— Триста пятнадцать погибло! Вы слышите? Триста пятнадцать наших погибло! — Я кричал, будто боялся, что меня не услышат, не поймут, не поверят. И они не верили сразу. Там были те, которые меня не знали.
— Да что ты говоришь, пацан! Кто погиб? — хмуро пробормотал какой-то толстый усач. Он играл в майке, весь был покрыт черной шерстью.
— Кэссов больше всего, — продолжал я. — Почти тысяча! С ума сойти… А наших-то сколько! Почему же так много?… — Я сам не мог поверить, что потери такие большие. Почему так? Ведь у нас такое оружие. Или Красных Зед слишком много?
Все подошли ко мне, окружили.
— Это Гришка! — объяснил Леха. — Он координатор, он знает про всех. Я попросил его посмотреть, что там происходит…
— И что же? — спросил еще один мужик — плотный громила в спортивном костюме.
— Я говорю, — повторил я, — был бой на Третьей станции. Много погибших. И наши погибли. Триста пятнадцать человек — я могу всех по именам назвать. И раненые… подождите… — Я выцепил информацию. — Раненых наших пятьдесят три… Подождите, как же так? Почему убитых больше, чем раненых? — Я глядел на окружавших меня, переводя взгляд с одного на другого.
— А потому что спасать некого было, — глухо сказал громила. — Или некому.
— Слушай, Гриш, а другие станции? — спросил Дэн. — Там тоже был бой? Что там?
— Сейчас! — Я понял, что надо сделать. Взяв общую картину всей зоны боевых действий, я увидел цифру. — Общие потери, — хрипло проговорил я, — пятьсот сорок восемь человек. Раненых — девяносто два. Это вообще со всех станций… — Я обвел глазами нависшие надо мной лица. Кто-то пристально вглядывался в меня, словно до сих пор не веря, кто-то тяжело смотрел в пол. Сурен закинул голову вверх и что-то рассматривал на диске потолка, поджав губы. Я снова развернул картинку.
— Основные потери — на Третьей станции и на ближайших к ней. Также есть погибшие на Дельте-5 и Эй-ране, но уже очень мало. Наверное, часть Красных Зед ушла туда, после того как им на Третьей вдарили… Третья живая, работает, восстанавливается.
— Сволочи! — пробормотал кто-то. — Как же так… А я вдруг вспомнил о Санче. Он был на одной из
станций между нами и Эйраном. Выхватив его огонек, я облегченно вздохнул. Санча был жив и здоров. И тут же я вспомнил обо всех остальных. Константин, Гэндальф, Димка Ершов, Геннадий, Пал Палыч. Я начал искать их информацию. Гэндальф на Третьей жив, с Пал Палы-чем у Дельты-5 тоже все в порядке…
— К Эйрану ушли, к Дельте-5 ушли… — Сурен загибал пальцы. — К нам почему не ушли? — удивленно посмотрел он на меня.
Я выпучил на него глаза — и тут же рванул всю картинку по направлению к нам. И что-то зацепило мой взгляд, еще раньше не виденное. Совсем недалеко от Кситы я увидел группу желтых огоньков. Я сразу понял, что это, и желтый цвет меня не обманул. Они пищали и были горячие-горячие…
— Сделаешь ты свой шаг, Дэн, — сказал я, подняв голову. — На подлете к нам пятьдесят две тысячи сто тридцать четыре красных урода…
И только я сказал, как вспыхнул матовым светом потолок над нами. Завыла сирена, и человеческий голос загремел: «Боевая тревога! Боевая тревога!» Около центра площадки выросла стена прозрачного экрана — и звезды вспыхнули на нем расчерченной на квадраты картой. Все футболисты, похватав раскиданные вещмешки, бежали к отверстию коммуникационной трубы и прыгали туда один за другим, вытянувшись и прижав руки к телу. Из другого отверстия выскальзывали длинными черными тенями дишты, охваченные голубым пламенем. В центре площадки поднялся желтый цилиндр, и втянувшиеся вниз стенки открыли четырех истантов.
А я никуда не торопился. Мой боевой пост был именно здесь.
