Ее голос был приятными и мелодичным. Жан-Пьер улыбнулся ей и взял с подноса маленький пирожок с устрицами.

— Благодарю вас, мадемуазель.

— Эй, Фремон! — Шарль Левен повернулся к хозяину дома. — Почему бы вам не представить нас этой красивой барышне?

Жиль пожал плечами.

— Господа, это моя племянница, Анжелика, — небрежно сказал он. А потом, заметив угрожающий взгляд Левена, добавил: — Анжелика, познакомься: это господин Левен, это господин Делакруа, а это господин Бруссар.

— Приятно познакомиться с вами, господа, — скромно ответила Анжелика.

Повернувшись к Жилю, она тихо спросила:

— Дядя, можно мне теперь уйти?

— Ну, хорошо, ступай, — грубовато ответил Жиль.

Она поставила поднос на стол.

— А где бутылка виски? — с недовольством в голосе спросил Жиль.

— Я послала за ней в подвал Коко, — ответила Анжелика, чуть приподняв подбородок. — Сейчас принесу.

Жиль фыркнул, когда племянница выходила из комнаты. Он следил выпученными глазами за ее удаляющейся фигурой, а потом повернулся к столу и засунул себе в рот банановый блинчик.

— А у вас хорошенькая племянница, Жиль, — усмехнулся Левен.

Жиль тоже усмехнулся, обнажив гнилые зубы, и кусок бананового блинчика повис у него на толстой губе.

— Как я и говорил вам, Шарль, есть на что посмотреть, верно?

Левен не спеша раскурил тонкую сигару, глубоко затянулся и лениво выпустил дым. Сузив глаза, он устремил на Жиля хищный взгляд:

— Сколько вы хотите за девочку, Фремон?

Пока Жиль чмокал и отмахивался от банкира, Жан-Пьер ощутил острое чувство тревоги. Левен был необычайно богат, а, судя по слухам, дела Жиля Фремона в последнее время были хуже некуда из-за его пагубного пристрастия к картам, особенно к игре в фараона. Жак-Пьер интуитивно почувствовал, что нелепое предложение Левена было совершенно серьезным. Но он вовсе не хотел, чтобы события для юной Анжелики Фремон разворачивались таким образом.

— Эй, Делакруа, вы что, раздумали уходить? — насмешливо спросил жирный Бруссар.

— Да. Я пока останусь, — ответил Жан-Пьер. Он собрал карты и бросил их Бруссару.

Остальные трое грубо рассмеялись, услышав ответ молодого человека. Но Жан-Пьер нисколько не смутился.

В этот момент Анжелика вошла в комнату с бутылкой виски.

— Плесни-ка мне в стакан, девочка, — приказал ей Фремон.

— Да, дядя Жиль.

Анжелика произнесла эти слова с почтением. Но потом она сразу стиснула зубы, сдерживая гнев. Спокойно откупорила бутылку и налила дяде половину стакана. Храни Бог ее душу, подумал Жан-Пьер. Девочка хорошо воспитана, а ей приходится прислуживать дяде и его собутыльникам.

Жиль Фремон быстро выпил виски и заревел:

— Еще!

Анжелика спокойно напила ему еще стакан, поставила бутылку и повернулась, чтобы уйти. Видя, как Бруссар окидывает девушку похотливым взглядом, Жан-Пьер воскликнул:

— Ну, Бруссар, вы собираетесь сдавать?

Бруссар пожал плечами и сдан карты. В течение следующего часа игроки оживленно делали ставки, все, кроме Жан-Пьера. Молодой человек сидел, маленькими глотками пил виски и с растущей неприязнью следил за ними. Все трое были сильно пьяны, об этом свидетельствовали их красные лица и громкая, сбивчивая речь. Каждый раз, когда юная Анжелика появлялась в комнате — то ли затем, чтобы убрать полные пепельницы, то ли принести новую бутылку виски, — взгляды Левена, Бруссара и даже самого Фремона становились все более похотливыми и недвусмысленными. Распутники отпускали непристойные замечания, стоило только девушке выйти из комнаты. От возмущения у Жан-Пьера в жилах закипала кровь.

Когда Анжелика в четвертый раз вошла в комнату, свершилось неизбежное. Она проходила мимо Этьена Бруссара, и он ущипнул ее сзади.

Жан-Пьера бросило в жар. Как только мог этот негодяй оскорбить прелестное дитя! Никогда в жизни он так отчаянно не жалел, что при нем не было пистолета.

