Кивнув, Лант простился с Родером, в присутствии которого ему становилось чуть спокойнее и пошёл туда, где его уже ждала Лина. А вместе с ней и гигантская птица, похожая на орла, только белая.

   Повернув длинную голову, птица пронзительно вскрикнула и попятилась назад. Однако замерла у края, когда илия так же пронзительно что-то крикнула ей в ответ, отчего Лант чуть не зажал уши. Ему так никогда и не усвоить хорошо язык илий, который больше состоит на перепадах звуков. Такому нужно учиться с детства.

   - Что это?- Сделав шаг вперёд, Лант остановился подальше от птицы, с недоверием взирая на ту.

   - Это белая ара.- Пояснила Лина. В Илиуме на них летают те, у кого ослабли крылья и кто всё ещё не умер. И я.- Добавила Лина.- Я приготовила тебе затычки для ушей. В полёте ары кричат сильно и люди так просто на них летать не могут. Но я попрошу её быть тише. Она понимает.

   - Спасибо ей,- подходя ближе отозвался Лант, предоставляя себя на полное обозрение птицы: чей размах крыльев был в три его роста, а белые как отполированный камень умные глаза смотрели перед собой.

   - Как насчёт седла или там уздечки?- чуть помолчав, поинтересовался маг.

   - И как ты ей в клюв в уздечку сунешь?- Вопросом на вопрос ответила Лина.- Но если решишься, я с удовольствием на это посмотрю.

   - Как мне откусят руку?

   - Если повезёт.

   Недоверчиво покосившись на ару, Лант смело подступил к той. Однако руки протягивать не стал. Хоть и испытывал желание прикоснуться к мягким с виду перьям, которые плотно прилегали один к другому. Другие пёрышки, те, что были поменьше, шевелил восточный ветер. А впереди солнечный свет заливал голубое небо, где порывы ветра уже успели разогнать лоскуты облаков. Ясно впереди было, как бывает в раннее утро, сразу после рассвета. Только было уже далеко за полдень.

   Приглушённое небесное тепло ласкало кожу.

   В последний раз посмотрев на Ланта, Лина ловко заскочила на птицу и вполне комфортно устроилась на той.

   - Садись сзади,- приказала илия и Лант, хоть и неловко, последовал её примеру. Беззвучно он сказал птице, что не сделает ей ничего плохого и получил неясный ответ, говоривший - что то она не сделает ему ничего плохого.

   Ара поднялась на ноги и распрямила могучие крылья, отчего Лант сразу же схватился за Лину.

   - Вставь в уши затычки и держись за меня!- успела крикнуть Лина, прежде чем кругом взметнулся ветер и ара камнем сорвалась вниз, чтобы не долетев каких-то там ста шагов до земли и изрядно напугав толпу - снова взмыть ввысь.

   После того, как Лант всунул в уши затычки, вой ветра слышался приглушённым, почти не слышны были и взмахи крыльев. Но тут птица закричала и он сперва не поверил, что такой звук может издавать живое существо - настолько тот был громким и пронзительным.

   - И так будет весь полёт?!- заорал он на ухо Лине, пытаясь перекричать ветер и собственную глухоту.

   - Она начнёт кричать когда поднимемся выше,- крикнула в ответ Лина, впиваясь глазами в призрачные небеса и ясные переливы света среди потоков могучего ветра.

   - А это что тогда?!

   Ничего не ответила Лина, только улыбнулась себе, хоть Лант той улыбки не видел и тут же сосредоточилась на полёте. Ланту же оставалось крепко держаться за Лину, обхватив её руками и следить, чтобы сорвавшись с ары не улететь вниз.

   А там - невероятно далеко внизу - раскинулся Брасьен, отсюда казавшийся грибницей со своими куполообразными крышами. К концу дня заблестело в лучах уходящего солнца на севере Малое море, что отделяло Брасьен от Уравана. Наклонив одно крыло, ара опустилась чуть ниже и полетела севернее. После многих остановок, что приходилось делать, Лант более или менее привык сидеть на птице, однако после первого раза три шага он сделал как пьяный и казалось, земля уходит из-под ног.

   Четыре дня спустя они уже летели над Малым морем. Часто ара была недовольна, что вынуждена летать так низко только оттого, что на ней сидит человек. Лант отвечал ей мысленно, однако птица с большей охотой внимала Лине, с которой они одинаково перекрикивались и когда Лант закрывал глаза - не мог с точностью сказать, где кричит Лина, а где ара.

