— Вы организовали охрану? — спросил Фаллон.

— Конечно, но эти чиклерос стреляют в моих ребят, а им ведь платят деньги вовсе не за то, чтобы они подставлялись под пули.

— Свяжитесь с Пэтом Харрисом и скажите ему, чтобы он направил сюда охранников из нашей службы безопасности, — мрачно распорядился Фаллон.

— Будет исполнено, мистер Фаллон, — сказал Рудецки, вздохнув с облегчением. — Я не знал, имеем ли мы право открывать ответный огонь. Мне не хотелось конфликтовать с местными властями.

— Это вас не должно волновать, — сказал Фаллон. — Закона здесь нет, так что смело палите в того, кто начнет стрельбу.

— Превосходно! — обрадовался Рудецки. — Мистер Харрис обещал прилететь уже сегодня или завтра.

— Вот как? — удивился Фаллон. — Любопытно, зачем.

В небе раздался монотонный звук мотора, и я поднял голову.

— Похоже, это самолет. Это, наверное, Харрис.

Рудецки тоже задрал голову вверх.

— Нет, — сказал он.—Этот самолет летает над побережьем уже целую неделю. Глядите, вот он!

Крохотный двухмоторный самолетик появился над морем и повернул в. сторону взлетной полосы. Резко спикировав, он с натужным воем работающих на пределе двигателей пронесся над нами. Мы инстинктивно пригнулись, а Рудецки сказал:

— Такое он выкидывает впервые!

Фаллон проводил взглядом самолет, набирающий высоту и разворачивающийся над морем.

— Что вы об этом думаете? — спросил он у Рудецки.

— Скоро все станет ясно, — покачал головой тот. — Кажется, самолет заходит на посадку.

Самолет действительно совершил еще один круг и начал снижаться, направляясь к посадочной полосе. Коснувшись колесами земли, он подпрыгнул, прокатился немного вперед и застыл прямо напротив нас. Из кабины выбрался человек, спрыгнул на площадку и пошел к нам. На нем был отутюженный белый тропический костюм, резко контрастирующий с затасканной одеждой нашей группы, поизносившейся за минувшую неделю.

— Профессор Фаллон? — приподнял незнакомец свою панаму.

— Я Фаллон, — выступил вперед профессор.

— Рад познакомиться! — протянул ему руку незнакомец- — Совершенно случайно оказавшись в этих краях, я подумал, что непременно должен встретиться с вами. Меня зовут Джек Гатт. 

Гатту было за пятьдесят, его лощеный облик слегка портил избыток веса. Говорил он много, но ни о чем, как опытный полйтик, восхищаясь профессором Фаллоном и сожалея, что не имел возможности повстречаться с ним раньше. Он якобы приехал в Мексику на Олимпийские игры и решил заодно осмотреть Юкатан и великие города майя: Уксмал, Чичен-Ицу и Коба. Услышав, что в этих краях находится великий археолог, он воспылал желанием припасть к стопам гений и выразить ему свое глубочайшее уважение. Гатт сыпал именами так, что могло сложиться впечатление, что он на короткой ноге со всеми влиятельными людьми в Штатах. Как выяснилось, у них с Фаллоном было много общих знакомых.

Он так увлекся словоблудием, пуская нам пыль в глаза, что я уже стал волноваться, как бы Фаллон не поставил его на место. Но профессор тоже был не из простаков и прекрасно играл роль наивного ученого. Он даже пригласил Гатта остаться на ленч, и тот принял приглашение. Вскоре все мы включились в непринужденный разговор.

Слушая трескотню гостя, можно было подумать, что имеешь дело с культурным человеком, приятные манеры которого никак не соответствовали информации Пэта Харриса. Облик мистера Джека Гатта, с воодушевлением рассуждающего о театре и балете, никак не вязался с портретом гангстера — торговца наркотиками, вымогателя и сутенера. Этот проходимец даже выудил у Фаллона чек на тысячу долларов в фонд пожертвований для обездоленных сироток, который Фаллон тотчас же и выписал, не моргнув глазом, лишний раз продемонстрировав актерский талант.

