— Да?
Слезы заполнили ее глаза. Она с трудом овладела своим голосом.
— Да, я... в твоем решении не было необходимости. Понимаешь? Хотя, возможно, ты имела на него право, но...
— Ты тоже имел право на твое решение, — сказала Никола. — Мне следовало понять, что эта поездка в Африку была тебе необходима.
— Да. Ну...
Она услышала его вздох.
— Думаю, сейчас у тебя уже кто-то есть, — сказал Эван, — но мы могли бы встретиться в память о прошлом. Как ты считаешь?
— Почему бы и нет? — сказала Никола. Собственное спокойствие изумляло девушку. Как она может оставаться такой безразличной? Она снова испугалась. — Да, — Никола хотела, чтобы в ее голосе прозвучала радость, но ей удалось изобразить лишь прежнюю ужасную неискреннюю бодрость. — Это было бы хорошо.
— Выпьем вечером вместе? Поскольку сегодня суббота, думаю, у тебя уже есть планы насчет обеда, но...
— Сегодня у меня нет планов.
— Нет? Тогда как насчет обеда?
Она с удивлением обнаружила, что плачет. Крупные слезы беззвучно катились по ее щекам.
— Да, — сказала она. — Хорошо.
— Я возьму машину и заеду за тобой в шесть тридцать.
— Отлично.
— Значит, скоро увидимся, — радостно произнес он и даже забыл попрощаться с ней. Выбежав из будки, он схватил свои чемоданы, поймал такси и сообщил водителю адрес отеля, расположенного в центре города, где Эван забронировал себе номер на ночь. Он снова дома, и через несколько часов увидит Николу. Мчась в автомобиле, Эван забыл о всех проблемах, связанных с семьей, и думал лишь о грядущем вечере.
V
Когда все прочие обитатели коттеджа легли спать, Мэтт решил написать дочери. Безмолвие нарушали лишь морские волны, бившиеся о берег в нескольких сотнях метров от дома, да старые ходики, тикавшие наверху. Близнецы давно спали; Лайза, сославшись на головную боль, поднялась на второй этаж; час тому назад Бенедикт потушил последнюю сигарету и проследовал за Джейн в спальню. Мэтт остался один.
«... Такова ситуация на сегодняшний день, — написал он Николе, пытаясь освободиться от боли, выплеснув ее на бумагу. — Кстати, ты никогда не слышала об этом Тристане Пууле? Этот тип, кажется, ровесник Лайзы...»
Вот что причиняет боль, подумал он, украдкой взглянув на фразу и вспомнив, что ему скоро исполнится шестьдесят. Хороший урок человеку, женившемуся на женщине, которая могла бы быть его дочерью.
«... В его облике нет ничего выдающегося, держится он весьма просто, вежлив, говорит гладко. Мне пришло в голову — вдруг ты встречала его на одной из лондонских вечеринок? Хотя вероятность этого весьма мала. Однако я думаю, что Лайза была знакома с ним раньше — не может быть, чтобы она видела его лишь дважды, и то в течение всего нескольких минут, как она утверждает. Она вела себя исключительно глупо, но, кажется, мне удалось отчасти навести порядок...»
Ему захотелось, чтобы Никола оказалась рядом с ним в этой комнате. Она была единственным человеком, с которым он мог говорить в состоянии крайнего душевного упадка. Он вспомнил, как они вместе проводили время после смерти ее матери. Тогда дочь стала особенно близка ему. Так было до женитьбы на Лайзе.
«... Однако я предпочел бы, чтобы Лайза находилась подальше от этого Пуула, — писал он, царапая бумагу пером. — Я не удивлюсь, если он окажется каким-нибудь жуликом. Уолтер Колвин — самый доверчивый человек на земле. Ты знаешь, как обстоят дела с Гвайнет...»
Скрипнула дверь. Мэтт оглянулся, но это кот вышел из кухни.
«... Думаю, Эван скажет свое слово о ситуации в Код-Вин-Корте, когда он вернется из Африки. Надеюсь, он не обнаружит, что Пуул отнял у Уолтера его дом и состояние...»
Марбл уселся на ковер и стал облизывать свои лапы.
