клеточка моего тела. Дошло до того, что я начинала дрожать, услышав его голос в коридоре офиса или даже по телефону. Я сходила по нему с ума!

— А он тоже сходил по тебе с ума?

— Он повадился менять бить, примерно раз в неделю. Просто так, без всяких причин. То он говорил, что я не улыбнулась, здороваясь с ним, то ему казалось, что я слишком мрачна, и, в конце концов, он заявил, что не выносит меня, а что жить со мной в браке — все равно, что биться головой о кирпичную стену. Я не знаю, что с ним случилось; до женитьбы он таким не был… Около года я терпела, но становилось все хуже и хуже; меня приводила в ужас мысль, что у меня может быть от него ребенок. Я боялась, что он будет бить и его тоже. Однажды вечером он напился вдрызг в ресторане, и я ушла оттуда; вернувшись домой, он выволок меня из постели, избил до полусмерти — под глазами потом были синяки, нос оказался сломанным. Это был конец. Я бросила его.

— Черт побери, ты поступила правильно. Ты еще любишь его?

— Наверное, хотя это и нелепо. Не знаю… Я часто думаю о нем, но, видимо, потому, что мне надоели люди, с которыми я вынуждена общаться здесь. Мое окружение — развратные великовозрастные детки богачей, многие пытаются сразу затащить меня к себе в постель, чтобы потом похвастаться перед дружками.

— Но они, по крайней мере, не ломают тебе нос каждую неделю.

Она слабо улыбнулась, глаза их встретились, и она стала серьезной. Наступило молчание.

Бен быстро встал, подошел к девушке и поцеловал ее, она вежливо ответила на его поцелуй.

— Идем в постель, — сказал он.

Мел кивнула головой.

— Думаю, что можно. А почему бы и нет? — Она встала и повернулась к встроенной в стене кровати. — Ты поможешь мне разложить ее?

Бен, как в тумане, неровной походкой подошел к девушке, выдвинул и опустил кровать на пол, снял полосатый мексиканский коврик, служивший покрывалом, наблюдая, как Мел собрала пустые чашки и бокалы и понесла их на маленькую кухню, расположенную дальше по коридору рядом с ванной комнатой. Ему вспомнилась квартира Стоупса, и эта неожиданная мысль на какой-то миг привела его в замешательство. Ему стало не по себе.

Он услышал, как Мел крикнула ему из ванной комнаты:

— Ты не можешь выключить проигрыватель?

Бен щелкнул выключателем и закрыл глаза. Из-за двери ванной комнаты до него доносился шум льющейся воды. Он сглотнул слюну, во рту был странный привкус старой потертой кожи. Размышляя, не слишком ли много было для него сегодня бренди, Бен пошел на кухню, налил прямо из крана два больших бокала воды, выпил их залпом и только потом засомневался — можно ли здесь пить водопроводную воду вообще?

Он вернулся в гостиную-спальню и сел на кровать. Райдербейт считает, что Мел отправится с ними в экспедицию, потому что она — полусумасшедшая, а, может, и вовсе сумасшедшая. Бен знал немало девиц, которые прыгали в постель к незнакомым мужчинам в первую же ночь и убегали домой, когда на рассвете появлялись разносчики молока. Но они были совсем не похожи на эту девушку — хихикали, нечаянно смазывали косметику, занимаясь любовью, тратили последние деньги на парикмахерскую, а уж тем более не сбегали в одиночку в Южную Америку и не вкладывали личный капитал в ненадежную экспедицию на мангровые болота. Мел была иной породы, и даже с Лаурой у нее не было ничего общего.

Бен сидел на кровати и ждал. На секунду он закрыл глаза, попытался вспомнить лицо Лауры и не смог. Том Клей утверждал, что главной целью его путешествия должен был стать осмотр развалин древних городов ацтеков. «Любопытно, что бы он сказал о погоне за алмазами?» Клей был разумным, уравновешенным мужчиной и посчитал бы это чепухой. Он затащил бы Мел в постель, а утром преспокойно отправился бы к удаленной от населенных пунктов границе, прорезающей влажные тропические леса.