Пожалуй, именно это двойственное впечатление, которое производил на меня Гатт, и удержало меня тогда от того, чтобы наброситься на него. Передо мной был организатор убийства моего брата, мне следовало вцепиться ему в горло мертвой хваткой, а вместо этого я невольно все сильнее укреплялся во мнении, что произошла какая-то ошибка и этот симпатичнейший джентльмен вовсе и не бандит и не глава мафии, контролирующей значительную часть американского преступного бизнеса. Мне бы самое время вспомнить, что Гиммлер искренне обожал детей и что негодяй тоже способен мило улыбаться. Короче говоря, я ничего не предпринял, о чем позже не раз сожалел.

Меня также вводила в заблуждение причина его появления. Никакого явного интереса к Уаксуаноку гость не проявлял, хотя и спросил Фаллона, что тот теперь исследует. Археолог ответил весьма туманно, дескать, в настоящий момент он уточняет кое-какие детали в связи с расхождениями ученых во мнении относительно датировки некоторых древних строений в этом районе. Гатт тотчас же сменил тему и стал делиться своими впечатлениями об архитектурном ансамбле в Чичен-Ице.

— Майя знали толк в планировке города! — воскликнул он. — Я нигде еще не видел лучшей планировки улиц!

Позже я узнал, что он намеревался выгодно продать принадлежащие ему ветхие домишки правительству, которое вынуждено было выкупать земельные участки, чтобы иметь возможность реконструировать жилые кварталы. Гатт уже не раз срывал крупный куш на подобных сделках.

— Недавно я побывал в Англии, — словно бы невзначай обронил Гатт. — Это великая страна. Откуда вы родом, мистер Уил?

 — Из Девона, — ответил я.

Красивейшее местечко —одобрительно кивнул он.— В Плимуте я посетил порт, в котором английские колонисты когда-то подняли паруса, чтобы отправиться к берегам Америки и основать наше государство. Незабываемое зрелище!

Мне тоже нравится Плимут, — сказал я, подумав, что пора и подколоть этого лицемера. — А в Тотнесе бывать вам не доводилось?

 Глаза Гатта сверкнули, но ответил он вполне хладнокровно:

 — К величайшему сожалению, не имел такого удовольствия.

Он тотчас же обернулся к Фаллону и вновь завел с ним научную беседу.

Сразу же после ленча Гатт улетел, и едва его самолет поднялся в воздух, беря курс на север, я спросил у Фаллона:

— Какого черта, по-вашему, ему здесь было нужно?

— Откровенно говоря, я и сам не понял, — развел руками он. — Я ожидал, что он задаст больше конкретных вопросов.

—Я тоже, — сказал я. — Но это, несомненно, не случайный визит. Чего же он добивается?

— Хотел бы я знать, — задумчиво произнес Фаллон.

В тот же день на реактивном самолете прилетел и Пэт Харрис. Известие о неожиданном визите Гатта ничуть не удивило его. Он просто пожал плечами и удалился с Фаллоном в дом, чтобы потолковать с ним с глазу на глаз. Вернулся он сердитым и едва ли не разъяренным.

— Что стряслось с нашим стариком? — спросил у меня он. — Он даже не пожелал выслушать меня. Его интересует лишь, как поскорее начать работу. А что бы я ни сказал, его только раздражало.

— Профессор сделал величайшее открытие, — улыбнулся я, и, естественно, ему не терпится приступить к исследованиям, пока не зарядили дожди. А что беспокоит тебя, Пэт?

— А сам ты как думаешь? — покосился он на меня. Конечно же Гатт! Он уже собрал целую банду головорезов из своих подручных из Детройта, знакомых в Мехико и Тампико и теперь набирает в свою команду чиклерое.

 А теперь скажи мне, что его интересует в местных лесах?

— Мне думается, в первую очередь наш лагерь номер три, :— ответил я не задумываясь. — Он нацелился на Уаксуанок, только там ничего нет, кроме древних развалин. Он будет огорчен.

— Боюсь, что у Джека иное мнение, — сказал Пэт.— Меня беспокоит то, что Фаллон ничего не хочет предпринимать в связи с этим.

— Может, обратиться в полицию? Такое скопление преступников в одном месте наверняка ее заинтересует.

— Не будь таким наивным, Уил, — взглянул на меня как на недоразвитого ребенка Пэт. — Мы не в Англии, здесь меня упекли за решетку, обвинив в распространении ложных слухов, едва я раскрыл в участке рот. Мне удалось дать на лапу охраннику, и только вчера я выбрался из клетки. В этой части света на закон рассчитывать не приходится.