«... Извини, что я так много пишу о Пууле, но этот негодяй беспокоит меня. Скажу тебе — если я снова застану Лайзу с ним, моя гордость не позволит стерпеть это. Лучше я разведусь, нежели позволю делать из себя дурака. Правда заключается в том, что только деньги заставляют Лайзу бояться развода. Да, она будет получать алименты, пока я жив. Если она позволит себе что-то еще, я прослежу, чтобы после моей смерти ей не досталось и пенни...»
Мэтт перестал писать. Он внезапно понял, что кот вскочил на сервант и дышит ему в затылок.
—: Брысь! —строго выпалил Мэтт. Кот не пошевелился. Тогда Мэтт сбросил его на пол.
Марбл завизжал. Его красные глаза злобно сузились.
Мэтт дописал еще одну фразу, вывел на конверте адрес и вложил в него письмо. Пора было ложиться. Оставив заклеенный конверт на столе, он медленно направился по лестнице в комнату, где Лайза притворялась спящей. Когда Мэтт повернул выключатель, гостиная погрузилась в темноту.
Марбл выждал несколько минут. Когда полоска света под дверью спальни исчезла, кот прыгнул на стол, схватил письмо острыми белыми зубами и бесшумно исчез во мраке.
VI
— Странно, — сказал Мэтт, — Джейн, ты не трогала письмо, которое я оставил вчера вечером на столе?
— Письмо? Нет, не трогала. Я его даже не видела. Бенедикт, ты не брал письмо, которое Мэтт оставил на столе в гостиной?
— Там ничего не было, — сказал Бенедикт.—Я спустился вниз в семь утра, на столе ничего не лежало. Я бы обратил внимание, потому что поставил туфлю на стул, чтобы завязать шнурок.
— Близнецы, — сказала Джейн, — вы не видели письмо, оставленное вчера вечером дядей Мэттом на столе в гостиной?
— Нет, — ответил Тимоти. — Что у нас на завтрак, тетя Джейн?
— Ветчина и яйца. Люси, ты...
— Нет, — зевнула девочка. — Ты сделаешь мне яйцо-пашот?
— Не сегодня, это слишком сложно. Я приготовлю омлет. Ты уверен, что оставил его здесь? — обратилась Джейн к Мэтту.
— Ну конечно. Кажется, я знаю, что случилось.
Он быстро направился в свою комнату, на второй этаж.
Лайза, одевшись, сидела перед туалетным столиком и разглядывала щеточку для туши. При появлении Мэтта она подняла голову и посмотрела на мужа.
— Ну, — произнес Мэтт, — где оно?
— Ты о чем? — удивилась Лайза.
— Где письмо, которое я написал вчера вечером Николе?
— Мой дорогой Мэтт! Зачем мне твое письмо, адресованное Николе?
— Затем, что оно содержит весьма нелестный отзыв о твоем драгоценном мистере Пууле!
Лайза испытала одновременно растерянность, гнев и возмущение. Наконец гнев одержал верх.
— Как ты смеешь рассказывать Николе о том, что произошло между мною и Тристаном!
— Значит, ты взяла его, — сказал Мэтт.
— Нет!
— Тогда откуда тебе известно, что я рассказал Николе о том, как глупо ты повела себя с этим человеком?
— Ты сказал.
— Я сказал, что написал ей о Пууле. Я не говорил тебе, что конкретно я сообщал Николе.
— Но я решила...
— Где оно, Лайза?
— Я не брала его! — крикнула Лайза. — Не брала!
— Ты встала ночью, спустилась вниз...
— Я не выходила из этой комнаты!
Ее снова охватил гнев.
— Как ты посмел написать свой дочери о наших личных проблемах?
— Ты думаешь, они еще не стали известны всем?
Повернувшись, он убедился в том, что дверь плотно закрыта, и снова посмотрел на жену.
— Хорошо, — сухо бросил Мэтт.— Давай сядем и обсудим все спокойно. Полагаю, пришло время для серьезного разговора.
VII
Через час растрепанная задыхающаяся Лайза примчалась в Колвин-Корт. Она заявила, что хочет поговорить с Тристаном Пуулом,
— Я приведу его, — сказала Агнес; весть о появлении Лайзы застала ее на кухне. — Проводите миссис Моррисон в гостиную.
Мисс Миллер только что раздала всем задания на утро и принялась помогать женщине, вытиравшей посуду после завтрака.
Пуул находился в своей комнате. Когда Агнес постучала, он подошел к двери.
— Да?
— Вас хочет видеть Лайза, она здесь.
— Неприятности?