— Все в порядке, можешь идти в ванную, — сказала Мел, кивнув головой. Она была обнаженной, в одних домашних шлепанцах, с крошечными квадратными часиками на руке; от нее пахло мылом и зубной пастой. Бен обнял девушку и поцеловал, ее губы были холодными и чуть шевелились.

— Поторопись, — велела она, — уже поздно.

Бен быстро разделся в ванной, принял душ, а когда вышел, Мел уже выключила свет и ждала его в постели. Он лег рядом с ней, и кровать вдруг показалась ему тесной и короткой под плотной полотняной простыней. Бен сбросил простыню и услышал, как девушка что-то пробормотала, когда он прижался к ней, к ее животу, к большим прохладным грудям; ее губы раскрылись, а ноги раздвинулись; она молча двигалась вместе с ним, пока он целовал ее кожу, волосы, мелко подрагивающие ресницы. Бен чувствовал даже в темноте, что глаза Мел широко открыты.

В комнате стало очень тихо.

— В чем дело? — прошептала Мел ему на ухо; ее слова грохотом отдались в его голове.

— Ни в чем. — Он поцеловал ее, но она убрала губы и попыталась выскользнуть из-под него. — Давай спать.

Слегка вздрагивая и покрывшись испариной, Бен лежал рядом с девушкой; и хотя он еще хотел ее, он знал, что все идет не так, как надо, и боялся этого. Желание росло, он был уверен, что так будет и дальше, но она уже ускользнула от него. Мел села, набросив на них простыню, ее тело оставалось прохладным и чистым, таким же, когда она вышла нагой из ванной. Бен опять с болью подумал о Лауре и внезапно вспомнил, вплоть до малейших подробностей, ее теплое влажное, словно стонущее в темноте тело, и ее щебетание, и то, как она засыпала, просунув колено между его бедер, и как садилась рядом и подстригала ногти на его левой руке.

— Прости, — извинилась Мел, отодвигая плечо и поворачиваясь к нему спиной. — Я просто очень хочу спать.

Бен ничего не ответил; он лежал и слушал ее дыхание, чувствуя, как его желание словно превращается в какое-то ядовитое химическое вещество, готовое излиться с бешеной яростью. На мгновение ему показалось, что он может понять ее мужа. Но это была глупая мысль. Мел любила мужа, а не его — и в этом была вся разница, как говорят епископы и авторы газетных статей. Клей был более практичным, и его советы относительно женщин были правильными, но конечный результат от этого не менялся. Бен тоже не любил Мел.

Бен попытался перевернуть спящую девушку, приласкать, поцеловать в губы. Мел проснулась очень злая.

— Нет, пожалуйста! Послушай, завтра мне вести машину. Нас ждет трудный день…

Но он грубо схватил девушку, повернул к себе и взял силой, тяжело дыша и прислушиваясь к бормотанию Мел, которая мотала головой по подушке. Ее волосы запутались в его руках. Дрожа и обнажив зубы, Бен извергался в нее, ослабел и замер. Спустя миг он услышал, как она попросила:

— Сэмми не должен видеть тебя в моей постели. Встанешь до его прихода, ладно?

— Ладно, — ответил он, — я встану.

Все было кончено, теперь они были на равных, Мел стала обычной участницей экспедиции, которая отправлялась на поиски алмазов на змеиное болото. Все было предельно ясно. Сегодняшний вечер — просто антракт. Одну ночь он провел с мертвецом под кроватью, вторую — на кровати с хорошенькой девушкой, бросившей мужа.

«Клей советовал отправиться в морской круиз, сменить обстановку… Как бы он грустно рассмеялся, узнай о происшедшем…»

Колеса автомобиля мягко шелестели по убегающей на юг бетонной скоростной автостраде; мимо проносилось коричневое пустынное плато, раскинувшееся до самого горизонта, над которым занимался рассвет.