Лодочкин произвел резкий выдох и отправил содержимое стакана в себя. Пищевод резко обожгло, он закусил двумя огурцами разом и проглотил кусок хлеба, не разжевывая.

Внутренний голос молчал.

Нужно выпить еще, — подумал Алексей и наполнил огненной водой четверть стакана, — хотя стоп. Лучше не торопиться. Даже Снайперу Пахан говорил: делай перерывы между рюмками, каждый перерыв — не меньше семи минут! А сколько минут прошло? Одна? Две?…Какая же все-таки гадость!

Рука сама поднесла стакан к губам, и водка опять оказалась внутри. Подобно Змею Горынычу, он громко выдохнул, хрустнул огурцом и отставил стакан.

«Нет, — решил Алексей, — пить я больше не буду. Сначала нужно понять: как действовать дальше, а уж потом выпить. Возможно даже целый стакан».

Нажатием кнопки на пульте генеральный продюсер включил телевизор. По каналу ТНТ транслировалось шоу Дом-2. В просторной, обитой деревом комнате, с низким потолком, на кровати сидели, громко выясняя отношения, девушка и парень. Девушка размахивала руками и отчаянно материлась, паренек пытался отстаивать свою позицию, но было видно, что он страшно волнуется и даже тупит.

— Похер мне (пи-ип) твои страдания, (пи-ип)! — верещала девица, демонстрируя не то сибирскую, не то украинскую манеру речи, путая ударения и вообще каверкая русскую речь, — я свободный человек, понял? И ваще, бардак уже достал: носки эти блин, трусы везде… Ты вот вчера разделся, (пи-ип), куда ты свою куртку положил? Ты на кровать ее мою положил! Свою грязную куртку, (пи-ип), скотина!

— Не, ну чо ты, — пытался обороняться парень, — я же не хотел как бы…

— Чо — не хотел? Чо не хотел, (пи-ип)! Мне надоело это, понял, ты тупица?

— Не, ну любимая….

— Какая я тебе любимая, (пи-ип)? Ты эту сучку, а не меня любимой называй!

— Я же без тебя, это…, — молодой человек запнулся, по всей видимости, подбирая подходящие слова. Камера взяла лицо крупным планом, после чего с персонажу и телезрителям можно было встретиться глазами. Взгляд молил о помощи. Хотя бы одну подсказку из зала!

Беспощадная собеседница тем временем продолжала извергать такие потоки нецензурной брани, что обычные слова уже попросту терялись в бесконечных «пипах». Затем, по всей видимости, желая поставить точку в этом, с позволения сказать, споре, девушка запустила в парня подушкой и зарыдала.

Грустно вздохнув, Лодочкин переключился на другой канал.

На экране показывали какие-то старые кадры из документального фильма о Владимире Вольфовиче Жириновском.

Действие, по всей видимости, происходило в одном из провинциальных городков, вечером на вокзале. Лидер либерал-демократов в сопровождении охраны и народной толпы шествовал вдоль вагонного состава, гордо подняв голову. Люди что-то кричали. Жириновский, периодически надувая губы, серьезно кивал и говорил «да». Когда он взобрался по ступенькам в вагон, из толпы вынырнула маленькая бабулька и, крестясь, затараторила:

— Владимир Вольфович! Отец родной!

— Что? Что такое? — ответствовал вождь ЛДПР в своей всем известной резковатой манере.

— Лошадку у меня украли, благодетель!

— Лошадку? В милицию обращались? Заявление писали?

— Обращалась, батюшка, обращалась, миленькай! И кому только не писала! Все обещають. Завтра, говорят, приходите, а лошадки уже месяц как нет.

— Цыгане, наверное, украли! То лошадей воруют, то наркотиками торгуют, негодяи!- возмущенно предположил Жириновский и погладил старушку по голове. — Не волнуйтесь, все будет нормально! Обещаю! При всех, обещаю! Я сам свяжусь с начальником вашей милиции, если они не найдут, то мы Вам лошадь купим! ЛДПР купит, не коммунисты! Фамилия?

— Начальника?

— Ваша! — гаркнул Владимир Вольфович и не дождавшись ответа, бросил стоявшему рядом помощнику, — запишешь все данные, понял? Фамилию, имя, отчество, домашний адрес и телефон!

Потом он помахал народу рукой, крикнул что-то неразборчивое и скрылся в глубине вагона…

…Алексей переключился на музыкальный канал и подумал, что, несмотря на свой немаленький статус, он по жизни скорее вот такая вот старушка, а не Владимир Вольфович. Это там, на Бауманской улице или на Марсовом поле в Питере, он может давать ценные указания, разводить и сводить ладошки, снимать программы, а выйдя за пределы уютного офиса, он превращается в обычного российского гражданина.