Но прежде чем он смог как-то отреагировать на это, Анжелика круто повернулась и залепила своему обидчику пощечину. Шарль Левен расхохотался. Девушка гордо подняла голову и вышла из комнаты. Жан-Пьер про себя усмехнулся, поняв, что девушка не такое уж беззащитное дитя. Он не удержался и воскликнул:

— Браво!

Бруссар получил по заслугам. Этот жирный комиссионер сидел, трясясь от злости красной отметиной на дряблой щеке.

Жан-Пьер вдруг подумал: а что бы случилось, если бы то же самое девушка проделала с его вспыльчивым кузеном Роланом?

Предположение не успело возникнуть, потому что он услышал раздраженный голос Этьена:

— Я требую, чтобы ваша племянница извинилась передо мной!

Услышав это, Жан-Пьер бросил карты и повернулся к Бруссару.

— Вы хотите, чтобы девушка извинилась перед вами? Как вы смеете требовать этого, когда сами оскорбили ее?

— Как я смею?! — взвился Бруссар. — Эта так называемая невинная девочка сама крутила передо мной своей задницей и, когда я отреагировал на это, ударила меня по щеке.

Едва сдерживая гнев, Жан-Пьер обратился к Фремону:

— Жиль, вы ничего не можете сказать в защиту племянницы? Вы позволите Бруссару так оскорблять ее?

Фремон презрительно хмыкнул:

— Я согласен с Бруссаром. Девчонка оскорбила моего гостя.

— Оскорбила? — возмущенно повторил Жан-Пьер. — Но ведь все видели: Бруссар тронул ее за такое место, за которое ни один мужчина не может тронуть леди, если она не является его женой!

Фремон пожал плечами, подлил себе виски и сказал заплетающимся языком:

— Я прежде всего не уверен в нравственности этой девчонки. Ведь ее мать была просто шлюхой…

— Я не могу поверить, что слышу такое! — закричал Жан-Пьер, сердито размахивая руками. — И вы говорите такие вещи о своей родной племяннице, о вашей близкой родственнице?

— Ну, об этом я скоро забуду, — ответил Жиль скрипя зубами.

— Я снова спрашиваю вас, Фремон, сколько вы хотите за эту девушку? — холодно перебил их Шарль Левен. Жестокость, звучавшая в его голосе, поразила Жан-Пьера.

— Вы не получите ее, Шарль, — поспешно перебил его Этьен. — Я хочу купить ее для себя. Я научу ее, как надо себя вести, дам ей парочку уроков, положу через колено и всыплю ей по маленькой попке…

— Забудьте об этом, Бруссар, — спокойно перебил его Левен. — Вы же знаете, я перебью цену. — И с ухмылкой добавил: — И кроме того, совершенно ясно, что девчонке нужна рука покрепче вашей. Такое своенравие может быть подавлено только одним способом, скажем так, жестокостью. Вот почему я настаиваю, чтобы девушка оказалась моей собственностью…

Жан-Пьер вскочил на ноги.

— Не могу поверить своим ушам! Господа, мы же говорим не о какой-нибудь там шлюхе с Бэйсн-стрит! — Повернувшись к Левену, он со злостью спросил: — Вы на самом деле собираетесь купить девушку, Шарль?

— Не исключаю возможности договориться об этом.

— И ее тело потом выловят из канала, как других ваших любовниц?

Тут Левен тоже вскочил с искаженным от гнева лицом.

— Я вызову вас на дуэль за эту наглую ложь, Делакруа!

— Господа, господа, сядьте! — почти закричал Жиль Фремон. — Я не хочу, чтобы сегодня вечером в моем доме кого-то вызывали на дуэль.

Мужчины сели на свои места, не спуская друг с друга глаз.

— Знаете, я подумай, что мне было бы очень трудно обеспечить Анжелике такую жизнь, которую она заслуживает. — Жиль не пытался скрыть своего удовлетворения тем, что произошло. — Может быть, было бы лучше, если бы один из вас, господа, изъявил желание стать ее… покровителем.

— Станет тот, кто выложит вам на стол больше денег? — сердито заметил Жан-Пьер. — Где ваша совесть, Фремон?

— А что это вас так обуяла нравственность, Делакруа? — усмехнулся Жиль. — У вас-то было много любовниц.

— Верно. Но ваша племянница — невинная девушка, а не дама полусвета. Мы не имеем права так играть ее жизнью.

— А какая у нее будет судьба, если для нее не найдется покровителя? — возразил Жиль. — У девушки нет ни денег, ни приданого, и я ничего не могу ей дать. Какое будущее ждет ее? Быть горничной в богатом доме? Уж лучше пусть станет подружкой такого прекрасного человека, как Шарль.