   Ещё чаще им приходилось останавливаться на попадавшихся мелких островках да скалах, чтобы юный маг успел отогреться. Уже и сама Лина, против воли Ланта, говорила птице снижаться. На земле они разводили костёр. И на призывы Ланта о потерянном времени Лина невозмутимо отвечала, что замёрзший и обессиленный он ничего не добьётся.

   - Ещё не поздно,- утром которого дня их пути, как всегда решительная и непонятная, Лина привычно ловко вскочила на ару.

   Он и сам знал, что ещё не поздно. Чувствовал.

   Белоглазая ара встрепенулась, ощутив на себе тяжесть двух существ и сделала несколько быстрых шагов. Взмахнула раз-другой могучими крыльями и оторвалась от земли. Покидая небольшой остров на котором они провели ночь, ара поднимаясь всё выше и выше. Невольно закрыв глаза, Лант услышал очередной пронзительный крик, но было что-то в этот раз в нём другое. Может, он ощутил, как крик охватывает Лину и дрожь проходит по её телу, а может - он и впрямь всё это слышал. Но кричала то не ара. Всё что илия держала в себе сейчас горько слилось с ветром, охватывая их со всех сторон. И ни в коме случае ничего нельзя было говорить.

   Сердито склонив голову, Лина сказала птице лететь ещё быстрее.

   Ветер ударом налетел с севера. Скользя между его потоков ара лавировала, раз от раза заставляя Ланта всё сильнее сжимать руки, прижимаясь к илии. Как-то птица стрелой полтела вниз.

   - Ли-и-ина!

   Опустилась к воде и снова полетела вверх. Каждый взмах крыльев отзывался в теле.

   - Ей тоже нужно есть,- был короткий ответ.

   В цепких когтях билась пойманная рыба.

   - А мне дышать,- кажется, она улыбнулась.

   Лант нехотя ослабил хватку.

   Толпа ревела, стража с трудом сдерживала напирающий с двух сторон людской поток. Быстро ехала телега по мощённой камней дороге так, чтобы никто не успел прорваться к пленнику в ней. Среди яростных выкриков слышались проклятия. Не жалея голосов своих люди кричали, словно разъярившийся пчелиный рой. Они стекались отовсюду, старые и малые, лишь бы собственными глазами увидеть каэла. Были здесь все: в простой рабочей одежде и представители знатных родов, купцы и торговцы. Каменотёсы сбежались - кто так и сжимал инструменты - и стояли в коричневых рубахах. Подоспели и воины в вычищенных латах. Мужчины и женщины в ужасе содрогались, когда впервые им удавалось увидеть край белой кожи. Кто-то запустил камнем, и он с шумом ударился о телегу.

   Ударила барабанная дробь.

   Тогда Халнор отдал приказ ехать и не обращать внимая, если кто окажется на пути. Подгоняемые кони взвились и рванули вперёд. Стоящие на дроге ураване кинулись в разные стороны. В сполохе утреннего зарева розовой полосой озарилось небо, когда открывались ворота дворца Уравана. Скрип раздвигающихся засовов приглушил гул водопадов, что распущенными косами спадали вниз со скал, поросших зелёной травой.

   Мэроу успел увидеть россыпь домов, что стояли на отшибе того или иного склона, окружённые невысоким забором. Развешенное на верёвке белое бельё хлопало на ветру. Воины стояли плотным кольцом. Готовые отразить любой натиск толпы. Однако та не приближалась к касающемуся облаков дворцу.

   Ещё несколько камней полетело во вслед каэлу. Один из них, небольшой, ударил в затылок.

   Думброд невольно бросил взгляд на лицо Мэроу и тут же отвернулся. Тут же подоспевшие воины и стащили Мэроу вниз, и он упал, не сумев сделать ни шагу.

   - Развяжите ноги,- приказал Халнор.

   Рыжеволосый воин быстро перепилил ножом верёвки и немедля отошёл в сторону, точно боясь подхватить заразу. Мэроу попытался встать, ноги не слушались. Тогда он уперся руками в пол и поднимался медленно. Никто его не торопил. Как он заметил, с ним вообще предпочитали не разговаривать. Всё тело ныло от застоявшейся боли, в груди полыхало огнём. В голове беспрестанно стучало при каждом вдохе.