5
Красные Зед летели вытянутым облаком — свора полуразумных кусков плазмы. Я одновременно следил за их перемещением на своем внутреннем экране, на экране командной площадки, да еще то и дело поглядывал в сам космос. Размеры Красных Зед были очень малы, и даже летящая к нам стая терялась в звездных просторах. Но тем тревожнее становилось их ожидание: одно дело, когда на тебя прет слон, и ты его видишь, совсем другое — ждать нападения разозленной осы, которую не сразу и заметишь, даже зная, откуда она прилетит.
Обод на моей голове гудел, как трансформаторная будка: та модель пространства, что я видел внутри, перекодировалась в волновой диапазон. Истанты сразу могли ее воспринять и обладали таким образом оперативной картой событий. Вдобавок сигнал шел на пульт, созданный специально для наших командиров.
Как нам сказали, у представителей командования российских войск будут контролирующие функции. Особую роль в управлении военными действиями они играть не смогут. Однако оставлять солдат на волю пришельцев никто не собирался. Наше военное начальство присутствовало везде. В каждом месте, где находился хотя бы один солдат, обязательно был и представитель командного состава. Главным от российских войск на нашей станции был полковник Храпенко. За ним всюду ходил адъютант — майор Сергачев. Сейчас они рассматривали участок предстоящего сражения на экране.
Вместе со мной координаторами трудились пятеро диштов. Никогда бы не подумал, что буду работать с этими тварями вместе. Поглядывая на них краем глаза,
старался держаться от них подальше. Крысиная возня не прекращалась ни на минуту, писк и булькающее рычание приводили в дрожь. Даже передавая данные, дишты не могли успокоиться: терлись друг о друга, извивались, перехаркивались. Клубок из длинных, полутораметровых, черных кусков тел вызывал омерзение. Единственное, чем я себя утешал, так это тем, что по способностям они все же оказались не так хороши. То, что у меня получалось делать одному, они осиливали только впятером. Я отвечал большей частью за параметры живых организмов, они всей пятеркой отвечали за информацию о технике. Почему всем этим на занимались сами истанты — черт знает. Возможно, им не хватало особей, а может, их волновая сущность не смогла бы моделировать в голове абстрактную картинку. Да и головы-то у них не просматривалось.
Если дишты волновали меня из-за гадкого облика, то две фигуры, стоящие чуть поодаль, интересовали по совсем другим соображениям. Две представительницы расы ауаника. До этого я видел их только раз мельком, по пути в столовую. Сейчас разглядел получше.
Издали они походили на двух девчонок: стоят коротышечки в белых платьицах — подходи, знакомься! Я бродил вокруг командного пульта и косился на них. Эльфы не эльфы, Гэндальф тут больше понимает, но смотрелись они приятно, пусть даже и не слишком похожи на человека. До пят завернуты во что-то похожее на белый саван. Значит — нормальные. Не то что истанты, которые развились до такой степени, что на одежду им наплевать, или дишты, которые, похоже, до одежды еще не доросли. И не клоны — обе барышни хоть и похожи, но отличаются и по росту, и по внешнему виду. Хотя, черт знает, может, это и не барышни вовсе? Я попытался вспомнить, говорили ли нам на уроках про половую идентификацию у ауаники, но в голову ничего не приходило. Помнилось, рассказали про них кратко. Будут работать врачами, воевать не будут, да еще я запомнил вид их поселений: среди зелени разноцветные строения причудливых форм.
Стоя в сторонке, барышни переговаривались, показывали друг дружке то на звезды, то на экран. Я подошел совсем близко. Да. Это, конечно, не эльфы и уж тем более не люди. Вдоль позвоночника по длинной шее тянулась темная грива, что-то вроде дредов, покрывающих и голову. Носа нет, зато в том месте, где щеки, — отверстия. Глаза всем хороши, да только когда на тебя смотрит пара черных как смоль пятен, ощущения не из тех, чтобы захотелось подойти познакомиться. Надо будет Дэну рассказать про них, интересно, что он скажет.
Неожиданно я услышал:
— Не знаю, зачем? Я боюсь живых звезд. И поющие… Какие они под небом?…
Бог ты мой! Я понимал разговор! Вот это номер!
Заметив, что я пялюсь на них, девчонки замолчали и уставились на меня в ответ. В гляделки мне их не переиграть. Дьявольские черные глаза давили не по-детски. Я пробормотал: «Привет!» — и отвернулся. Ощущая спиной обжигающий взгляд, зашагал прочь. Выбрав истанта, который стоял подальше, направился к нему.
