Деревянные двери начали рассыпаться. Люди Пелин подались в стороны, изготовившись для боя и нервно сжимая рукояти мечей. Те, кого они защищали еще вчера, сегодня были готовы разорвать их на куски. Как такое могло случиться? Пелин покачала головой. На самом деле ее гвардия была всего лишь военизированной охраной, и главари мятежа прекрасно знали об этом. Как знали и то, как поведут себя ТайГетен, если жизнь иниссулов окажется под угрозой.

Высоко над головой, в крыше, опирающейся на массивные балки, виднелись несколько световых люков. Пелин ткнула в них пальцем.

— Несите веревки. Лезем наверх. Наш выход отсюда сам к нам не спустится.

От неожиданности Катиетт едва не лишилась чувств. Она почувствовала, как по телу прокатилась волна жара, взорвавшись где-то под ложечкой. Ступни словно загорелись, кончики пальцев закололо, и у нее перехватило дыхание. Она никак не ожидала услышать из уст жреца что-либо подобное.

— Что за ерунду ты несешь? — выдавила она наконец.

Она не знала, прыгать ли ей от восторга или негодовать. Не понимала, какие чувства испытывает. Но, как бы там ни было, сердце у нее учащенно забилось, а в висках зашумела кровь. Такаар. При мысли о том, что она может вновь увидеть его, по телу ее пробежала дрожь. Перед ее внутренним взором возникло его лицо, настолько живое и близкое, чтобы она могла коснуться его рукой.

— Это — шанс, который мы не можем упустить.

— Кто принял такое решение?

— В лесу не проводят совещаний, — ровным голосом отозвался Серрин.

Катиетт тряхнула головой, пытаясь прогнать шум в ушах и туман перед глазами.

— Ты с Ауумом пошел на такой огромный риск ради всех нас?

— Ауум выполняет мой приказ.

— Как он найдет Такаара, если предположить, что тот еще жив?

Серрин улыбнулся с едва заметной ноткой самодовольства.

— Такаар разговаривал со жрецами перед тем, как отправиться в добровольную ссылку.

Катиетт кивнула.

— Понятно.

— Я уверен, что тебе ничего не понятно.

— Оставь свой покровительственный тон! — вспылила она.

— Прошу прощения, Катиетт. Я не хотел обидеть тебя.

Катиетт вздохнула.

— Я тоже, мой жрец. Признаться, ты застал меня врасплох.

— Не часто мне удается проделать такое с ТайГетен, особенно с их лидером.

— Я просто не понимаю, какой от этого может быть толк.

— Ты сама сказала, что не видишь способа восстановить гармонию, если кланы отдалятся друг от друга. Вот я и предлагаю тебе его.

Катиетт фыркнула.

— Думаешь, его примут с распростертыми объятиями? Ты отстал от жизни, Серрин. Я даже не уверена, что его примут все ТайГетен, а население Калайуса — точно нет. Большинство из них родились уже здесь и потому не знают, каким влиянием и харизмой он обладал когда-то. А те, кто помнит, ненавидят его за то, сколько жизней он принес в жертву. Так что Ауум лишь напрасно теряет время.

— Мне очень жаль, что ты так к этому относишься. А еще я думаю, что ты ошибаешься.

— Что ж, поживем-увидим. И все-таки, на что именно ты рассчитываешь? Или ты хочешь провести его церемониальным маршем по улицам Исанденета в сопровождении почетного караула ТайГетен и тех Аль-Аринаар, кто доживет до этого дня? Или, быть может, ты надеешься, что он возглавит армию, которая сметет вторгшихся людей и их магию с нашей земли? Что ж, нам осталось только собрать армию. Всего-то.

Серрин собрался было что-то возразить, но потом передумал.

— Я думал, ты будешь рада, — вместо этого сказал он. — Уж кто-кто, а ты особенно.

Катиетт едва не рассмеялась, но ей не хотелось оскорблять Серрина еще сильнее.

— Такаар в буквальном смысле сбежал из моей жизни десять лет назад, жрец Серрин. Я провела эти десять лет, пытаясь привыкнуть к мысли, что больше никогда не увижу его и что ula, которому я присягнула на верность, и которого беззаветно любила, предал всю нашу расу. И совсем недавно я убедила себя, что надо двигаться дальше, что пора задуматься о союзе с другим. Обязательно членом клана Инисса, потому что мой ребенок должен иметь возможность присоединиться к ТайГетен.