«Помнишь, как у тебя украли из машины автомагнитолу?» — спросил он сам у себя.

Да. Это было пару лет назад, в девять утра он вышел из дома, открыл дверцу любимого БМВ и, крайне ужаснувшись, обнаружил, вероломной кражи. Она была не просто похищена, а довольно цинично вырвана из панели. Кроме этого, он увидел отвратительно торчащие из рулевой коробки провода, что прямо указывало на попытку угона его драгоценного авто. По всей видимости, не справившись с главной задачей, злодеи решили насладиться хотя бы чем-нибудь, и сперли магнитолу.

Когда Лодочкин стал махать руками и требовать, чтобы похищенное было найдено незамедлительно, так как он программный директор одной из ведущих питерских радиостанций, и в силу служебной необходимости ему положено отслушивать конкурентов везде — на работе, дома и в машине, работник уголовного розыска, прибывший в составе опер-группы на место, только развел руками и, радушно улыбаясь, медленно, с расстановочкой, произнес:

— Да не убивайтесь Вы так, Алексей Алексеевич! Купите себе новую!

— Как это — новую? — был ошарашен потерпевший таким ответом. По его представлению, сыщики должны были быстро записать все приметы похищенного и незамедлительно броситься на его поиски, однако приехавшая на место группа и не собиралась проявлять какой-либо прыти.

Оперуполномоченный с наслаждением курил сигарету, бесцеремонно облокотившись на капот, эксперт-криминалист молча сидел на своем чемодане, мечтательно глядя в сторону пивного ларька, а следователь довольно быстро строчил что-то в протоколе и обладая, по всей видимости, какими-то сверх-телепатическими данными, не обращал на салон, подвергшегося варварскому вторжению автомобиля, ровным счетом никакого внимания.

— Но вы ведь будете искать мою магнитолу? — с надеждой спросил Лодочкин.

— Естественно, — вяло ответил следователь и, протянув ему протокол, указал ручкой место, где нужно поставить свою подпись, — прейдете в отделение завтра, дежурный Вам скажет, к кому обратиться. До свидания.

Около недели Алексей ходил в отделение, ждал в очереди, в окружении потерпевших, свидетелей, обвиняемых и других странных типов, писал заявления и объяснения, и в конце концов осознал: если бы магнитолу украли не дай Бог у президента Путина или у мэра Матвиенко, то тут бы все на уши встали, носом землю рыли, и похищенное нашли. Он же мэром, а тем более президентом не был, и целенаправленно искать его магнитолу никто явно не собирался. Ждите своей очереди, товарищ, авось всплывет когда-нибудь…

Неужели и в этом случае будет то же самое? Неужели опять — очереди и бумажки? Может быть, обратиться в ФСБ или Прокуратуру?

Алексей прошелся по комнате и открыл балконную дверь.

«Не факт, что там примут незамедлительно, — здраво оценил ситуацию Лодочкин, — я для них — обычный гражданин. Значит — снова очередь. Вот так-то, господин продюсер. Зарплата высокая есть, власть над подчиненными — тоже, а вот защиты никакой! За помощью в Москве обратиться не к кому: связей нет, Илья Альбертович, кричавший как-то, что у него куча друзей в ФСБ и Думе в далекой заморской стране животик греет. И мобильный отключил, чтобы подчиненные не доставали. Очень здорово! Очень по-товарищески!»

Лодочкин вышел на балкон и стал смотреть на проезжую часть, наклонив вниз голову. Накатило отупение — это началось действие принятой дозы алкоголя.

«А может отдать им деньги? — посетила Алешу шальная мысль. — Сумму я скорее всего найду. Но вот суд? Если я заберу заявление из суда, что мне скажет Пичугин? Как мы добьемся опровержения? — Лодочкиным вновь овладел авантюризм и забота о собственном карьерном росте, в какой то миг он даже забыл, что совсем недавно его жизни угрожала смертельная опасность, — Заберу заявление — значит подставлю Илью. В случае каких-то проблем со статьей, он подставит перед учредителями меня. Вломит не задумываясь проверено электроникой, — он грустно улыбнулся, — и тогда все — ни московского тебе Бума, ни Питерского. Ви не оправдали оказанного Вам високого доверия! Поэтому вариант выполнения бандитских требований исключен. По крайней мере, пока. Нужно искать выход на спецслужбы. Я обязательно должен найти его. Но только как?»