— Я пребывала в смятении и растерянности, жрец Серрин. Я гордилась тем, чего достиг Такаар, и ненавидела его, потому что именно его трусость привела к тому, с чем мы сейчас имеем дело. А теперь еще и это. Ты хочешь вернуть его обратно. Рискуя показаться совершенным безумцем, ты хочешь вернуть эльфа, который провел десять лет в ссылке, чтобы он спас всех нас. У тебя ничего не получится. Это просто невозможно.

— Невозможно или ты этого не хочешь?

— Твое замечание неуместно.

Серрин вновь окинул ее внимательным взглядом, но на сей раз в его глазах просьбы о прощении не было.

— Мы должны испробовать все доступные средства. Мне необязательно самому видеть улицы Исанденета, чтобы понять, насколько отчаянным стало положение. Я достаточно хорошо знаю природу эльфов, чтобы представить себе глубину низости, до которой могут опуститься некоторые.

— Могут? Некоторые уже на дне.

— Изнасилование покажется нам цветочками, если мы не сумеем переломить ситуацию. У меня нет никакого желания вновь изведать то, что я однажды пережил на Хаусолисе.

Было так легко забыть, сколько в действительности Серрину лет. У него было настолько молодое лицо. И он так свободно чувствовал себя в лесу.

— Я сделаю все, что смогу.

— В этом никто и никогда не сомневался, Катиетт.

— Итак, что дальше? Теперь остальные будут взирать на тебя с надеждой, видя в тебе лидера.

— Мысль об этом повергает меня в смущение, — заявил Серрин. — Но я постараюсь сделать все, что в моих силах. Мы должны исполнить то, о чем договорились. Обеспечить безопасность иниссулов и привести Такаара в город.

— Я приведу его, — вызвалась Катиетт. — В конце концов, он — мой архонт. Это — моя обязанность.

— Только не в этот раз. Пойду я. Я обещал Аууму. Не волнуйся. Все у нас получится.

Серрин поцеловал Катиетт в глаза и быстро покинул Ултан. Катиетт смотрела ему вслед, спрашивая себя, как, ради всего святого, сообщит принесенные им новости своим людям. И размышляя над тем, а действительно ли ее разговор с Серрином имел место.

Дверь в склад распахнулась, и внутрь хлынули эльфы. Толпа заполнила огромное помещение. Пелин почти пожалела их. Туали и биитане все еще дрались друг с другом, хотя представители обоих кланов оказались среди таких сокровищ, которые помогут им продержаться, по крайней мере, еще сотню дней.

Уцелевшие восемнадцать воинов Аль-Аринаар действовали быстро. Размотав корабельные канаты, они поднялись на крышу склада, уничтожив ведущие наверх лестницы. Здесь они были почти в полной безопасности. Во всяком случае, по сравнению с большей частью Исанденета.

— Вы только посмотрите на них, — сказала Пелин.

— Подумать только, что будет твориться, когда продовольствие полностью закончится, — заметил Якин.

— Конфликт столько не продлится. А если даже и так, то ТайГетен будут поджидать их на опушке леса. — Мысль об этом привела Пелин в содрогание. — Ладно, пора возвращаться к «жуку». Метиан был прав. Мы должны собрать всех наших людей. Точнее, то, что от них осталось.

Над головами мятежников были распахнуты створки двух световых люков, а с балок потолочного перекрытия в дальнем конце склада до самой земли опускались канаты. Даже когда Пелин приостановилась, чтобы плюнуть вниз, никто из эльфов не поднял голову, чтобы взглянуть вверх. Они так увлеклись дележом добычи и своей ненавистью друг к другу, что даже не дали себе труда задуматься над тем, куда подевался их общий враг.

Уже пройдя полпути к «жуку», она все еще слышала их. Пелин бежала почти всю дорогу от порта и перешла на шаг только тогда, когда они достигли первых лавок и площади одного из небольших продуктовых рынков. Отсюда до Гардарина было уже совсем недалеко, и она сбавила темп, прислушиваясь к звукам просыпающегося города.